— Мне до крутого ещё очень далеко. Когда буду крутым, тогда и посмотрим, что и кого я буду корчить, — смеюсь в асфальт, чтобы не привлекать внимания со стороны Балабанова.

Псих же не понимает, почему я смеюсь, поэтому решает немножко размять меня.

— Фёдор Михалыч! — уважительно, но сокращённо кричит мой питомец. — Тут один ржёт над Вами! Заставьте его мыть сортир!

Вот же засранец мелкий.

Стои́т в десяти шагах от группы, а всё равно скидывает мне на голову ненужные проблемы.

К нам подходит Фёдор Михайлович Балабанов.

— Итак, девочки, смеёмся, да⁈ — Мужчина обходит меня и Саню, но почему-то останавливается возле моей спины. — Пятьдесят отжиманий! — кричит он всем Охотникам. — Группа М-12, благодарите Низшего охотника-убийцу третьей стадии Чернова за его поведение.

Слышны стоны недовольств, но при этом все начинают отжиматься — чтобы не получить дубинкой по рандомной части тела.

Я делаю то же самое.

Балабанов садится на корточки и говорит непосредственно мне:

— Чернов, хоть ты и ученик Бойко, и пусть тебя прикрывает начальник Штаба, на моих занятиях ты либо с уважением выполняешь все приказы, либо ищи другую группу.

Ого как!

Мужик обо мне «навёл» справки.

Странно, что по Психу не навёл и не узнал, что Мелкий обладает дичайшей регенерацией.

Я делаю сорок шестое повторение и останавливаюсь.

— Простите, Фёдор Михайлович! — стандартно отвечаю Балабанову, чтобы лишний раз не злить клоуна и не создавать себе дополнительных проблем.

Сейчас меня больше интересует Санёк, который отправит мою тушку в Критическую Точку, которую я ещё должен где-то найти — раздобыть нужный мне контракт моего уровня прокачки.

— Такого больше не повторится! — продолжаю я нести стандартный бред, который успокаивает Балабанова. — Я искренне уважаю Вас и Ваш труд, и ещё раз прошу прощения!

Однако Псих не даёт мне спуска.

— Да звездит он тебе, Федя, — переходит гремлин в свой быдло-режим. — Отправь-ка его мыть сортиры. На первый раз только один, который в сто шестьдесят пятой казарме. А потом будет драить всю казарму целиком, ах-ха-ха.

Вот же засранец мелкий.

И за что он мне так?

Неужели на что-то обиделся?

— Что ж… — Балабанов встаёт и громко объявляет, чтобы слышали все: — Низший охотник-убийца третьей стадии Чернов, покиньте группу М-12 на время, пока не вычистите до блеска один из сортиров в сто шестьдесят пятой казарме!

— Ну спасибо, говнюк мелкий, — улыбаюсь я гремлину.

Зла на него не держу.

Гремлин, хули.

Какой питомец, такое и поведение.

Я за него в ответе, поэтому таких моментов не избежать.

Саня Католик кивает мне, мол, ещё увидимся. Делаю то же самое, и покидаю группу М-12.

Мы идём в сторону казармы, и я интересуюсь у Психа:

— И зачем ты себе работы подкинул?

Если Псих думает, что я один буду мыть сортир, то он глубоко ошибается.

— Себе⁈ — удивляется гремлин. — Костян, я тут надыбал нам денег.

— В смысле⁈ — удивляюсь уже я. Чего-чего, а денег я точно не ожидал увидеть у своего питомца.

— Этот Балабол нихрена не сечёт про новую казарму, — начинает Псих. — Его поставили тренировать новобранцев из М-12, вот он и тренирует.

— Ты про Балабанова? — уточняю… а то мало ли.

— Да, — кивает Мелкий. — Так вот, в сто шестьдесят пятой казарме всё чисто, там сортиры убраны, не ссы. Но зато там есть свободные комнаты, в одной из которых собраны архивы второй важности. То есть там как раз есть действующие контракты на Критические Точки. И что-то оттуда будет показано новичкам, которые захотят вместо Секторов проявить себя на настоящем поле боя без всяких камер и поддержки… ну типа нас с тобой. Вот только мы без выбора оказались такими благодаря Бойко. А у других ребят есть выбор между Секторами и Критическими Точками.

