Аннабель, однако, скорее всего об этом не знает. Общество в большинстве своем смотрит на него, как на занятного попрошайку. Даже Гарри считает, что он ежедневно завтракает у него в доме потому, что не может позволить себе купить еду.

Место Себастьяна в обществе обусловлено внешностью и обаянием. Ну и конечно, вероятностью, что дядя умрет, так и не произведя на свет наследника. Однако никто и представить не может, что Себастьян обладает хоть каким-то доходом. И уж точно никто не подозревает, что он зарабатывает солидные суммы, кропая готические новеллы под женским именем.

Как только экипаж выкарабкался из лондонского напряженного движения, Эдвард заснул. И не просыпался, пока они не остановились у входа в Стонкросс, большой особняк в стиле Тюдоров, служащий загородной резиденцией чете Чаллис. Выходя из экипажа, Себ поймал себя на том, что внимательным взглядом оглядывает окрестности.

Ощущение было почти такое же, как если бы он снова оказался на войне: осматриваешь местность, наблюдаешь за игроками. Именно так он тогда и делал. Наблюдал. Он ведь никогда не служил солдатом на передовой. Никогда не вступал в рукопашную, никогда не глядел в глаза врагу. Он всегда находился на расстоянии от основного действа, наблюдал и стрелял издалека.

И никогда не промахивался.

Себастьян обладал двумя качествами, необходимыми отменному снайперу — прекрасной меткостью и бесконечным терпением. Все его выстрелы были идеальны, он никогда не терял голову. Даже в тот раз, когда французский капитан подкрался к Гарри сзади и едва не убил его, Себастьян сохранял совершенную неподвижность. Он ждал, наблюдал и выстрелил, только когда наступил подходящий момент. Гарри так никогда и не узнал, что был на волосок от смерти.

А Себастьяна тогда долго рвало в кустах.

Странно, что он снова чувствует себя как солдат. А может, не так уж и странно. Он воюет с дядей всю свою жизнь.

За завтраком леди Чаллис сообщила Аннабель и Луизе, что большинство гостей, включая лорда Ньюбури, прибудут только вечером. Себастьяна она не упомянула, а Аннабель не спросила. О ее вопросе немедленно доложили бы бабушке, а Аннабель всем сердцем не желала повторять вчерашний разговор.

Стояло дивное летнее утро, и Аннабель с Луизой решили прогуляться к пруду, во многом потому, что никто больше не проявлял интереса к подобной прогулке. У воды Луиза немедленно подобрала с земли камешек и послала его по воде «печь блинчики».

— Как ты это делаешь? — требовательно спросила Аннабель.

— Заставляю камушек прыгать? А ты что, не умеешь?

— Нет. Братья всегда утверждали, что девчонки на это не способны.

— А ты и поверила?

— Конечно, нет. Но я годами пыталась, и у меня так и не вышло доказать им, что они ошибаются. — Аннабель подняла камень и попыталась бросить. Он немедленно пошел ко дну.

Как камень.

Луиза смерила подругу высокомерным, насмешливым взглядом, подняла еще один камешек и пустила его над водой.

— Один… два… три… четыре… пять! — ликовала она, считая прыжки камня. — У меня получалось и шесть!

— Шесть? — Аннабель чувствовала себя полностью раздавленной. — Не может быть!

Луиза пожала плечами и подняла следующий камень.

— Отец в Шотландии обращает на меня ничуть не больше внимания, чем в Лондоне. Разница только в том, что там вместо сезона у меня для развлечения есть озера и камешки. — Тут она нашла подходящую плоскую гальку и подняла с земли. — Для тренировки в моем распоряжении было все время на свете.

— Покажи мне, как ты…

Но камешек Луизы уже скакал по воде.

— Один… два… три… четыре. — Она раздраженно хмыкнула. — Так и знала, что он слишком тяжелый.

Аннабель недоверчиво смотрела, как кузина один за другим запускает три камня, и каждый из них скачет по пять раз.

— Похоже, я тебе завидую, — наконец заявила она.

Луиза засияла.

— Мне?

— По твоему виду никак не скажешь, что ты способна хотя бы поднять один из этих камушков, не то, что заставить их скакать по волнам!

