— Ты подозреваешь, что она самозванка? Взглянув на первого консула, Фуше понял, что тот уже прикидывает, как бы завладеть состоянием наследницы.

— Если нам удастся доказать, что она самозванка, мы сможем воспользоваться состоянием де Шевену, — заметил Фуше.

Почти все в Париже знали о том, что кредиторы постоянно донимают Жозефину. Бонапарт сглупил, затеяв для жены перестройку Тюильри. Жена же покупала все, что ей предлагали купцы, причем покупала по самым высоким ценам.

У этой женщины было не больше здравого смысла, чем у ее предшественницы — Марии Антуанетты. Фуше считал обеих жадными гарпиями, хотя, конечно же, не собирался говорить об этом мужу Жозефины. Не собирался, ибо был весьма разумным человеком.

— Но мы не можем просто отобрать у нее наследство, — заметил Наполеон с некоторым сожалением в голосе; при этом чувствовалось, что он хочет быть справедливым. — У де Шевеиу было множество друзей — и роялисты, и якобинцы, и сторонники Директории. У него имелись обширные связи. Отобрав у наследницы состояние и арестовав ее, мы вызовем недовольство многих — мы же нуждаемся в поддержке. Кроме того, это отпугнет богатых эмигрантов, в поддержке которых я также нуждаюсь.

Фуше понял, что хочет от него Бонапарт. Первый консул хотел, чтобы девушка оказалась мошенницей и чтобы министр полиции нашел законный способ завладеть состоянием покойного графа.

У Фуше имелись некоторые соображения, но он считал, что пока рано делиться с Наполеоном своими планами. Вот когда будут собраны все доказательства — тогда другое дело… Тогда он, министр полиции, лично положит к ногам первого консула драгоценный подарок.

— Я могу предложить гражданское слушание, — сказал Фуше. — Мы будем действовать в рамках закона, а тем временем я проведу собственное расследование. А сейчас пусть она докажет нам, что действительно является дочерью де Шевену.

— Да-да, прекрасная мысль, Фуше. Устрой все это, и по возможности скорее.

Однако министр понимал, что следует действовать осторожно, ведь если девушка окажется той, за кого себя выдает, ему не сносить головы.

— А если она — законная наследница де Шевену? Ее жених сделает все, чтобы убедить невесту не расставаться с деньгами.

— Какой жених? — грозно нахмурился Бонапарт. — Я не допущу этого мезальянса. Какой-то американский судовладелец. Какой-то… месье Милн. Что он за человек?

«Надо будет выяснить…» — подумал Фуше. Но тут Бонапарт стал излагать свой план — речь шла о дочери Анри де Шевену.

— Ты прав, мой друг. Если она действительно законная наследница де Шевену, то нам надо подумать о ее будущем, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Фуше кивнул — он прекрасно понимал первого консула.

— Как не повезет бедной девочке, если она и ее жених связаны с контрабандистами или, возможно, с роялистами! Тогда влюбленных можно обвинить в государственной измене.

— Только в том случае, если все будет по закону. Мне бы не хотелось, чтобы мое правление считали несправедливым, — сказал с улыбкой Бонапарт.

Эти двое прекрасно понимали друг друга.

Если бы в случае с Аделаидой де Шевену и ее женихом вдруг возникли трудности, тогда Бонапарт желал бы оказаться в стороне.

Изобразив скучную мину на лице, Уэбб вернулся на прием. С независимым видом он расхаживал по залу, поглядывая на гостей. И конечно же, никто из них не догадывался, что он только что слышал беседу первого консула с министром полиции.

Заметив внезапный уход Наполеона и услышав, что Фуше срочно вызывают к первому консулу, Уэбб сразу насторожился и заподозрил неладное.

К счастью, Уэбб неплохо знал дворец Тюильри. Во время своего первого визита сюда восемь лет назад он был арестован Комитетом общественной безопасности. Его «допрашивали в комнате, ставшей теперь спальней мадам Бонапарт. После падения Комитета и во времена Директории Уэбб много раз бывал во дворце по заданию отца. Вот и сейчас ему без труда удалось проникнуть незамеченным в комнату секретаря Бонапарта. Уэбб видел секретаря на приеме и надеялся, что очаровательная мадемуазель, с которой секретарь мило беседовал, не скоро его отпустит.

