— Неизбежная математическая необходимость, — прокомментировал Либби.

— Это почему же?

— Все дело в том, что жизненный опыт линейно нарастает, но корреляция памяти увеличивается до бесконечности. Если бы люди могли жить, скажем, до тысячи лет, возникла бы необходимость изобрести совершенно иной способ построения ассоциаций в памяти, чтобы можно было избирательно привязывать их ко времени. Иначе человек будет беспомощно барахтаться в обилии собственных познаний, но не сможет их применить. А это не что иное, как слабоумие.

— Правда? — внезапно встревожился Лазарус. — Тогда нам следует этим заняться.

— О, решить эту проблему вполне возможно.

— Так давай ее решать, пока мы не окажемся застигнутыми врасплох.

Телебокс вновь привлек к себе внимание, на этот раз непрерывными гудками и миганием индикатора: Слушайте все! Высший Совет приостанавливает действие Согласия! Как предусматривается в пункте о чрезвычайной ситуации, Совет объявил о беспрецедентной акции под руководством Администратора по задержанию и допросу всех членов так называемых Кланов Говарда — немедленно и любой ценой! Администратор постановил, чтобы все официальные средства информации передали следующее сообщение: «Приостановление гарантируемых Согласием гражданских прав касается только группы, известной под названием „Кланов Говарда“. Представители правительства наделяются полномочиями действовать сообразно обстоятельствам при оперативном задержании лиц, о которых идет речь в постановлении. Призываем граждан стойко переносить любые мелкие неудобства, которые могут возникнуть. Ваше право на невмешательство в личную жизнь будет гарантировано всеми имеющимися средствами; свобода передвижения может быть временно ограничена, но при этом будет выплачиваться полная материальная компенсация.

Программа ежедневных новостей предоставляет слово популярному комментатору Альберту Райфснайдеру:

„Приветствую вас, сограждане! Причин для беспокойства нет. Для рядового гражданина это чрезвычайное положение доставит не больше беспокойства, чем комариный укус. Волноваться не стоит! Расслабьтесь! Помогайте прокторам и продолжайте вести привычный образ жизни. Не будьте рабами традиций — сотрудничайте со Службой!“

„Вы можете быть уверены: слуги народа все сделают, чтобы получить для вас бесценный дар — долгую и счастливую жизнь! Не стоит слишком обольщаться, но похоже, мы стоим на пороге новой эры. Секрет, ревностно охраняемый горсткой эгоистов, скоро…“»

Лонг многозначительно посмотрел на Либби и выключил аппарат.

— Надо полагать, — горько заметил Либби, — что это один из примеров «объективного изложения событий».

Прежде чем ответить, Лазарус порылся в кармане и достал сигарету.

— Не беспокойся, Энди. Времена бывают разные. Мы ведь давно были готовы к тому, что может наступить черный день. Этим людям снова не терпится повоевать… На этот раз с нами.

3

К вечеру убежище, громко называемое «Поместьем Кланов», гудело, как улей. Со всех концов продолжали прибывать долгожители с равнин и гор, пешком и на машинах.

Задолго до наступления темноты у входа в подземелье образовалась пробка: отовсюду приплывали спортивные подлодки, замаскированные автомобили, надводные катера, которые при необходимости могли погружаться в воду, и на каждом из них было полно беженцев — усталых, изрядно напуганных. Многим из них пришлось полдня провести под водой в ожидании момента, когда можно будет проскочить в ущелье.

Помещение для собраний, конечно же, не могло вместить всю толпу; старожилы пещер расчистили самую большую комнату, столовую и убрали перегородки, отделявшие ее от гостиной. Как обычно, в полночь, Лазарус взобрался на импровизированную сцену.

— Прошу внимания, — объявил он. — Рассаживайтесь так, чтобы всем было видно. Я родился в 1912 году. Есть ли кто-нибудь старше меня?

После небольшой паузы он продолжил: «Какие будут предложения по кандидатуре председательствующего?»