— Эй, эй, Аннабель, — смеясь, укорила Луиза, — давай не будем злобствовать.

Аннабель изобразила, что хмурится.

— Я не умею быстро бегать, — заявила Луиза, — меня не берут на соревнования по стрельбе из лука из страха за жизнь и здоровье остальных участников, и я не способна ни черта выиграть в карты.

— Луиза!

Луиза чертыхнулась. Аннабель не верила своим ушам: чертыхнулась!

— Но камушки, — Луиза послала по волнам еще один голыш, — я умею бросать мастерски.

— Безусловно, — уважительно подтвердила Аннабель. — Ты мне покажешь, как это делается?

— Нет. — Луиза лукаво поглядела на подругу. — Мне нравится уметь хоть что-то лучше тебя.

Аннабель показала кузине язык.

— Так ты говоришь, он у тебя скачет шесть раз?

— Вот именно! — подтвердила Луиза.

— Что-то я этого не видела. — Аннабель подошла к большому валуну и похлопала по нему, проверяя на сухость, прежде чем сесть. — У меня впереди целое утро. И вообще весь день, если подумать.

Луиза нахмурилась, потом заворчала, а после отправилась на поиски подходящих объектов для метания. Один сделал пять прыжков, другой четыре, потом еще два проскакали по пять.

— Я жду! — сказала Аннабель.

— Подходящих камушков больше нет.

— Ничего себе предлог. — Аннабель проверила, нет ли у нее грязи под ногтями, потом наклонилась, чтобы взять с земли свой собственный жалкий камешек. Подняв голову, она увидела, что по волнам скачет очередной голыш. Один… два… три… четыре… пять… шесть!

— У тебя получилось! — воскликнула Аннабель, вскакивая. — Шесть!

— Это не я, — сказала Луиза.

Девушки обернулись.

— Леди, — изящно поклонился Себастьян.

В свете утреннего солнца он был невероятно красив. Аннабель никогда не думала, что в его волосах столько рыжины. Она ведь впервые видит Себастьяна утром! — пронеслось у нее в голове. Они уже встречались при луне, потом днем. В Опере она наблюдала его при мерцании сотен свечей.

В утреннем свете все выглядело иначе.

— Мистер Грей, — прошептала она, почувствовав внезапное, необъяснимое смущение.

— Это было замечательно! — воскликнула Луиза. — Какой у вас рекорд?

— Семь.

— Серьезно?

Аннабель не помнила, когда ее кузина выглядела столь оживленной. Разве что, когда рассуждала о книжках этой Горли. Которых Аннабель до сих пор не читала. Вчера вечером она начала «Мисс Сейнсбури и загадочного полковника», но осилила всего две главы. Правда, нельзя было не поразиться тому, сколько препятствий на своем жизненном пути умудрилась преодолеть мисс Сейнсбури всего за двадцать четыре страницы. Она пережила эпидемию холеры, нашествие мышей… и дважды подворачивала лодыжку.

По сравнению с этим проблемы самой Аннабель меркли, по крайней мере, наполовину.

— А вы умеете бросать камешки, мисс Уинслоу? — вежливо спросил мистер Грей.

— К неизбывному стыду своему — не умею.

— А у меня он подпрыгивает шесть раз, — похвасталась Луиза.

— Только не сегодня, — сообщила Аннабель, не в силах удержаться от шпильки.

Луиза раздраженно подняла палец и вновь направилась к берегу искать еще один подходящий объект для метания. Себастьян подошел к Аннабель. Руки у него были крепко сцеплены за спиной.

— Она знает? — тихо спросил он, кивая на Луизу.

Аннабель помотала головой.

— А кто-нибудь еще?

— Нет.

— Я вижу.

Она не понимала, что он в этом видит, поскольку сама не видела ничего.

— Несколько неожиданное приглашение на лоно природы, вам не кажется? — проговорил он.

Аннабель закатила глаза.

— Подозреваю, что за всем этим стоит моя бабушка.

— И это она меня пригласила?

— Нет. По правде говоря, она, кажется, упоминала, что не смогла предотвратить ваше приглашение.

Тут он рассмеялся.

— Как меня любят.

У Аннабель екнуло сердце.

— Что случилось? — спросил он, глядя в ее внезапно расширившиеся глаза.