— И ты хочешь, чтобы мы сейчас туда проникли, только что миновав проблемы с начальством, и влезли в новые проблемы? — спрашиваю Мелкого. — Хочешь, чтобы я засветился в сто шестьдесят пятой казарме, подставил своего нового друга Саню, который единственный, кто пока что может нас переправить в любую точку Российской империи? Хочешь, чтобы нас поймали за грабежом архивных контрактов?

— Ага, — без задних мыслей кивает Псих. — Только не архивных контрактов, а контрактов из архивов второй важности. То есть тех контрактов, которые никто не скрывает, и которые до сих пор актуальны, просто они по важности далеко не на первом месте, поэтому их в архив закинули… и даже не в архив первой важности, а второй.

— Что ж… — Я задумываюсь. — Пожалуй, нет. Давай мы…

— Да я пошутил, — ржёт Псих. — Там всё открыто в той казарме. А архивы… их уже реально многие видели. Не секретная информация это, чув… Костян. Просто её выполнять должны только те, кому они по уровню подходят. Смысл Неуловимому охотнику-убийце выполнять контракт из Критической Точки Низшего уровня? Вот и скинули архив новичкам. И об этом скоро им объявят. Но для нас это самый сок на данном этапе. И я предлагаю сделать вид, будто мы зашли в сто шестьдесят пятую казарму чисто посмотреть, где там наш Саня Католик есть, чтобы договориться с ним насчёт открытия Критического Пространственного Разрыва. Мы ничего не нарушаем.

— Это ты типа такую отмазку придумал для других, кто нас увидит в казарме и вдруг спросит, кто мы такие и зачем сюда пожаловали? — уточняю я, начиная всерьёз задумываться над предложением своего питомца. Ведь по правде говоря, мой внутренний Демон Ночи уже давно хочет свернуть кому-то шею, а кого-то из Монстров и вовсе укротить с помощью своего личного Дара.

— Ага, — снова кивает Псих. — Они же не знают, что мы идём сейчас с того места, где был Саня Католик и «его» группа. Но вообще, нас никто не увидит. Сейчас все тренируются либо уже на заданиях. Так что смело пошли и выберем себе крутой контракт с наименьшими рисками и наибольшими «дивидендами».

А Мелкий сечёт.

— Отлично, Псих, — чешу я питомцу мохнатый лобешник. — Я рад, что ты у меня такой башковитый.

— А я рад, что ты у меня такой загадочный, — неожиданно выдаёт гремлин. — Может, я зря стараюсь, и на самом деле ты можешь мочить всех?

Я улыбаюсь.

— Было бы это так, мы бы здесь не сидели. Да и Низшему охотнику-убийце нельзя выполнять контракты не своего ранга без дополнительного разрешения. Признаюсь, у меня такого желания пока что нет. Сперва нужно протестировать на самом простом враге свои новые силы.

— Новые⁈ — загораются в Психе его карие глазищи.

— Те, которые я тщательно скрывал от своей семейки, а теперь раскрою только перед тобой, как перед самым верным другом и помощником.

— Епать ты дипломатичный, — ржёт Псих. — Я аж даже поверил тебе, Демон Ночи.

Я проглатываю слюну.

— Откуда ты это знаешь⁈

Псих вздыхает.

— Ну там, в Монголии. Чё, забыл? Те Дракониды шипели и говорили: «Демон Ночи», — объясняет Псих. — Вот, чисто логически: Бойко у нас кто? Правильно! Он у нас урод. Я — гремлин. Выходит, что «Демоном Ночи» они тебя так назвали. Ты ещё сказал, что они чувствуют других сильнее. Может, они прочитали твои мысли?

Я не знаю, что ответить Мелкому.

— Да расслабься, Костян, — хлопает меня по ляжке Псих. — Я никому не скажу, как ты себя по ночам называешь. Можешь хоть обзывать себя Повелителем Тьмы и ссаться в кровать, и даже если я буду это знать, то я — могила. Запомни. Никому не скажу. Можешь даже сраться под себя, я буду молч…

— Я понял, Псих, — перебиваю гремлина, понимая, что про Демона Ночи он всё же ничего не знает. — Не надо продолжать. Оставь свои поэтические умения для критиков литературных площадок. Давай лучше найдём крутой контракт и начнём охоту.

— Вот это по-нашему, Костян! — давит лыбу Псих. — Вперёд. Пойду только отолью.

Как Псих говорил, так и было: часть Охотников тренировалась, другие — были на заданиях.

Мы нашли тот самый архив второй важности в одной из свободных комнат сто шестьдесят пятой казармы. И да, там действительно были контракты… куча контрактов. Однако гремлин сразу же нашёл нужные.