Было предложено три человека, но тут с места поднялся один из кандидатов и заявил:

— Я — Алекс Джонсон из Клана Джонсонов. Предлагаю вычеркнуть мое имя из списка и прошу других кандидатов последовать моему примеру. Лазарус вчера показал нам пример, как нужно действовать. Сейчас не время для того, чтобы Кланы спорили о том, кто из них важнее.

Присутствующие согласились, и Лазарус продолжил заседание.

— Я благодарен вам за доверие. Но прежде, чем мы приступим к обсуждению, я попрошу Главного Опекуна дать нам справку. Прошу вас, Зак. Есть ли сведения о задержании наших людей?

Заккур Барстоу не нуждался в представлении: «Я говорю от имени Опекунов. Наш отчет еще не завершен, однако пока что мы не имеем сведений, что кто-либо из наших братьев был арестован. Из девяти тысяч двухсот восьмидесяти пяти саморазоблачившихся долгожителей зарегистрировались девять тысяч сто шесть. Сообщается, что они успели перебраться в укрытия на территории других Кланов, спрятались в домах неразоблаченных собратьев или в других местах. Предупреждение, переданное Мэри Сперлинг, было особенно ценным ввиду того, что Совет начал осуществлять свою акцию практически немедленно. Однако до сих пор мы ничего не знаем о ста семидесяти девяти собратьях. Возможно, большинству из них удастся пробраться к нам в течение ближайших дней. Другие, вероятно, тоже в безопасности, но не могут нам об этом сообщить».

— Ближе к делу, Зак, — стал поторапливать его Лонг. — Есть ли реальные шансы, что все они вернутся целыми и невредимыми.

— Абсолютно никаких.

— Почему же?

— Потому, что по крайней мере трое из них под вымышленными именами входят в состав космических экспедиции, курсирующих между Землей и Луной. Другая часть наших собратьев, о которых мы пока ничего не знаем, пожалуй, находятся в затруднительном положении.

— Разрешите задать вопрос! — дерзко вставил небольшой человек, выставив палец вперед, как будто намеревался отчитать Главного Опекуна, как мальчишку. — Была ли организована защита тех, кто сейчас подвергается опасности, при помощи гипнотических уколов?

— Нет, у нас не было…

— Я требую объяснить, как это могло произойти?

— Замолчите! — оборвал его Лазарус. — Вы нарушаете регламент. Здесь вам не суд, и нам некогда тратить время на выяснение того, как это случилось. Продолжайте, Зак.

— Хорошо, но сначала я отвечу на вопрос. Все вы знаете, что предложение о защите тайн гипнотическими средствами было отвергнуто на том же собрании, когда принималось решение о приостановлении действия «Маскарада». Насколько я помню, брат, который сейчас поднимает эту проблему, был одним из тех, кто помог заблокировать тогда решение.

— Неправда! Я требую…

— Да заткнитесь вы, наконец! — Лазарус сердито посмотрел на возмутителя спокойствия. — Приятель, вы являетесь живым примером того, что нашему Фонду надо было сначала позаботиться о развитии умственных способностей граждан и лишь потом — о продлении их жизни.

Лазарус оглядел собравшихся: «Каждый получит слово, но в строго установленном порядке. Если кто-то снова вмешается, я лично врежу ему. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?»

В толпе пробежал легкий шумок удивления и в то же время одобрения. Заккур Барстоу продолжал:

— По рекомендации Ральфа Барстоу опекуны в течение трех последних месяцев незаметно пытались убедить саморазоблачившихся долгожителей пройти курс гипноза. В целом эти попытки были успешными. — Он снова остановился.

— Зак, нельзя ли поживее? — попросил его Лазарус.

— Всех ли удалось защитить?

— Нет. По крайней мере, я знаю двоих братьев, которые точно не получили такой защиты.

Лазарус задумался: «Это меняет дело».

— Братья, игра окончена. Один укол какого-нибудь дрянного наркотика, и они узнают все о «Маскараде». Ситуация изменилась или может измениться в считанные часы. Я предлагаю обсудить это и выработать план действий.