— Мы слишком медлительны, — процедил он. — В Росарио мы потеряли лишь одного, а ведь там имели дело с пятнадцатью скотами в армейской форме.

— Все, кто был медлителен, лежат здесь, — обиженно ответил Торрес, указывая на трех мертвецов.

Справедливость замечания не улучшила настроения вожака.

— По коням! — скомандовал он и, взглянув на Луиса, спросил: — Еще далеко, медуза?

— Еще немного, Эль Матадор, — дрожащим голоском промычал Луис. — Я вам скажу, когда приедем.

Сплюнув, Эль Матадор уселся на камень, ожидая, пока его приказ будет исполнен. Для этого потребовалось довольно много времени, так как большинство брошенных в спешке лошадей разбежались, перепуганные стрельбой, а солдатских скакунов не хватало для того, чтобы возместить потери. Но тем не менее большинство из беглянок было поймано, и Эдж, так же как и Эль Матадор, облегченно вздохнул, увидев, что лошадь вожака была среди них. Плотно набитые сумки, висевшие у седла крупного белого жеребца, выдавали новое хранилище денег, изъятых из банка и шерифской конторы города Писвилла.

Но когда лошади были пересчитаны и распределены, выяснилось, что одной все-таки не хватает. Луис, кротко стоявший возле скалы и еще не отошедший от перенесенных переживаний, вновь оказался безлошадным. Бандиты, сидевшие в седлах, избегали встречи с его умоляющим взглядом. Каждый из них опасался, что именно ему посадят за спину эту старую вонючку. Но перед тем как вскочить в седло, Эль Матадор услышал стон одного из солдат и, вытащив нож, быстро подошел к распростертому телу. Он пнул лежащего сапогом в спину, его злые бегающие глазки пытались отыскать раны на теле поверженного. Но все ранения заключались в содранном пулей на бровях лоскутке кожи, откуда стекала по лицу тоненькая струйка крови. К этому можно добавить, что удар пули не принес жестокой раны, а лишь оглушил человека. Дьявольская усмешка появилась на физиономии Эль Матадора.

— Я думаю, что у нас имеется прекрасный скакун для нашего пожилого друга, — возвестил он притихшим бандитам. — Правда, это не лошадь, но, как говорят гринго, бедняки не выбирают.

Он заставил изумленного человека подняться на ноги и, обращаясь к Луису, произнес:

— Мне кажется, что вам подойдет этот осел. Солдат был молод. Произнесенный Эль Матадором приговор удивил его, он не поверил своим ушам. На днях его произвели в капралы, и он еще носил новенькие знаки отличия. Он был высок и казался великаном по сравнению с щуплым вожаком банды. Но, когда он осознал свое положение, страх перед бандитами заметно съежил его габариты. Эль Матадор уперся стволом мушкетона в спину пленника и знаком приказал ему двигаться вперед. Когда он остановился возле Луиса, черты лица старика засияли в улыбке. Здесь, возле него, находился другой человек, более униженный и обреченный, чем он сам! Естественно, что Луис прямо на глазах стал раздуваться от гордости.

— Я прекрасно владею мастерством объезжать ослов! — весело провозгласил он и круговым жестом пальца приказал капралу повернуться к нему спиной. Затем вскочил к нему на спину и обхватил руками за шею, уцепившись ногами за живот. — Глядите, — продолжал он, — мне не понадобилось даже седла и уздечки.

Бандиты расхохотались и пришпорили лошадей. Эль Матадор вскочил на своего скакуна и, выехав вперед, указал солдату бежать впереди него. Установив скорость передвижения, Эль Матадор некоторое время ехал шагом, и единственное, что можно было услышать, это насмешки, которыми Луис подбадривал человека, чью спину он оседлал. Продвигаясь в середине группы, Эдж понимал, что для капрала время бежало очень быстро. Вид человека, используемого в качестве лошади, быстро потерял для всех спортивный интерес, и вскоре Луис оказался единственным, кто продолжал развлекаться со своим «скакуном».

— Ваш осел продвигается слишком медленно, — неожиданно проговорил Эль Матадор. — Нельзя ли заставить его двигаться побыстрее?

