– Но не вышло, – хмуро сказал Гуров. – Знаете, мерихлюндии нас мало волнуют. У нас говорят: «важен результат». А он – за нами. А насчет жадности… Здесь я согласен. Она вашего брата всегда губит. Погубила и на этот раз.
Эпилог
Станислав и Гуров сидели в кабинете, ждали вызова к начальству.
– Есть одно темное место, – сказал Крячко. – Для меня. Скажи: почему ты заподозрил Турова? Точка отсчета, так сказать?
– Просто. Я переговорил с врачом. Он сомневался, что у Турова настоящий инфаркт. Сейчас много таких лекарств, которые…
– Азы дела, – перебил Станислав. – Почему он убил брата?
– Не знаю… – Гуров пожал плечами. – Но еще не собираемся на пенсию? Выплывет, убежден. Что касается обоснованных предположений… Тебя ведь интересует мотив убийства?
– Он самый. Они родственники, близкие люди. Не восемнадцатый век, нет?
Гуров улыбнулся:
– Иллюзия. Конец двадцатого много изощреннее. Мотив… Могу предположить, что была жутковатая семейная тайна. Семейство-то с прошлым, мы ведь выясняли. По традиции тайна досталась старшему брату. Думаю, что дело касалось не столько прошлого дедушки и даже отца, сколько некоего вдруг возникшего обстоятельства. Материального. Дорогого беспредельно. Туров и пожадничал и… – Гуров смотрел не мигая. – Нет, не это. Он просто знал: пока он этой тайной владеет один – жив. Узнал брат – все. Где знают двое – знают все.
– Как и что узнал брат? – настаивал Станислав.
– Что я, доктор, что ли? – Гуров раздраженно смял сигарету. – Догадался, нашел отцовское письмо, некто сообщил и намекнул. Вот – именно это. Он – старшенькому. А тот его – к верхним людям. А вот чем надо будет непременно заняться – так это выяснить: кто убил невесту Олега Турова, кто убил мать невесты. Здесь я, скажу тебе, пока плыву, а ты?
– Займемся… – неопределенно бросил Станислав. – Да-а… Деньги – наркотик. Нет?
– Ты защити диссертацию. О психологии общения с крупными суммами. Открытие… – насмешливо прищурился Гуров.
– Может быть. – Станислав не обиделся. – Столько лет внушали, что деньги – мусор, служение Родине – все. Итог понятен?
– Понятен, – согласился Гуров. – Служение Родине – все. А как же иначе?
