Согнувшись под порывами ветра, Элинор Джонсон старалась прикрыть плащом младенца, которого она прижимала к груди. Как только разразилась гроза, ребенок громко заплакал, и от этого плача сердце Элинор просто разрывалось. Сейчас дитя умолкло, но это молчание не предвещало ничего хорошего.

Элинор и сама заплакала, хотя старалась никому этого не показать. За свои двадцать семь лет она ни разу не видела такой бури. Ей казалось символичным, что эта гроза круто меняла всю жизнь, уносила ее из родного полюбившегося домика с таким уютным старомодным камином. Но одновременно вихрь уносил ее и от двух угрюмых прокторов, которые скрутили ее, как какую-то психопатку, и после гнусных издевательств затолкнули в эту темницу на просторах Оклахомы.

Неужели это было на самом деле? Неужели все происходило с ней наяву или весь этот кошмар ей только приснился, и у нее нет ни малыша, ни дома, не будущего?

Но нет, слишком уж пронизывающим был ветер, и раскаты грома, казалось, раздаются так близко. Нет, все это не могло лишь присниться. И тогда то, что сообщил им Старший Опекун, — правда, во всяком случае, ей очень этого хотелось. Элинор и сама видела, как вспышки молнии освещали огромный приземлившийся космолет. В темноте корабля не было видно, но толпа несла и несла ее вперед. Значит, корабль уже где-то близко. Она оказалась в самом хвосте толпы, поэтому взойдет на борт одной из последних.

Но нужно было попасть на корабль во что бы то ни стало: старейшина Заккур Барстоу обрисовал весьма мрачную перспективу, если им не удастся бежать. Элинор искренне верила в его честность и тем не менее с трудом представляла себе, как люди могут быть такими подлыми и ничтожными, чтобы убивать столь невинные и беззащитные создания, как она сама и ее маленькое дитя.

Внезапно ее охватил панический страх: а что, если к тому времени, когда она доберется до космолета, там не останется ни одного свободного места? Она еще сильнее прижала к себе ребенка, и он снова заплакал, но на этот раз уже от боли.

Какая-то женщина из толпы приблизилась к Элинор и заговорила:

— Должно быть, вы устали. Давайте я немного понесу на руках вашего младенца.

— Нет, что вы, не нужно. Все в порядке. — На мгновение молния осветила лицо женщины, и Элинор узнала в ней Мэри Сперлинг.

Теплые слова Мэри подбодрили ее, теперь она знала, что нужно сделать. Даже если корабль будет переполнен, Элинор сможет передать ребенка над головами — ведь не откажут же собратья принять на себя заботу о нем.

Тем временем толпа уносила ее все дальше в спасительную темноту.

Когда Барстоу увидел, что погрузка закончится через несколько минут, то бросил свой пост на одном из грузовых шлюзов и что было духу по грязи помчался в пункт связи. Форд предупредил его, чтобы Заккур дал сигнал перед стартом корабля — это было необходимо для проведения отвлекающего маневра. Взломав в темноте дверь, он ворвался внутрь и быстро набрал код, который дал ему Форд для экстренной связи.

Экран загорелся немедленно, но вместо Форда на нем появился незнакомец. Барстоу машинально выпалил:

— А где Администратор? Я хочу с ним поговорить.

И только в этот момент узнал человека, чье лицо он увидел на мониторе.

Сейчас уже, пожалуй, не было людей, которые бы ни знали Борка Ваннинга, лидера оппозиции в Совете.

— Я и есть Администратор, — холодно улыбнувшись, сообщил Ваннинг. — Новый Администратор. А вы кто такой и какого черта сюда звоните?

Барстоу поблагодарил всех святых, что в темноте его лица нельзя было узнать. Моментально отключив связь, он как угорелый выскочил из комнаты.

Два грузовых шлюза уже были закрыты; по остальным подтягивались задержавшиеся в пути. Барстоу, бранясь, затолкал их внутрь, а сам, едва успев вскочить, помчался в диспетчерскую.

— Улетаем! — заорал он. — Быстро!

— Ты чего раскричался? — возмутился Лазарус, герметически закрывая все выходы. Настроив акселератор, он выждал положенных десять секунд и включил двигатели.

