- Прошу вас, сир Хел, присядьте, - насмешливо предложил герцог, указав рукой на кресло напротив. Я, неотрывно поедая его взглядом, послушно плюхнулся на сиденье.
Герцог Линн выглядел довольно молодо, ведь я заведомо посчитал его зрелым мужиком лет этак за сорок с хвостиком. Каково же было мое удивление, когда передо мной возник этот парень, едва ли достигший двадцати пяти. И притом вся его аура прямо излучала святость и непогрешимость. Аж блевать захотелось.
Скривившись, я окинул взглядом обстановку. Вполне уютный кабинет: парочка книжных шкафов, большой камин, мягкий диванчик, кресла и красивый письменный стол. Сам хозяин поместья был одет в удобный на вид камзол темно-зеленого цвета, расшитый золотистой вязью на груди и рукавах. Все это мне удалось отметить мимоходом, ведь герцог являлся моим врагом с того самого момента, как только я шагнул за порог кабинета.
- Итак, мы, наконец, встретились, - с мягкой улыбкой изрек аристократ. Я глубокомысленно хмыкнул. – Признаться, не ожидал, что вы возьмете на себя смелость явиться в столицу сразу же после того, как наделали шуму в Аене.
- Это тот городишко, где меня пытались сжечь? Помню, помню. Неприятные там жили люди, злые. Чуть что не по их – сразу на костер.
Герцог покачал головой.
- Я согласен, что сэр Наалис поступил с вами неразумно. Он обязан был привезти вас в столицу, на суд Конклава, а не пытаться казнить собственноручно. Впрочем, он поплатился за свою ошибку.
- Так вы знали того паладина? – удивился я. Священник-аристократ кивнул.
- Доводилось встречаться на собраниях. Но я никогда не испытывал к нему симпатию, будьте уверены. И уж точно я не имею права винить вас в произошедшем. Ваши мотивы можно понять и принять: вы, как и всякое живое существо, несомненно жаждали жить. Любой хищник на пороге смерти обретает ярость, способную сокрушить превосходящего числом врага и спасти свою жизнь.
- Вы считаете меня диким зверем? – рассмеялся я.
- Отчасти. Ваши действия не поддаются логике. Вы идете на поводу инстинктов, желаний и соблазнов. В некотором роде, вы гораздо хуже хищника. Того хотя бы можно понять: он лишь стремится выжить. Чего хотите вы, я сказать не могу.
Он сложил руки на груди и выжидающе поглядел на меня.
- О, рад, что вы спросили. Мне много чего хочется. Теплой ванны, вкусной еды, власти, много золота и еще головы всех, кто стоит во главе Конклава, - развалившись в кресле, произнес я. Герцог выглядел слегка удивленным. Видимо, не совсем такого он ожидал от меня.
- К чему вам головы этих стариков, сир Хел?
- Зовите меня Чума, так будет правильнее.
- А, вы ведь некромант, Повелитель Плоти, - в его голосе сквозила насмешка. – Это имя вам действительно очень подходит. Итак, я задал вопрос.
- Мне лично эти старики даром не сдались. Просто хочу быть уверен в своей неприкосновенности. Вы наверняка уже поняли, что я не такой, как другие немертвые?
Он кивнул.
- Это все не моя вина. Я лишь оказался в ненужное время в ненужном месте, где и был атакован зараженной женщиной. Очнувшись в сарае у охотника, я убил его, будучи растерян, и затем бежал. Однако чуть позже мой разум оказался захвачен демоном, чье появление в моем теле является загадкой для меня самого. Кажется, ваши боги здесь замешаны. С помощью охотницы Наи мне удалось сдержать эту тварь внутри, но он вырвался на свободу в том городке. Последствия вы наблюдали.
Герцог некоторое время молчал. Затем задумчиво постучал кончиками пальцев по столу.
- Что же потом стало с демоном? И Наей?
- Демон каким-то образом защитил меня, одарив своей силой и слившись со мной в единое целое. Ну а Ная была убита змееклювами еще до этого, - даже сейчас мне было не слишком просто произносить ее имя. Обезглавленное тело девушки до сих пор стояло перед глазами.
- Занятная история, сир Чума.
- Я не рыцарь.
- Конечно. Но сир – это титул мага, не воина. А вы первоклассный темный маг, насколько я могу судить. Причем весьма талантливый, если, не обучаясь искусству сумели достичь подобного уровня.
Мне показалось, или в его голосе действительно была легкая зависть?
