Девочка встала из-за стола, прошлась по комнате и, поймав на себе взгляд собаки, объявила:

— На улицу, Артоша, пойдем гулять!

Пудель, поскользнувшись на паркете, радостно вскочил и пулей вылетел в коридор, где схватил в зубы поводок.

Карина посмотрела в окно и сделала уже шаг к дверям, но в коридор не вышла.

На улице вечерело, вокруг площади зажглись фонари, а по стеклу скользили капли.

Шел мокрый снег.

Утром по дороге в школу Карина нарочно шла очень медленно, в надежде встретить Люсю и помириться с ней, но подруга, как обычно, не торопилась.

«Может, и вовсе не пойдет в школу. А если пойдет, будет ли по-прежнему на меня злиться? Как, интересно, прошло ее свидание? Пришел ли Женя вовремя или…» — Поток ее мыслей оборвал голос позади:

— Здравствуй, Карина!

Она обернулась. Перед ней стоял сосед с пятого. В том же черном пальто, только теперь еще с черным кейсом и без собаки.

— Здравствуй, — ответила она.

Записки от него перестали приходить, хоть она и проверяла каждый день.

— В школу идешь? — спросил Олег, сокращая между ними расстояние.

— Да. А ты?

Молодой человек снисходительно улыбнулся.

— На семинар в школу бизнеса.

Они неторопливо двинулись вдоль дома.

Карина силилась придумать, что бы такого спросить, и продолжить учтивую беседу, но в голове как назло крутились совсем неподходящие мысли: «Какой он высокий… статный… и красивый. У него, наверно, в Англии осталась подруга… а может, и не одна».

Олег был выше на полторы головы. Ему приходилось склонять голову, а ей, напротив, задирать, точно захотелось неожиданно посмотреть на небо.

— Во сколько ты выходишь вечером с собакой? — поинтересовался парень.

— В девять, — выпалила она.

— А я в десять. — Они остановились возле перехода, и он обронил: — Тогда до полдесятого. Да?

Карина не совсем поняла, что он имел в виду, но согласно качнула головой.

Тогда молодой человек подмигнул ей и, больше не добавив ни слова, пошел вдоль дома к остановке. Она же перебежала через дорогу и спряталась в арке.

«Почему он хочет увидеть меня? — недоумевала Карина. — Могу ли я нравиться такому взрослому, такому красивому… и такому англичанину?» — Ответов она не знала.

На первый урок Люся не пришла. Появилась к середине второго, бросила учителю биологии извинения и села за последнюю парту.

«Все еще злится», — поняла Карина, напрасно освободившая для подруги место возле себя, где та обычно всегда сидела.

За весь день Люся не подошла к ней ни разу. Все перемены провела с двойняшками в туалете. Женя и вовсе не появился на уроках.

После звонка с последнего урока Карина пошла в библиотеку сдать книжки, а когда бродила между стеллажами, столкнулась с подругой.

Люся выглядела подавленной. Волосы, еще день назад заплетенные в ярко-красные косички, были перекрашены в белые и подстрижены по плечи. На ногах красовались новые сапожки, сплошь усеянные стразами, а на правой руке браслет из пяти толстых цепочек. Ей необыкновенно шли светло-голубые бриджи, ремешок все с теми же стразами и тонкая белая кофточка в сеточку.

— Ликуй, — негромко сказала Люся, — он не пришел.

— Как это?! Почему? — испуганно воскликнула Карина.

— Ой, — презрительно засмеялась подружка, — только не нужно вот делать вид, будто тебя это беспокоит. Я просто так сказала, можешь порадоваться, что я, типа, получила по заслугам. Так ведь ты думаешь?

— Нет, — Карина замотала головой, — я так не думаю! А ты знаешь, почему он не пришел? Он ведь объяснил?

Люся отвела взгляд и нехотя призналась:

— Его телефон вне зоны действия сети со вчерашнего дня.

«У вас очень симпатичная шапка», — прочитала Карина надпись на прилипшем к стеклу листке. Она только пять минут назад вернулась из школы и обнаружила за окном послание.

«Значит, он раньше меня пришел из своей школы бизнеса», — решила Карина, быстро переодеваясь в пижаму и устраиваясь на подоконнике.

— Шляпа как шляпа, полгорода в таких ходит… — И все-таки она улыбалась комплименту, не могла не улыбаться. «Ну кто бы еще придумал похвалить шапку? Только англичанин… больше некому!»

Карина уже привычным жестом втянула в комнату листок и написала: «Спасибо, мне очень приятно».

К ее удивлению, ответ пришел раньше, чем она могла ожидать.

Сосед писал: «Вчера вы сидели во дворе на скамейке. Мне показалось, вам немного одиноко?!»

«Он меня видел! Он смотрел в окно, наблюдал за мной, — лихорадочно заметались в голове мысли, — что это значит? Он пытается ухаживать за мной или… Ну как, как же понять? А еще сегодня в полдесятого… что будет? Назначил ли он свидание? И вообще, как их назначают? А может, в полдесятого — это лишь совместный выгул собак? А может…»

— Свидание! — взвилась Карина. Она совсем позабыла о Люсе, пострадавшей из-за ее глупой обиды и злости. И пусть верилось с трудом, будто она — самая обычная девчонка — может творить чудеса, ей хотелось убедиться наверняка.

Карина написала на листе красным фломастером: «Мне и правда было немного одиноко. Вы очень внимательны», бросила послание в раскрытую форточку и включила ноутбук.

На сайте дневников ей пришло личное сообщение.

«Наверно, у тебя есть повод так утверждать, — напечатала в ответ Карина и после недолгих раздумий откровенно призналась: — А я точно не знаю, может, дружбы и правда не существует. В моей жизни ее уж точно нет».

Когда сообщение было отправлено, она кликнула в своем дневнике по ссылке «Новая запись» и напечатала:

Карина вздохнула. Ей казалось, что она обманывает саму себя. Врет про большую любовь лишь потому, что Люсе хочется этой любви, а не потому, что именно так и должно быть.

«Если так думать, ничего не получится, — рассердилась на себя Карина. — А что, если прошлые три раза сбылись, потому что я не специально это сделала? Не буду думать… не буду, не буду… пусть все сбудется!»

Запись отправилась в дневник, а ей пришло еще одно личное сообщение:

Ответ она придумала мгновенно, но отослать его долго не решалась.

«Очевидно ведь, что ей это не нужно… а что, если… ну откажет и откажет! Не умру. Будь что будет», — и она написала: «Возможно, нам стоит подружиться?»

Но сколько потом ни ждала, ответ не пришел.

Карина пообедала, сделала уроки, посмотрела телевизор, вышла на десять минут погулять с Артемоном и все смотрела на время. Так сильно боялась пропустить полдесятого.

Одеваться она начала еще за полчаса. Раз десять надевала похваленную англичанином шапку и снимала.

Из комнаты в кухню прошел папа, но не дошел, вернулся.

— Каринка, а ты чего перед зеркалом крутишься? — удивленно спросил он.