– Будем знакомы, я Адриана Веснич, студентка МУНа… А для тебя просто Дрина, кикимора из Пестроглазово, – лукаво улыбнувшись, сказала Дрина.

– Сделай одолжение, не прикасайся ко мне никогда, хорошо? – презрительно ответил Ксандр. – Не знал, что кикиморы умеют разговаривать, иначе бы посидел во дворе и переждал ваш визит.

Егор открыл было рот, чтобы ответить грубияну, но Дрина предупреждающе схватила тролля за руку и впилась в нее длинными когтями.

– Тихо ты… – умоляюще прошептала она. – Лучше молчи. Не будем провоцировать новый скандал.

– Да я не собираюсь скандалить ни с кем и ссориться! – возмущенно воскликнул тролль. – Мой лучший друг, негодяй Гильс испортил чужую собаку, я пришел это исправить и помочь дедушке Молли, но уж никак не ожидал оказаться в центре семейного скандала ванхельсингов!

– Мы нечисть сюда не приглашали, – с неприязнью сказал дед. – Убирайтесь вон отсюда, нам не нужна ваша помощь!

– Ну и ладно, – вспылил Егор. – Я хотел помочь, но вам, видимо, это и правда не нужно.

Он встал, с грохотом отодвинул табуретку и сделал пару шагов, но дорогу ему преградил Ксандр.

– Эй ты, тролль, – презрительно сказал юнец, положив Егору мускулистую руку на плечо. – Ты вошел, не спросив, а вот выйти из этой квартиры ты можешь только с моего разрешения.

– Считай, что я его получил, – ответил ему Егор, перехватывая руку Ксандра и легко отводя ее в сторону. Тот толкнул тролля, и Егор влетел спиной в стену с такой силой, что штукатурка с потолка посыпалась вниз.

Дрина взвизгнула, как пожарная сирена, и кинулась между разъяренными мальчишками, которые уже успели сцепиться друг с другом. Все бы закончилось плохо, если бы в этот момент в квартире не раздался громкий настойчивый звонок в дверь.

Звонок продолжал звонить, будто тот, кто нажимал на кнопку, собирался вдавить ее в стену. Егор и Ксандр отскочили друг от друга, тяжело дыша и сверкая глазами.

– Фонарев, откройте дверь! – забарабанив в нее, потребовал строгий голос. – Откройте немедленно! Это милиция! У вас тут грохот и крики, вы залили водой соседей снизу, открывайте!

– Открыть? – неуверенно спросил Ксандр, делая шаг в сторону двери.

– Нет, не надо, – прошептал Вандер Францевич. – У меня совершенно нет никаких сил на объяснения с милицией после ссоры с родственниками.

Звонок все продолжал настойчиво звонить, и удары в дверь стали сильнее.

– Что делать-то будем? – тихо спросил тролль, глядя на побледневшего Вандера Францевича. – Я слышал про милицию, с ними не шутят. У вас есть какие-нибудь идеи, предложения?

– Ты же наверняка читал в своих учебниках, против людей мы, Аревы, бороться не можем, – тихо сказал дед, – не имеем права. Мне подавай оборотня, вампира, упыря, справлюсь с вурдалаком или с троллем… Но с милицией и соседями – нет.

– Прекрасно, – фыркнул Егор. – Ну тогда открывай дверь, Ксандр, и расскажи милиции всю правду, что тут происходило. Или у тебя есть другие мысли?

Ксандр хмуро пялился на тролля, явно не горя блестящими идеями.

– Егорушка… – робко протянула Дрина. – Может быть, ты применишь свои способности, а? Ты же все-таки такой талантливый и способный тролль…

– Что?! – шепотом рявкнул Егор. – Ты с ума сошла?!?

Я хотел только снять наваждение с собаки соседа, и все, а не отводить кому-то глаза! Помнишь, как моя мамочка гонялась за мной из-за тапок с крокодилами?

– Ну, может быть, в данном конкретном случае я бы принял вашу помощь… – прокряхтел дед. – Я закрою глаза на ваши фокусы в данном… кхм… частном случае…

– Что-о?!? Ну знаете! Лицемеры, тьфу… – бушевал тролль. – Что Вандер, что ты, Дрина… Я сейчас на взводе, вы хоть представляете, что я могу натворить? Я же потом остановиться не смогу! Это не тапочки, это уже будет серьезнее гораздо!

