«Высочайшие», — горько подумал Дюмарест. Дераи пошла на то, что, по ее мнению, является верной смертью. Она пошла на это, чтобы спасти ему жизнь.

— Я должен туда проникнуть, — сказал он. — Как это можно сделать?

— Оплатите вход, этого будет достаточно, — страж хранил спокойствие. — Но вам надо поторопиться. Скоро ворота закроются. И откроются только на следующих соревнованиях.

Дюмарест быстро повернулся; отыскав Блейна, поймал его за плечо.

— Я не мог остановить ее, — сказал Блейн. — Я не знал о ее намерениях. Я подумал, что она пошла к воротам, чтобы пожелать тебе удачи или что-то в этом роде. Прежде, чем я догадался, она вошла внутрь.

— Не думай больше об этом. — Прошлое непоправимо. У Дюмареста не было времени на сожаления. — Разыщи Эмиля, — приказал он. — Пусть он даст тебе деньги на оплату, и поскорее принеси их сюда.

— Что ты собрался делать, Эрл?

— Я пойду за нею. Да иди же, проклятье!

Он протиснулся сквозь толпу, Оглянувшись, он увидел то, чего раньше не замечал. Высоко над порталом висело широкое иллюминированное табло. Оно подразделялось на секции. Во многих горело имя участника и его номер. В то мгновенье, когда Эрл посмотрел, включилась еще одна секция.

— Дюмар, — прочел кто-то сбоку от него. — Пятнадцатая позиция. — Послюнив карандаш, он сделал запись в своей карточке. — Вот его трое соревнующихся, — протянул он, — двенадцать, восемьдесят два и пятнадцать. Восемьдесят второй ничего хорошего не дает. Я бы сказал, что соотношение возможности у Дюмара занимает место где-то около двенадцати или четырнадцати против одного. — Он поднял взгляд на Дюмареста. — Ну, что ты на это скажешь, приятель?

— Значит, вы нисколько не отдаете ему предпочтения?

— Может быть. Но я видел его ребят на практике. Отмечу, что они недурны.

Дюмарест кивнул и поднял взгляд на табло, понимая теперь его назначение. Он нашел фамилию Кальдор — пятая позиция. Секции выше и ниже пустовали. Он толкнул в бок собеседника и спросил, какое тут соотношение.

— Как повезет на жеребьевке, — пояснил собеседник. — Это плохое место, оно прямо внизу, у самой границы. Будь у Кальдора на двух соревнующихся больше и если бы им удалось занять места по обеим сторонам от первого, соотношение было бы иным. Втроем они бы действовали как слаженная команда, понятно? И тогда я мог бы предложить, скажем, пятьдесят против одного.

— Этот участник — женщина. Даже девушка.

— Вот как? — Мужчина присвистнул. — Тогда двести против одного. Пять, если хотите. Явный аутсайдер. Никаких шансов.

Дюмарест пошел вперед, времени оставалось очень мало. Долго ли еще ворота будут открыты? Где же Блейн? Он повернулся, услышав свое имя.

— Эрл! — Это были Нада и Жако. — Не глупи, Эрл, — сказала Нада. — Твоя проблема решена.

— Дераи в зоне.

— Это я и хотела сказать. — Она улыбнулась. — Жако слышал, что говорил Блейн. Значит, Девчонка заняла твое место. Да, это очень плохо— для нее.

— Дрянь!

— Ты думал, я буду плакать над нею? — с вызовом произнесла Нада. — Какого черта! Кто она мне? Эрл, дурачок, что ты так терзаешься? Почему бы не играть в карты в том порядке, в каком они выпадают тебе? — Она посмотрела ему в глаза. — Ты втюрился, — горько произнесла она. — Ты влюблен в нее. Ты действительно в нее влюблен. Проклятье! Почему же не в меня?

— Ты играешь в карты, как они выпадают, — грустно сказал он. — Не забыла?

— Не можем ли мы помочь? — уже без улыбки спросил Жако. — Нада очень расстроена, — пояснил он. — Она не понимает и половины того, что говорит. Чем мы можем помочь?

— Не одолжите мне денег, чтобы оплатить участие в соревнованиях? — однако Дюмарест уже знал ответ. — Конечно, нет. К чему? С какой стати? — Он наклонил голову, обыскивая взглядом толпу. — Какого черта задерживается Блейн?

— Он ушел за деньгами? — Жако кивнул. — Естественно. Как же иначе? Он может дать тебе денег, но может, и я могу дать тебе кое-что, чего не может дать он. Клинок, — пояснил он. — Выгода, которую другие не имеют.

