Гуров прошел коридорами МУРа, в последнее время бывал здесь, его стали узнавать, молодые оперы шарахались к стенке, боялись, что элегантный мужик, который шел всегда быстро, зашибет. Гуров постучал в безликую дверь, вошел. Шубин сидел с перевязанной рукой и страдал. Увидев полковника, оперативник и арестованный встали.

– Сидите, можно вас на минуточку, – сказал Гуров оперативнику.

Он был лет тридцати, что для МУРа сегодня просто возраст, со спокойным лицом, без суетливых движений.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал опер. – Меня предупредили, я бумажки приберу, сейф замкну и перейду в соседнюю комнату. – Опер вышел.

– Ну здравствуй, Юрий, давно не виделись, – сказал Гуров, усаживаясь за стол.

– Здравствуйте, Лев Иванович, – ответил Шубин. – Вы теперь, наверное, генерал?

– Рассказывай, как жил, на зоне с тех пор не был?

– Вы Кузьму расспросите. Я с ними, почитай, три года по сопкам лазал, тружеником стал, деньжат скопил, потом по метро затосковал. Чую, не увижу метро – помру.

Гуров слушал внимательно, перед ним сидел не прежний воришка, а матерый мужик, с умом, своим укладом, который не нравился сыщику.

– Приехал я в Москву, а тут все перевернулось.

– В метро не пускают? – участливо спросил Гуров.

– Знаешь, Лев Иванович, я рад, что ты меня взял, – признался неожиданно Шуба. – Конечно, не открутиться мне. Но и бандитизма, вооруженного нападения на мне нет. Понимаешь, оружия у меня не было, ну, между нами, пистолетик имелся, только я его сбросил. И кражи не было. Проникновение в жилище, попытка кражи была, возьму. Но мне сейчас лучше за колючкой отсидеться, чем иные дела иметь.

– Ну, какие у тебя дела? Чего ты на себя тянешь? Юрчик, хочешь, чтобы я тебя за серьезного человека держал?

– Лев Иванович, знаешь, мне чужого не надо! – Шуба махнул перед лицом ладонью. И этот жест Гурову не понравился.

– Мы с тобой бестолково разговариваем, как дети, – сказал Гуров. – Ты про одно, я про другое. Ты сказал, вернулся, в метро не пускают, ну, мол, все не так. Заодно выяснил, что денег, которые ты заработал, по тайге лазая, тут на пару штанов да ботинки.

– Я купил точно пару штанов да ботинки, а ветровка у меня была. А город пьет и пляшет, телки мимо идут, будто не видят.

– Ты знакомых ребят искал.

– Меня тут мент знакомый прихватил, думал, без определенки я. Ну, у меня ксива в полной норме, прописки нет, так я проездом. Мы с Серегой пошли, приняли, лучше бы я яду какого выпил. Серега увольнялся, ему ментовка была ни к чему. Тут из танков у вас стреляли, он сказал чего-то, его по жопе и гуляй, но он был уже при деле.

Гуров подумал, а вслух сказал:

– Так не бывает.

– Чего не бывает, чтобы из ментовки поперли?

– Ты у него на Тверской останавливался?

Улыбка с лица парня соскочила, как картонная маска клоуна.

– Не понял. Какая Тверская? Серега на Потылихе живет.

– Ты никогда мне врать не умел, и сегодня у тебя не получается. Сергей Бестаев живет на Тверской, второй этаж, трехкомнатная квартира.

Юрий откинулся на спинку кресла, задумался. Чем дольше он думал, тем увереннее чувствовал сыщик, что вышел в цвет.

– Хорошо. Точно я к его делам отношения не имею. Я до забора не дошел, и он не дошел, и сейф не брал, и парня не убивал, вешают на него, потому и говорю, что Серега не виноват. Банкира он «двинул», но тот, акула, не обеднел… «Укради, твоя профессия», – Юрий состроил гримасу. – А по этапам трястись, то наша профессия? И Серега прав, баксы взял и гуляй. Можно было бы его заложить, так обязательно бы заложил.

– И ключи не делал? – спросил Гуров.

– Вы у Сереги спрашивайте, чего он делал, а чего нет. Я только знаю, что за его голову авторитеты десять штук объявили. И если узнают, что я с Серегой дела имел, меня и у вас, и за любой колючкой достанут.

– Ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал, тебе пора обедать. Юрий, ты взрослым мужиком стал, понимаешь, в камере полслова – никакие врачи не спасут. И кто бы к тебе ни приходил: генералы, маршалы, – ты разговариваешь только со мной.