– Я объясню твоей маме… – со слезами на глазах пискнула Дрина. – Что это было вынужденно…

– Егор, я боюсь! – взмолился Марик. – Если меня заберут в милицию, они могут узнать, что я упырь, и тогда меня сварят в котле на ужин?!

– Открывайте!!! – В дверь барабанили уже несколько кулаков, а звонок звонил, не переставая. – Открывайте немедленно, или мы ломаем дверь!

– Хорошо, я сделаю что-нибудь. – Егор судорожно вздохнул. – Но за последствия не отвечаю. Сидите все в кухне и не вылезайте. Молли, а ты откроешь дверь и скажешь, что никого нет дома. Иди.

Молли, кивнув головой, послушалась.

Она распахнула дверь как раз в тот момент, когда кто-то снаружи налег на нее так, что затрещал дверной косяк. С грохотом в квартиру ввалились двое милиционеров, едва не рухнув на пороге.

За их спинами возвышалась незнакомая худая женщина в форме с погонами, строгим лицом и огромными очками на длиннющем носу. За ней виднелись папа и мама Анжелы, надутые, как пузыри, и позади маячила любопытная Нина Гавриловна, с каким-то горшком в руках.

– Вот – полюбуйтесь, – громко заявила мама Анжелы, указав пальцем на залитую водой прихожую. – Это гадюшник, а не квартира!

Строгая женщина в очках брезгливо сморщила свой длинный нос и процедила сквозь зубы:

– Да, сигнал соседей подтвердился, но мы и не такое видели. – Она посмотрела на Молли своими бесцветными глазами. – Итак, что у нас там про Фонарева по архиву, Воронов?

Один из милиционеров, открыв папку с бумагами, торопливо выхватил бумажку и торжественно отрапортовал:

– Фонарев Ван-дер Фран-це-вич, – произнес он по слогам. – Год рождения… Странно… Его год рождения указан, как… как тысяча триста десятый… ой… Ему семьсот лет, получается…

– Вы перегрелись, Воронов, а в архиве беспорядок, – строго отрезала женщина в очках и направила свой нос на Молли. – Ты Фонарева? Есть в квартире взрослые? Где твой дед?

– Я Фонарева… – ответила Молли. – А деда нет, он уехал по делам.

– Семья неблагополучная, – из-за спин милиционеров громко выступала мама Анжелы. – Мы живем в соседней, двенадцатой квартире и вынуждены постоянно страдать от этих Фонаревых. Сами видите, что творится в квартире, а дед у нее – сумасшедший!

– Я живу ниже этажом, – встряла Нина Гавриловна, воинственно размахивая горшком, – и знаю семью Фонаревых. Так вот – это призрак, который бродит по нашему двору, во всем виноват! У меня герань завяла, а ведь цвела столько лет!

– Вы тоже перегрелись, уважаемая, идите со своим горшком домой, – раздраженно сказала женщина в форме. – Ситуация самая обычная – и не надо придумывать никаких призраков. Мила, или как… Маша? Впрочем, неважно… Собери необходимые вещи – тапочки, зубную щетку и полотенце. Теперь о тебе позаботятся, где положено.

– А я пока все документы, как надо, оформлю, – уже по-хозяйски осматривая прихожую, сказал папа Анжелы. – Придется тут евроремонт делать, перегородки сносить, снимать паркет…

В этот момент один из водяных выплеснулся из лужи, подпрыгнул вверх и шлепнулся прямо под ноги милиционерши.

– Дедушка, со мной все в порядке, тьфу на всех! – пробулькал водяной почтальон тонким голоском и плюхнулся обратно в лужу воды на линолеуме.

Мама Анжелы и Нина Гавриловна истерически взвизгнули, а женщина в форме подпрыгнула так, что очки чуть не слетели с ее носа.

– Надо вызвать санэпидемстанцию… – тихо сказала милиционерша своему коллеге, начав пятиться из прихожей. – Срочно…

– Санэпидемстанция уже здесь, – раздался голос за спиной Молли, и та, а вслед за ней и милиционеры, уставились на молоденького, очень серьезного очкастого врача в белом халате.

У него были черты Егора Бертилова, но голос был совершенно не юношеский, а почти мужской серьезный баритон.

– Э-э-э-э… – строго подняла брови милиционерша. – Кто вы такой?

– Я главный санитарный врач этого двора, Троллев Егор Эммович, – серьезно произнес очкастый юноша, кинув предостерегающий взгляд на кухню, с которой раздалось сдавленное хихиканье.