— Мэгги! — Голос Джанни был резок. — Может быть, мне не стоит рассказывать, если ты все равно меня не слушаешь?

Мэгги заморгала и попыталась сосредоточиться на словах подруги.

— Извини, — пробормотала она. — Что-то я и впрямь сегодня какая-то рассеянная…

Ее сознание снова «прокручивало» все подробности поцелуя с Конором. Сей предмет казался ей куда более занимательным, чем «Основы менеджмента в кризисных ситуациях».

— Может быть, нам стоит перенести занятие? — предложила Джанни. — Не знаю, как у тебя, а у меня и без того куча дел.

— Нет, — не согласилась Мэгги. — Я буду внимательной. Обещаю.

— Хорошо. — Однако по тону Джанин Мэгги поняла, что та не очень ей верит. — Позанимаемся еще полчаса, а потом как хочешь, а мне надо уходить.

Мэгги твердо решила не только внимательно слушать, но и задавать вопросы, чтобы у подруги не осталось сомнений, что она ее действительно слушает. Но вопросы Мэгги, как оказалось, говорили об обратном — обычно она все схватывала на лету, а на этот раз по десять раз переспрашивала о самых простых, казалось бы, вещах. Мысли ее были далеко — в воображении она оборвала, должно быть, уже несколько дюжин ромашек, гадая: любит — не любит? Джанин она, должно быть, казалась полной идиоткой, и та, наверное, пожалела, что действительно не перенесла занятия на другой день. Интересно, как среагировала бы она, если бы Мэгги вдруг открыла истинную причину своей невнимательности?

— Да что с тобой, Мэгги? — Джанин казалась не на шутку встревоженной. — Ты здорова?

— Со мной все в порядке, — заверила ее Мэгги. — Просто я познакомилась с мужчиной.

Лицо Джанин, за минуту до того мрачнее тучи, вдруг просияло.

— Мэгги! — Она обняла подругу. — В самом деле? Где? Когда? Кто он? Черт побери! Мэгги!

— Мы познакомились в эти выходные. Он полицейский. Сначала мы увидели друг друга на стоянке, затем в холле гостиницы, потом в ресторане. Он подошел ко мне и пригласил на танец. — Она вздохнула от счастья. — Короче, оказалось, мы вполне подходим друг другу.

— Он не женат? Не женат, я надеюсь? Мэгги усмехнулась:

— Нет, не женат.

Джанин снова сжала ее в объятиях:

— Я так рада за тебя! Тебе надо встряхнуться. Небольшой романчик не помешал бы…

«Я думаю, Джанин, здесь нечто большее, чем небольшой романчик!» — усмехнулась Мэгги, направляясь к своей машине.

Ей захотелось рассказать о своем счастье еще кому-нибудь. Но только не матери и не сестрам. Рита, мать Мэгги, была замужем дважды — первый раз вполне удачно, а второй — так, что не пожелаешь и врагу, и этот опыт раз и навсегда отбил у нее желание прочных связей. Нет, романы у нее были — но лишь мимолетные.

— Мужчины, — говорила она, — как книги из библиотеки: чтобы наслаждаться ими, не обязательно иметь их в вечном пользовании.

Клер и Элинор пошли в этом отношении в мать. Ни та ни другая не верили в то, что смысл жизни для женщины — в браке, и предпочитали связи, ни к чему не обязывающие партнеров. Неудачное второе замужество матери, а потом и развод старшей сестры еще больше убедили их в этом — напрасно Мэгги пыталась внушить им, что ее брак с Чарлзом не был ошибкой, а просто исчерпал свой срок. Но главное было не в этом. Главное было в разнице между выгодным замужеством и духовной близостью, чего ни мать, ни сестры не понимали.

А Мэгги всегда хотелось иметь не просто мужа, а духовно близкого человека.

Несмотря ни на что, она продолжала верить в счастливое замужество.

Теперь, казалось ей, она встретила такого человека.

— У меня будет свой телефон? — Николь посмотрела на мать так, словно та обрилась наголо или вставила серьгу в нос. — Мама, ты серьезно? Свой собственный?

Мэгги старалась смотреть на дочь спокойно.

