— Завела себе богатого любовника? — спрашивает Тимур, скрестив руки на груди.

Тим симпатичный парень — высокий, худощавый, с родинкой над верхней губой и светло-русыми короткими волосами. И я могла бы, наверное, в него влюбится, если бы не привыкла к нему как к родному брату.

— Тимур, к чему эти нравоучения?

— Потому что я переживаю за тебя, Лиза. Не знаю, с кем ты связалась, но мне это все категорически не нравится.

На фразе «это все не нравится» он показывает руками на мое отражение в зеркале и я злюсь. Ничего не отвечаю, чтобы не накалять обстановку и обещаю себе, что прямо завтра во всем признаюсь другу.

Когда к подъезду подъезжает огромный внедорожник, я напрягаюсь. Кутаюсь в свое осеннее пальто с воротником и торопливо подхожу к машине, которая сигналит. Молюсь, чтобы у Марка оказалось несколько автомобилей, и в сегодняшнюю непогоду он выбрал именно внедорожник. Открываю дверцу и попадаю в салон, внутри которого пахнет «ёлочкой». Сразу же понимаю, что владелец автомобиля не Марк. Разочарованно вздыхаю и откидываюсь на сиденье с мягкой обивкой.

— Лиза? — спрашивает мужчина с проседью в висках и липким неприятным взглядом.

— Да, Лиза.

— Меня зовут Костя. Костя Болотов. Известный певец, композитор и немного актер. Сейчас мы отправимся с тобой в ресторан на именины моего друга. Прошу вести себя так, словно ты моя давняя любовница — ты можешь выражать ко мне несуществующую любовь, можешь касаться меня и поддакивать в разговорах. Я щедро заплачу, если будешь соблюдать все условия.

Долгие десять минут я молча слушаю этого напыщенного индюка и все его условия. Стараюсь не вздрагивать, когда он делает вид, что репетирует наше представление, при этом обнимая меня за талию и целуя губами ладонь. Чувствую, что это выходит за рамки моих личных ожиданий, но понимаю что это работа и мне безумно нужны эти деньги.

Когда оказываемся в шумном ресторане высотки я стою рядом с Костей, слушаю его хвалебные оды самому себе, натянуто улыбаюсь и веду себя так, как он просил. Его рука скользит по бедрам, и я чувствую, как она опускается на ягодицы.

— Я сейчас приду, — шепчу ему на ухо, понимая, что меня сейчас стошнит от приторного запаха его табачных духов и перегара.

Бегу куда глаза глядят. Расталкиваю толпу людей и оказываюсь на большом просторном балконе. Здесь находится курилка и я впервые расстраиваюсь, что больше не курю. На балконе холодно, но это помогает привести себя в чувство. Замечаю, что кроме меня здесь еще кто-то есть. Когда этот «кто-то» поворачивается, я невольно замираю от неожиданности. Точеный профиль, ровный нос, чуть пухлые губы, родинки на лице и хмурые брови. Мистер Серьезность сегодня тоже здесь. Мне больше не холодно. Мне жарко от макушки до кончиков пальцев, особенно когда он идет навстречу и замирает в двух шагах от меня.

Кажется, что Марк меня не узнал — в его глазах ни капли удивления или интереса, но я ошибаюсь.

— Здравствуй, Лиза, — произносит он, и я млею, когда слышу свое имя на его губах.

Мне больше не хочется возвращаться в зал и видеть Костю. Хочется стоять рядом с Марком целую вечность и понимать, что он смотрит только на меня здесь и сейчас.

Подольский сегодня невероятно красивый — белоснежная рубашка прекрасно оттеняет его смуглую кожу и черные волосы. Рукава на рубашке закатаны до локтя, и я могу беспрепятственно рассматривать его татуировку в виде мерзкого насекомого. А еще крепкие жилистые руки со вздутыми венами, и пальцы о прикосновении которых я мечтала все эти ночи…

— Тут красивый вид на город, — кивает он в сторону панорамного окна.

Я подхожу ближе и на секунду приоткрываю рот от удивления. Здесь и правда, божественно. Кажется, что весь город-миллионник у твоих ног.

— Лиза… если ты только захочешь, мы можем уехать отсюда, — произносит Марк. — Если этот урод трогает тебя против твоей же воли я размажу его гнусную рожу по стенке. Только скажи.

