Потом девушка ловко спрыгнула, став на обе ноги. Она слегка застонала от боли, пришлось ее поддержать.

— Эй ты чего? — спросил, наблюдая за этим.

— Поцелуйчики лечат! — хихикнула Лера. В ее руках звонко перекатились ключи. — Но продолжать реабилитацию лучше в стационаре!

— Даже так! Отлично. Давно хотелось войти... в стационар, — ухмыльнулся, видя, как открывается дверь.

Мы вошли в квартиру с неплохим ремонтов, где было несколько комнат. По словам Леры, родители уехали на пару дней, так что можно особо не волноваться.

Вскоре мы сели в зале на широкий диван. Спутница дала мне какой-то крем, а сама закатала штанину и стянула носок.

Я понял без слов и опустился на колени. Потом нежно смазал тонкую щиколотку, помассировал девичью пятку и немного прошелся по пальчикам.

Мазь вспыхнула синим сиянием. Девушка слегка ахнула, от исцеляющего эффекта. И не только от него одного.

— Хорошая штука, она отлично подлечила мне ногу! — торжествующе сказала Лера.

— Да, — кивнул, закрывая тюбик с лекарством и чувствуя жуткое возбуждение.

— Но знаешь, это не все. Иногда еще... сердце болит. Вот здесь, в груди колет, — простонала Лера и расстегнула тонкую блузку, из-под которой выпали кружевные чашечки лифчика.

— О-о-о, — невольно вырвалось у меня. — А на лавке стесняшку строила.

— Репутация прежде всего, — хитро улыбнулась девушка, немного раздвинув ноги.

Дальше болтать было глупо. Я медленно поднялся с пола, осматривая нежное тело дерзкой красотки. Крем тут же упал в сторону, а я... на Леру.

Руки ловко обняли ее спину, расстегнув лифчик. Два аппетитных полушария вырвались на свободу, оказавшись во власти моих губ. Девушка громко застонала, обвивая меня ногами.

Вскоре с нее упали штаны, видно, заранее расстегнула. Дальше мы изменили положение, развалившись на упругом диване. Потом перекатились, упав на пол.

Попутно скинул с себя одежду, и без лишних колебаний овладел дикой львицей. Или она мной... Ведь ее ярость в постели была сильнее злости любого берсерка во время кровавого боя.

В конце концов мы отдышались и переместились в Лерину спальню, где повторили все еще раз, но уже проще и нежнее.

Не заметил, как за окном потемнело. А я ведь ничего не сказал Ольге! От нее было восемь пропущенных, что явно ничего хорошего не сулило.

В итоге, пришлось одеваться как солдат по тревоге и пулей лететь из квартиры своей новой... Нет, не возлюбленной. Скажем так, боевой подруги. Союзницы глубокого фронта. Только без всяких соплей!

Я не хотел строить «долгие отношения». Это сейчас ни к чему. Хотя в Контакте добавил, боясь, что она меня растерзает, если снова забуду. А Лера это точно умеет. Проверено экспериментальным путем!

Дальше все прошло как в тумане. Не помню, что говорил маме, когда перезванивал. Не заметил, как прошла поездка в такси. Ноги еще долго тряслись после сладкого напряжения.

Наконец-то я смог добиться желаемого. Гормональный фон пришел в норму, дав волю мозгам. Надолго ли это, не знаю. В любом случае, я победил, сотворив пусть не вселенскую, но хотя бы постельную справедливость.

На следующий день отправлялся в школу с большой опаской. Казалось, Лера начнет приставать, показывая всем «глубину» нашего общения.

Но к счастью, ничего не случилось. Я встретил девушку после второго урока. Она сухо «приветнула», одарив меня скромной улыбкой. Такое чувство, что ничего не случилось, и вчера мы просто играли в шахматы. Люблю таких дам. Они понимают суть дела. Это лучший вариант в моей ситуации.

Так вот, в школе было спокойно. День прошел без боевых столкновений, если не считать Санчо. Розовощекий толстяк, который типа был моим другом, привязался на большой перемене, желая рассказать что-то о компьютерных играх.

Он делал это крайне занудно, растягивал слова и гундосил. Хотя, это меня не смущало. Проблема оказалась в том, что я не открывал эту часть памяти Белозерова.

Мне не было известно, как паренек залипал в стратегии и что делал. Поэтому приходилось тупить, изображая полного нуба, что заметно меня выдавало.