— Ну, не совсем собственный. Тебе придется делить его с Чарли, но не думаю, что он будет часто звонить. Просто я думаю, ты уже взрослая, настала пора…

Она еще что-то говорила о каком-то экономном тарифе, но Николь уже не слушала ее, У нее будет свой телефон! Теперь она сможет болтать с подружками сколько угодно, и никто не будет требовать, чтобы она повесила трубку. Николь обняла мать, что было не очень удобно, так как в свои пятнадцать она уже успела дорасти до пяти футов десяти дюймов, в то время как Мэгги едва набирала пять футов.

— Здорово! — повторяла Николь. — Я не могу поверить… Мэгги слегка похлопала ее по спине. Николь вспомнила, как любила она этот жест, когда была маленькой. Ей сразу становилось так спокойно и уютно. Она давно забыла это чувство — по крайней мере со времени развода родителей. Большую часть времени она чувствовала себя неуютно, словно в первый день в новой школе.

— Помни, ты должна делиться телефоном с братом. Я надеюсь, ссор по этому поводу у вас не будет. — Мать казалась Николь счастливой и глупой, словно она была еще моложе ее.

— Как здорово! Я сейчас же позвоню Мисси, надо ей рассказать.

Мэгги покосилась на будильник, стоявший на тумбочке.

— Уже поздно, почти пол-одиннадцатого. Расскажешь ей завтра в школе.

— Ничего, Мисси поздно ложится спать. — Николь была рада новости, но ей казался подозрительным странный взгляд матери — счастливый и возбужденный одновременно. Ей никогда раньше не приходилось видеть у нее такого взгляда.

— Не сейчас, родная. Просто я жду звонка.

Николь вдруг все поняла. Так вот зачем мамаше понадобился второй телефон! А она-то, дура, подумала было, что мать для нее старается…

— Уж не от того ли мужика, что звонил тебе вечером в воскресенье? — напрямик спросила она.

— От него, родная, — как можно мягче постаралась сказать Мэгги, хотя тон дочери бесил ее.

— Кто он?

— Его зовут Конор.

— Это я знаю. Он из твоей школы? — спросила Николь, хотя догадывалась, что вряд ли матери понадобилась бы такая конспирация, если бы Конор был просто ее одноклассником.

— Нет.

— Где же ты его встретила? — На работе вряд ли. Кого там можно встретить, разве только какого-нибудь древнего священника.

Мать ответила не сразу. Она смотрела в сторону, словно тщательно обдумывала ответ.

— Я познакомилась с ним в прошлые выходные, — произнесла она наконец.

— Ты подцепила этого типа в Атлантик-Сити? — Голос Николь был таким высоким, что мать поморщилась.

— Да, в Атлантик-Сити. — Мэгги пыталась сохранять спокойствие. — В чем здесь проблема?

— Ты даже не знаешь его, а дала ему наш телефон! Если бы это сделала я, ты бы меня убила!

— Мне не нравится твой тон, Николь.

— Плевать! Папа не хочет, чтобы ты давала наш телефон посторонним.

— Папа здесь не командует! — вырвалось у нее. Она постаралась взять себя в руки. — Я уверена, что Конор нам плохого не сделает, я его уже знаю, — сказала она уже мягче.

Голос матери дрожал. Это говорило о том, что Николь вывела ее из себя. Николь тоже была задета, но кому до этого было дело? Кто вообще когда-нибудь спрашивал ее мнение, кому было дело до того, что она чувствует? Никто не советовался с ней, ни когда родители разводились, ни когда мать переехала в Нью-Джерси, ни когда отец решил завести новую семью. Словно она пустое место.

Конор и Мэгги провисели на телефоне вечером в понедельник четыре часа, а во вторник — аж целых семь. Решение Мэгги приобрести второй телефон оказалось гениальным. Теперь она могла общаться с Конором все свободное время. Они рассказывали друг другу о своем детстве, о своих триумфах и неудачах. Конор рассказал ей, как он был горд, когда первая красавица их класса согласилась с ним дружить, и как переживал, когда она через две недели предпочла ему лучшего баскетболиста школы. Мэгги рассказала, как однажды на школьной вечеринке никто из парней так и не пригласил ее на танец и как ей хотелось спрятаться в школьной раздевалке и проплакать весь вечер. Конор сказал, что он бы пригласил ее не раздумывая. Мэгги уверила его, что она не променяла бы его ни на какого баскетболиста. Казалось бы, ничего не значащие разговоры — но от них они с каждой минутой становились все ближе друг другу.