Луис послушно выполнил приказание, и солдат мгновенно перестав хрипеть, задохнулся от удара пяткой в живот. Перейдя с шага на неуклюжий бег, он тяжело шатался из стороны в сторону, а его подбородок ударялся о грудную клетку. Луис был небольшого роста и весил немного, но с каждым шагом, как казалось капралу, он прибавлял в весе. Внезапная судорога свела ему ногу, и он рухнул вперед, перебросив через себя Луиса. Тот с отчаянным воплем упал на землю, в то время как возле него скорчился капрал, схватившись за ногу.

Эль Матадор поднял лошадь на дыбы и соскользнул с седла. Он подошел к солдату, качавшемуся из стороны в сторону с искаженным от боли лицом, и нагнулся к нему.

— Мне кажется, что у вас сломана нога, — прошептал Эль Матадор, обращаясь к солдату. — Ослы похожи на лошадей, и мы добры с ними. Сломанная нога… это очень плохо для любого животного…

Он качнул кобурой и, не доставая коль га, нажал на курок. Милосердная пуля вошла в скулу солдата и прошила его мозг. Эль Матадор со вздохом выпрямился и огляделся по сторонам. Они находились в тени огромной юкки, ветви и побеги которой обещали им топливо и костер.

— Еще далеко, приятель? — спросил он у Луиса, когда старик, кривясь от боли и пошатываясь, встал на ноги. Луис посмотрел на юг.

— Теперь уже близко, Эль Матадор. Вскоре я скажу вам. Тот коротко кивнул ему в ответ.

— Сделаем привал здесь, — подал он команду остальным, после чего взглянул на Эджа и, припоминая реплику, брошенную американцем после убийства быка, прибавил: — Не желаете ли на ужин ослятины, сеньор?

Сплюнув, Эдж в тон ему ответил:

— Благодарю вас, сеньор, но у меня сегодня постный день.

Вместе с первыми лучами солнца Эджа разбудила приглушенная перебранка бандитов, сгрудившихся вокруг сохраняющего безмятежное спокойствие Эль Матадора. Эдж ни одним движением не выдал своего пробуждения и продолжал наблюдение. Интересно, чем закончится назревающий конфликт? Лагерь был разбит у обрывистого склона горы. Эдж и Луис лежали в глубокой тени, скрючившись под одеялом, вытянув ноги к остывшим за ночь остаткам костра. Бандиты расположились в нескольких ярдах от них, ловя тепло солнечных лучей нового дня, и поскольку мало кто из них молчал, то отдельные слова, произносимые сердитым полушепотом, сливались в неясный говор, который Эдж никак не мог разобрать. Его охватило предчувствие, что бандиты сдерживали свои голоса не из боязни потревожить покой пленников, а по какой-то иной причине.

— Хорошо, — буркнул наконец Эль Матадор, когда его терпение истощилось, и он до конца уяснил себе суть выдвигаемых к нему претензий. Он поднялся на ноги. — Сейчас я вам все объясню.

Бандиты с возгласами удовлетворения также поднялись на ноги, производя при этом столько шума, что Эдж счел возможным использовать его как предлог для своего «пробуждения», чем тут же растревожил бандитов и привлек к себе всеобщее внимание. Глядя на приближающихся к нему злодеев, Эдж заметил, что выражение их физиономий вновь изменилось в худшую сторону. Их лица искажала ярость, движения и внешний вид были самыми зловещими, патроны в лентах поблескивали на солнце, в тени сомбреро яростно горели глаза, сама смерть таилась за каждым их шагом.

— Полагаю, что вы собрались тут не для того, чтобы предложить мне утренний ленч? — осведомился Эдж, отбрасывая одеяло и поднимаясь на ноги.

— Я желаю узнать, когда мы достигнем цели нашего путешествия, сеньор, — холодно проронил Эль Матадор, а согласное кивание голов вокруг него подтвердило, что он был не одинок в своем скромном желании. Эдж молча пытался выковырять языком кусок мяса, застрявший у него между зубов.

— Вы, наверное, хотите поговорить с моим другом, -ответил он наконец, затем нагнулся и, подняв с земли камешек, запустил им в спящего Луиса. Пущенный им снаряд легонько ударил старика, но тот завопил будто от страшной боли и сел, недоуменно озираясь по сторонам.

— Настало время рассказать о десяти тысячах долларов, — медленно произнес Эдж, игнорируя зловещий блеск глаз вожака. Было очевидно, что коротышка-шеф до сих пор не удосужился рассказать своим людям об истинной цели их путешествия.