— Ну вот, — с облегчением заметил он шесть минут спустя. — Я надеюсь, что в момент взлета все пассажиры лежали? — Ну, а если нет, то на нашей совести будет несколько переломов, полученных собратьями. Так о чем ты там говорил?

Барстоу рассказал ему о своей попытке связаться с Фордом. Лазарус аж присвистнул от удовольствия и замурлыкал мотив старинной песенки:

— Похоже, им не хватило всего нескольких минут. Но какие мы молодцы, а?

Он хлопнул Заккура по плечу. Через мгновение уже внимательно следил за контрольной панелью, где высвечивались параметры их баллистической траектории.

Лазарусу стоило немалого труда разместить «Чилли» как раз вдоль борта «Нового рубежа». Из-за изношенных систем управления космолет шарахался из стороны в сторону, как норовистая лошадь. И все же Лонгу удалось пришвартоваться: магнитные якоря сработали; гидравлические затворы совместились, и зажимы плотно защелкнулись, соединяя корабли в одно целое. Лазарус нырнул в переходной шлюз, открыл контактную дверь и оказался в пассажирском отделении «Нового рубежа», где его уже ждал шкипер-инженер.

— Так это снова вы? — разозлился шкипер. — Какого черта вы не отвечали на наши позывные? Вы не имели права стыковаться с нами без разрешения, это частный корабль. Что все это значит?

— Это значит, что ты вместе со своими парнями полетишь на Землю на несколько дней раньше. Я вам даже подарю свой космолет.

— Еще чего?

— Послушай, приятель, — в руке Лазаруса, откуда ни возьмись, появился бластер. — Мне бы очень не хотелось делать тебе больно, особенно после того, как ты уделил мне столько внимания… но, похоже, придется, если ты будешь продолжать сопротивляться.

Парень, казалось, все еще не мог поверить своим глазам. Вокруг него даже собралась группа подчиненных. Один из членов команды хотел было сбежать, и Лазарусу пришлось выстрелить ему в ногу. Тот дернулся и стал хвататься руками за воздух.

— Ну вот, теперь вам еще и с ним заботы прибавилось, — съязвил Лонг.

Это решило дело. Шкипер по системе оповещения собрал всю команду в пассажирском отделении. Лазарус сосчитал членов экипажа. Их было двадцать девять, что соответствовало сведениям, которые он получил во время своего первого визита. Он выделил каждому из них по два охранника и после этого осмотрел раненного в ногу парня, который все еще корчился от боли.

— Ничего серьезного, — заключил он и обратился к шкиперу-инженеру. — Как только мы вас отправим, наложите на место ожога радиоактивный бальзам. Аптечку найдете слева от диспетчерской.

— Но это же пиратство! Вам это просто так с рук не сойдет!

— Возможно, — задумчиво согласился Лазарус. — Но мы уже как-нибудь выкрутимся. — Теперь он обратился к собратьям. — Эй, там, поторапливайтесь! У нас не так много времени.

Беглецы покидали «Чилли» очень медленно. Между двумя кораблями был открыт всего один шлюз, но задние так напирали, что узкое отверстие, казалось, вот-вот треснет. Они влетали в более просторный космолет, как осы из растревоженного гнезда.

Большинство из долгожителей никогда раньше не знали невесомости. Теперь они с трудом могли ориентироваться в условиях нулевой гравитации и терялись в бесчисленных закоулках гигантской машины. Лазарус попытался хоть немного упорядочить этот процесс, выискивая тех, кто умел себя вести в условиях невесомости. Он просил буквально ловить своих неопытных собратьев и тащить их за что попало в большой корабль, убирать с пути застрявших и расчищать дорогу остальным. Назначив таким образом около дюжины «загонщиков», Лонг, приметив Барстоу, выдернул его из толпы и поставил на свое место: «Надо за ними присмотреть. Мне нужно пробраться в диспетчерскую. Если увидишь Энди Либби, пришли его ко мне».

От толпы отделился какой-то мужчина и попытался протиснуться к Барстоу.

— Взгляните, там какой-то корабль хочет пришвартоваться к нашему. Я заметил его через иллюминатор.