Очутившись в комнате, он быстро нашел то, что искал, — лестницу, ведущую на первый этаж, к кабинету Бонапарта.

Уэбб знал эту лестницу слишком хорошо — именно по ней после приговора Комитета его повели в тюрьму. Ему оставалось лишь спрятаться за дверью кабинета Бонапарта и слушать.

И то, что Уэбб услышал, очень его встревожило. Впрочем, он надеялся, что Лили действительно нашла ключ от кабинета Анри. В этом случае они ночью найдут дневники и покинут дом графа с первыми лучами солнца, размышлял Уэбб.

Они вернутся в Англию — каждый к своей жизни.

Казалось бы, эта мысль должна была успокоить Уэбба, но она породила лишь вопросы. Он чувствовал, что не сможет расстаться с Лили, что его влечет к ней все сильнее.

Что же теперь делать? Сделать ее своей любовницей?

Ему не хотелось сталкиваться с Жилем или с кем-то из братьев Лили. Но и жениться на ней он не желал.

Жениться на Лили? Уэбб едва не рассмеялся.

В последнее время он часто думал о женитьбе, представлял, как уйдет в отставку и поселится с женой в поместье.

Но Лили… Женщина из рода Рамсеев, она едва ли могла стать для него подходящей женой.

Уэбб окинул взглядом зал. Лили поблизости не было. Глубоко вздохнув, он отправился ее искать. Где же она? Ведь ее трудно не заметить. Увешанная бриллиантами, она сверкает, точно хрустальная люстра.

Черт возьми, куда она ушла?

Он старался не думать о подслушанном разговоре, однако прекрасно понимал, что Лили грозит опасность. А что, если они уже осуществили свои планы?

Уэбб не на шутку встревожился. Более того, впервые в жизни он по-настоящему испугался.

« Вот что бывает, когда приходится сотрудничать с женщиной, — размышлял Уэбб. — В подобной ситуации больше думаешь о ее безопасности, чем о задании «.

Ему не следовало покидать Лили.

Тут он заметил Розали, стоявшую рядом с Жозефиной. Но где же Лили?

Если с ней что-то случилось, что он скажет ее родственникам? И как будет жить после этого? Внезапно Уэбб понял, что никогда не сможет забыть ее. Возможно, он забудет прежнюю Лили, но прекрасную женщину, очаровавшую его, — эту Лили ему не забыть никогда.

— Месье… — Розали взяла его за локоть. — Почему вы выглядите так, словно что-то потеряли?

— Действительно потерял, мадам, — ответил Уэбб и попытался улыбнуться. — Кажется, я потерял свою невесту. Вы не видели Аделаиду?

— Она только что была здесь. Мы с мадам Бонапарт оставили ее с одним из эмигрантов. Не думаю, что это благоразумно… Он похож на охотника за приданым. Но так решила наша дорогая Жозефина.

Розали посмотрела налево, затем направо. Потом взглянула на Уэбба и тут же отвела глаза. Было очевидно, что она не увидела Лили там, где ожидала.

— Гм-м… возможно, вам следует поискать ее в коридоре, месье, — пробормотала мадам Павиль. — Некоторые молодые люди решили танцевать там.

— Благодарю за совет, мадам, — сказал Уэбб.

В следующее мгновение он увидел Лили, сидевшую на диване в углу зала. Рядом с ней, спиной к Уэббу, сидел широкоплечий мужчина, очевидно, что-то ей говоривший.

Подойдя ближе, Уэбб увидел, что рука Лили лежит на колене собеседника. И тут незнакомец ущипнул Лили за щеку, и стало ясно, что он никак не мог быть ее случайным знакомым.

Уэбб нахмурился. Он сходил с ума от беспокойства, а Лили, оказывается, любезничает с каким-то придворным бездельником.

Уэбб невольно сжал кулаки.

« Черт возьми, — думал он, — неужели это ее любовник?»

Уэбб с огромным трудом взял себя в руки — ему хотелось схватить этого мерзавца за шиворот и выбросить в ближайшее окно.

— Как случилось, что ты оказалась в Париже? Почему ты не в Лондоне? — спрашивал Люсьен. — И почему ты выдаешь себя за Аделаиду де Шевену?

— Ты не можешь говорить потише? — Лили улыбнулась проходившей мимо паре. Теперь она была совершенно уверена: брат не получил послания Софии. — Я уже сказала тебе, что это не так-то просто объяснить.