— Ну вот, помнишь, кластер Р2-25 в Адской ферме? Я это, всегда хотел спросить, когда надо покупать золотую корову и за какую валюту? Чтоб потом построить сразу сарай, а не только тупую беседку, — тараторил круглый придурок, гоняя меня по всей школе.

— Эээ, корову лучше не надо. Проще сразу молоко в супермаркете, — пытался от него отмахнуться.

— Не помню я че-то такого. Это новая игровая теория? Или ты другую часть взял, что в том месяце вышла?

— Ага, совсем новую. У тебя такой еще нету, — сказал, ускоряя шаг и пытаясь придумать правдивую отговорку.

— Ого! Да ну на! Я все части так-то отслеживаю. У меня тупо не может не быть. Я же в клубе состою, помнишь, в том, — деловито мямлил толстяк, семеня короткими ножками и пытаясь меня обогнать.

— Клубы? Клубы — это всегда хорошо. Дискотека там, танцы всякие, — ответил, чувствуя, что мозги медленно закипают. — Ладно, мне идти уже надо. Хороших тебе... коров! Лучше телок, конечно. Но коровы тоже сойдут.

— Ну-ка, сюда посмотри! — загадочно сказал пухляш, резко остановившись. — С тобой что-то не так, Темыч.

Так и думал. Он начал явно подозревать. От догадок лоховатого толстячка хуже не станет, но лучше вообще не отсвечивать. Даже мелкие трудности могут превратиться в клубок проблем.

— Да, ты прав. Со мной правда кое-что происходит, — заявил, вытаращив глаза и слегка напрягаясь.

— Пипец, так и знал! Славик еще говорил! Ладно, брат, ты не парься. Скажи на каких веществах сидишь. Мы найдем способ снять тебя с этой дури. Я в одной книге читал... — деловито промямлил Санчо, но закончить я ему не позволил.

— Заткнись! Я не наркоман, тебе ясно??? — выпалил, не в силах удерживать гнев.

— Ага, что тогда?

— Нихрена! В туалет хочу, вот чего!

Мы остановились как раз возле сортира. Никогда б не подумал, что именно это место окажется спасительным блиндажом.

— Погоди, это как, — протянул Санчо, моргая, как ненормальный.

— Каком к верху, дружище.

— И...

— Спасибо, дальше сам уже справлюсь. Давай.

Похлопал пухляша по плечу, и быстро скрылся за дверью. Фуух, как же сложно отшивать этих странных друзей!

Оглянулся и направился вглубь помещения. Надо слегка переждать, пусть любитель коров точно смоется.

Я остановился возле кабинок. В санузле сейчас никого не было. Кроме кучки придурков, которые зашли в умывальник и что-то там обсуждали.

Казалось бы, ерунда. Гопота вечно тусуется здесь, облюбовав один пустой угол. Но все же я резко напрягся. Ведь пацаны упомянули мою фамилию. А это сейчас не к добру.

Пришлось подойти чуть поближе, стараясь аккуратно ступать на кафель. Я как следует настроил слух, успокоив дыхание, и вскоре стал различать слова пацанов. Благо, тут было эхо, которое усиливало тихую болтовню, подобно некому рупору.

— Да, Белозеров реально всех рвет. Он чернокнижником стал. Говорят, душу продал, ну что б его не щемили. На крови клятву давал, — болтал один парень, скорей всего, затягиваясь сигаретой.

— Ха, не свисти. У него просто кукуха поехала. Поехавшие всегда такие, — отзывался кто-то еще.

Я зажал рот руками, чтобы не рассмеяться. Умение оправдывать свои поражения — отдельный вид искусства. Во всех мирах примерно одно и то же.

— Да закройтесь вы оба, — шипел третий поц. — Белику скоро жопа.

— Ага, ты что ль его нахлобучишь?

— Смотри, к Дену попрешь.

— Да пошли вы, блин, клоуны, — обиженно огрызнулся парень. — Причем я-то вообще? Эл его угандошит.

— Че? Эта блондинка в шоколаде?

— Говорят, Эльдарка ногти подкрашивает! Ха-ха-ха.

— Тихо! Разорались, как телки. Сами это Покровскому скажите.

Парни замолчали, понимая, что слегка разошлись. Тогда защитник Эльдара выдохнул и продолжил.

— Эл чела подпряг, чтоб руки самому не марать. Не успеет Белик очухаться, как загнется.