От шока я не могу произнести ни слова.

Но идиллия нарушается звонким цокотом каблуков. На просторный балкон выходит красивая высокая блондинка в красном платье с корсетом. Она кривит губы, когда видит нас с Марком вместе, и я прекрасно понимаю, что она его девушка. Если в интернете написано, что Подольский холост, это не значит, что он не может встречаться с длинноногой сексуальной блондинкой.

— Маркуша, я везде тебя ищу! — произносит она и обвивает его шею руками.

Касается его так близко и интимно, что я впервые по-настоящему завидую. Обреченно смотрю в окно, стараюсь не слушать все то, что она говорит Марку.

А затем на балкон выходит Костя, и я понимаю, что мои минуты блаженства на сегодня окончены.

Лиза, 2014 год. Прошлое.

Когда в интернат поступает новенькая, на нее волком бросаются все детдомовские дети. Даже те, кто слывет слабаком и трусом пытаются показать перед девчонкой свою силу и преимущество. Все это выглядит смешно со стороны, и первое время я молча наблюдаю. Девочку зовут Дашей и ей шестнадцать, точно как и мне. Она высокая, примерно метр восемьдесят ростом, с густыми каштановыми волосами по плечи, заостренными чертами лица и худощавой фигурой.

Ребята допрашивают, откуда свалилась незнакомка, начинают трогать ее немногочисленные личные вещи и травить так, как травили меня. Я вспоминаю себя в тот момент, когда впервые попала в детский дом и нервно вздрагиваю.

Вижу, что в глазах Даши плещется паника и страх, молча поднимаюсь с постели и иду в толпу, которая окружила новенькую. Без слов беру ее за кисть руки и расталкиваю собравшихся зевак перед собой.

— Соловьева, ты чё самая борзая тут? — выкрикивает щуплая, но дерзкая Лина Малыхина.

— Просто отвянь, ладно?

Малыхина что-то выкрикивает в ответ, но я ее не слышу. Усаживаю новенькую на свою кровать и протягиваю зеленое яблоко. Даша с благодарностью принимает фрукт и вгрызается в него своими испорченными зубами. Чуть позже умываясь слезами, рассказывает, что ее и младшего братика отобрали у матери. Пьющей, неблагополучной, которая не исполняла свои родительские обязанности как следует. Судя по худощавой фигурке Дашки с просвечивающимися ребрами, дома ее кормили редко.

За обеденным столом она набрасывается на привычную для нас детдомовскую еду с диким восторгом. Съедает все и даже больше, потому что я любезно отдаю ей свою порцию супа и два кусочка хлеба.

Еще Дашка делится тем, что у нее в доме нет воды, газа и света — все отключили за неуплату. Но, тем не менее, она с восторгом рассказывает о том, что обязательно вернется домой, к мамке, потому что та без нее точно пропадет. Я слушаю новенькую и понимаю, как же мне повезло с моими любящими родителями. Пусть у меня от них остались лишь воспоминания, но они самые теплые и согревающие душу в морозные зимние дни.

Кровать Дашке выделяют рядом с нами. По одну сторону спит Валя, по другую — Дашка и мы оживленно разговариваем о будущем поздними вечерами. Строим грандиозные планы, которым не суждено осуществиться, но именно этими планами и мечтами мы живём от вечера до вечера.

— Я хотела бы увидеть во сне своих родителей, — признаюсь я девочкам.

— Они ни разу не снились тебе? — удивляется Валюша.

— Нет, ни разу, — сильно мотаю головой, стряхивая слезы.

На пятую ночь после того как Дашка оказалась в детском доме, она шепотом подзывает нас к себе на кровать и смотрит с мольбой в глазах.

— Я без вас никак, понимаете? Мне бы к мамке вернутся, домой… она без меня того, коньки отбросит и мужиков в дом наведет, — говорит Даша.

Я понимаю, к чему она клонит, но стараюсь гнать от себя мысли о побеге. За эти дни я слишком к ней привязалась, и мне не хотелось бы, чтобы Дашка сейчас пропала, просто потому, что с матерью ей будет туго.

Я не впервые встречаю таких детей как новенькая. Все они как один уверяют сотрудников детского дома, что в холодном неотапливаемом доме, с пьяной матерью и ее собутыльниками им будет лучше.