— Нож?

— Да. Будешь занимать позицию, встань поближе к стене. Посматривай, что может упасть сверху. Я передам тебе кинжал. Если повезет, обязательно.

— А если тебя поймают?

— Сожгут на месте, — спокойно произнес Жако. — Вполне в их силах. Я не хочу быть схваченным. Дай мне шанс, но долго не жди.

Дюмарест благодарно кивнул. Жако пошел прочь. Откуда-то донесся звон гонга, глубокий, звучный, от которого завибрировал воздух.

— Они готовятся закрывать ворота, — сказала Нада. Она крепко схватила Дюмареста за руку. — Одумайся, Эрл. Ты попытался сделать все, что в твоих силах.

Он нетерпеливо высвободился. Гонг прозвучал снова, и Дюмарест стал пробираться сквозь толпу к воротам. Огромный портал. В следующую минуту после гонга массивная панель ворот начала опускаться.

— Эрл! — Он оглянулся на звук своего имени. — Эрл! Где же ты?

— Блейн! — Он приподнялся на цыпочки, подпрыгнув, помахал в воздухе рукой. — Блейн! К воротам! Беги к воротам! Поторопись!

Он ловил взглядом зелень и серебро, поднятую руку Є что-то черное полетело над головами людей. Он поймал сумку, нащупал в ней деньги и устремился к воротам.

Панель уже почти опустилась. Теперь она опускалась быстрее, оставалась щель. Дюмарест нырнул головой вперед в оставшееся пространство, почувствовал, как посыпался на лицо мусор, край двери скользнул по его спине; он покатился; дверь на несколько миллиметров погрузилась в песок; затем Дюмарест поднял голову и увидел ствол. Он бросил сумку с деньгами стражнику.

— Вот плата, — сказал он.

Стражник поймал сумку, проверил содержимое, кивнул в знак согласия.

— Кого вы представляете?

— Кальдор.

Внутри зоны воздух был перегретым, зловонным, пахло гнилью и резко — насекомыми — напоминание о Хайве. Но пчел нигде не было. Пчелы нуждаются в цветах, а здесь кругом не было ни цветка. Дюмарест посмотрел вверх. Стена позади него чуть выпячивалась в зону, верхний край на десять футов нависал над нижним. Кривизна и бахрома шипов не позволяли на нее взобраться. Стражники теперь патрулировали сверху — дополнительная предосторожность. Он забеспокоился, сможет ли Жако переправить ему нож.

Дюмарест прижался к стене и стал осматривать происходящее. Его позиция имела номер сорок три — плохо, но могло быть и хуже. Между ним и Дераи находилось тридцать семь соревнующихся, каждый из которых был способен пойти на убийство, чтобы увеличить свои шансы. Подали сигнал, все пришли в движение, стараясь успеть к дальним воротам; кто-то покинул позицию, присоединяясь к своим и создавая группу, а одиночки сразу набирали дистанцию, чтобы быть впереди всех. В эти начальные минуты мысль была гораздо важнее поступка.

Он вспомнил о Нотто. Может, Нада велела ему лгать, а может быть, он в самом деле верил тому, что говорил. Но все это неважно. Не теперь. Сейчас важно остаться в живых. Мертвый он был бы бесполезен для Дераи.

Он двинулся вперед и почувствовал, как камень резанул по его голой коже. Из одежды у него остались лишь шорты и обувь — одежда создавала бы преимущество, и потому стражник приказал им всем раздеться. Ему оставили обувь — он был рад этому. Он хотел знать, какая одежда осталась на девушке.

Тянулось время — тянулось слишком долго. Ее уже могли убить, или она могла оказаться в опасности. Он нетерпеливо изучал карту, которую ему сунули в руки. Как Нотто и говорил, местность представляла собой лабиринт с извилистыми оврагами, испещренный глубокими каналами, прорытыми в земле, и изобиловавший местами, где можно спрятаться. Сплошная линия показывала путь к дальним воротам. Ими оканчивался вытянутый язык лабиринта. «Там, — подумал он, — наиболее опасное место». Из всех опасностей, представленных на карте, наибольшую опасность представляли люди.

Снаружи донесся крик, слабый и приглушенный каменной стеной. Стражник наверху выкрикнул какой-то приказ. Шум стал громче, что-то мелькнуло в воздухе, сверкнув у самой земли. Дюмарест на бегу схватил эту вещь, его рука сжала рукоятку кинжала. Жако сдержал обещание. Возможно он отвлек внимание охраны. Может, даже погиб, метнув кинжал. Все это не имело значения. Дюмарест получил преимущество.