- Возможно. Но моя магия довольно мерзкая вещь, - поморщился я. – Будь у меня выбор, я предпочел бы стать воином.
- Никогда не знаешь, какой путь изберет для тебя судьба. Лишь богам ведомо, что является подходящим для вас, сир Чума, - глаза, полные непреклонной решимости, впились в меня.
- Что вы собираетесь сделать со мной? – полюбопытствовал я, не слишком впечатленный мимикой герцога.
Он пожал плечами.
- Убивать вас не в моих интересах. Признаться, не будь я верным слугой своих богов, то решил бы подружиться с вами, чисто из интереса: получится ли у вас свергнуть Конклав или же нет.
- Не думаю, что вам простят подобное.
- Я уже несколько лет, как оставил службу вере. Я стоял на страже догматов несколько веков. Это, знаете ли, ужасно утомляет. Нашим старикам давно пора встряхнуться, ощутить страх. Мне кажется, вы вполне способны донести до них это чувство.
- Более чем, старик, - ухмыльнулся я. Пусть он и выглядит как пацан, но герцогу очень много лет. Всегда было интересно, как они это делают в различных книгах?
- Вот и славно. Правда есть одна маленькая проблемка: я не могу позволить тебе разгуливать по городу, ведь ты некромант и нежить в придачу. Старики не простят мне такого своеволия. Я обязан наложить печать.
- У меня уже есть печать, старик, - буркнул я, снимая верхнюю одежду. Черные цепи, накрепко охватившие мое тело, налились тьмой под ясным взглядом бывшего священника.
Герцог с минуту внимательно наблюдал за печатью, а затем хмуро кивнул.
- Это действительно сильнейшая печать. Тот, кто ее наложил, мне хорошо знаком, и мои умения даже близко не стояли рядом с его силами. Как ты ухитрился повстречать Низвергнутого?
- Кого? – не понял я. – А, вы про Дырявого Стража! Я поднял его как обычного мертвяка. Представьте, каково было мое удивление, когда он начал мысленно разговаривать со мной. Якобы от имени богов.
Герцог выглядел несколько ошеломленным. Тряхнув головой, он задумчиво почесал подбородок и откинулся на спинку кресла.
- Отчасти это так. Немногие помнят его настоящее имя. Когда-то он был паладином, стоявшим на страже веры. Верный слуга Девятерых. Его дух был столь силен, что враги боялись даже напасть на рыцаря.
- Это все очень поэтично, - перебил его я. – Но что же с ним стало?
- Слушай молча! – прикрикнул герцог, раздраженный моей грубостью. – Паладин полюбил невесту тогдашнего короля, а юная красавица полюбила его. Это и стало роковой ошибкой. Ослепленные страстью, эти двое уединились ночью перед свадьбой для акта любви, за коим и были замечены бдительной служанкой. Короля оповестили, и наутро паладина казнили.
- И все? – разочарованно протянул я. – Никаких проклятий перед смертью и тому подобного? Скукота!
- Может, заткнешься уже? – прошипел герцог. – Дослушай до конца! Невеста короля, обезумевшая от горя, бросилась на палача и перерезала ему глотку. Ее попытались схватить, но женщина оказалась могущественной колдуньей, чей дар раскрылся благодаря ее ненависти. Ведьма принесла в жертву всех, кто собрался на казни, а их было немало. Король, высшие епископы, советники, аристократы и множество обычных горожан. Кровь реками заливала помост, улицу и даже небо затянули багровые тучи. Принеся в жертву тысячи разумных, колдунья воскресила паладина, но он уже не был прежним. Смерть исказила некогда благородного рыцаря, превратив в чудовищного монстра, чья ненависть к людям была поистине безгранична. Вступив в союз с ведьмой, Темный столетиями наводил ужас на города и веси по всему материку. Однако он был убит во время великого сражения между армией мертвых и Священным Союзом. Благословенный богами паладин пронзил освященным клинком гнилое сердце Темного. В тот день победителей не было, ибо обе армии оказались истреблены начисто. Однако, боги улыбались, наблюдая кровавую жатву. Им понравилась ненависть Темного и они призвали его к себе в качестве бессмертного воителя. Но Темный не желал служить богам вечно. Он сам захотел стать одним из Девятерых. Не знаю как, но ему удалось убить бога смерти и занять его место. В ответ на это, восемь оставшихся богов объединились и провели сложный ритуал, навеки изгнав Темного с его трона в мир людей и запечатав его силы в небесном чертоге. С тех пор Низвергнутый бродит по миру в облике души, изредка вселяясь в отчаявшихся или пустых.