«Удача. Везет мне. А почему везет? Не заслал бы я в тайгу парня, его судьба сложилась бы иначе. И доверительного разговора бы не сложилось. Бестаев парня обманул. А вот что за Бестаева авторитеты куш объявили, то у Ильи Ильича уши торчат. Какое дело „людям“ в обыкновенной мокрухе? Если они за каждого убийцу станут баксы выкладывать, никакого общака не хватит, нищими станут. Тур поди полтинник объявил, а то и все сто тысяч. А с горки покатилось, уменьшилось».

Так рассуждал сыщик, припарковывая машину у Министерства. Так ведь теперь живого Бестаева вряд ли найдешь. А мертвый он кому нужен?

К вечеру подтянулись Котов и Нестеренко, Станислав появился значительно раньше.

– Потолкуем, – сказал Гуров. – Ну, во-первых, группа распущена, официально мы отстранены. Вопросы?

– Будем работать или действительно разбежимся? – спросил Нестеренко.

– Если бы я сегодня не повидал одного человека, то отправил бы вас, друзья, по домам. Но я повстречал, и фарш обратно провернуть нельзя. Наша работа с сегодняшнего дня является совершенно секретной, включая Петра Николаевича.

– Напрасно. Сильного советника теряем! – заявил Станислав.

– Если с нами чего случится, так обычная история. Но если после приказа министра с нами чего случится, то генерала Орлова порвут на стельки. А так он ничего не знает. Валентин с Гришей здесь больше не появляются. Гуров и Крячко пишут положенные бумаги, служат. А ежели они чего не так сделают, так с них, полкашей, и спрос.

– Тем более что я про этих двоих такое знаю, – по лицу Станислава расползлась слащавая подленькая улыбочка.

Оперативники не выдержали и рассмеялись, а Котова охватил неудержимый чих. Гуров выждал, пока все успокоится, и рассказал о сегодняшнем разговоре с арестованным Юрой Шубиным.

Молчали долго.

– Чего вы молчите? – спросил Станислав.

– Ума не хватает, – Гриша Котов потянул себя за нос, будто здесь находился ум.

– Ну, Сережка, не думал, что он такой длинный. То, что он деньги у кроликов Рудина и Рябова взял, правильно. А вот факт, что он против Тура попер, – мальчишество, силы свои переоценил.

– Сергей на вилле бывал? – спросил Гуров. – Бывал. Станислав, вопрос на засыпку: среди обслуживающего персонала имеется подходящая юбка?

– Пожалуй, – ответил Станислав.

– Так чего ждешь? – недовольно прервал Гуров. – Сделай на нее установку, познакомься, работай, в общем.

– Извините, Лев Иванович, но я считаю такую расстановку неправильной, – вмешался Котов.

– Я тебя слушаю, Гриша, – Гуров кивнул.

– Нас интересует девушка, была ли у нее связь с Сергеем. Он парень интересный, фасонистый. Станислав в другом плане, но тоже нравится женщинам. У девушки еще рана не зажила, а мы туда Станислава сунем. К ней следует мне идти. Во мне мужское начало бабы не распознают. Я легендируюсь, приду к ней с какой-то бедой, уверен, мы подружимся. Если Сергей через ее жизнь прошел, я об этом узнаю.

– Сыщик, – Гуров кивнул. – Григорий, ты настоящий сыщик. Так, с этим решили, – он потер ладони.

– Кровь из носу, нам нужен человек в мастерской, в которой Сергей изготавливал ключи, – сказал Станислав.

– Я тебе его дам, – ответил Гуров. – Но мужик тот – старый вор, человек мафии. Пробуй, однако боюсь, что разговора с ним совсем не получится. Да и труда и риска много, а результата – пшик. Ну, допустим, гром среди ясного неба грянет, и мастер тот скажет, мол, было дело, один молодой мне помогал и себе зарабатывал. Это максимум, стоит ли тебе из-за такой информации время терять?

– А если приоткрыться и на себя поманить? – спросил Станислав.

– Дурак! – Валентин сплюнул, растер сапогом. – Это же, как я понимаю, Хромой. Он сидит колупается с железками, принимает и передает информацию. Изредка встречается с другими ворами и с авторитетами. Возможно, держит небольшой общак. Ему тепло, сытно и спокойно, совершенно безопасно, так как ничего противозаконного он не делает.