— Ну-у, — задумчиво протянула Мидлена, — знаешь, а мы не будем долго с этим мудрить, да и делать из тебя загадку среди остальных тоже не стоит. Скажешь, что ты просто не любишь говорить о прошлом — это у нас не редкое явление. Родилась и росла ты здесь же, в Камилинске. А имя… — она снова задумалась.

— Камила — подходящее имя: раз уж ты НАША находка, в честь города и назовем! Нравится?

— Мне подойдет, — безразлично пожала плечиками девочка.

— Вот и договорились, — ласково прошептала Мидлена. — Я познакомлю тебя с Натали — она у нас нянечкой работает. Натали отмоет тебя и накормит, а потом пойдем знакомиться с ребятами. Будь послушной девочкой, хорошо?! — проговорила женщина: внутренний голос подсказывал, что с этим ребенком будут проблемы, да и малышка, наверняка, оказалась втянутой в какую-то очень нехорошую историю.

— Дети, знакомьтесь — это наша новенькая, ее зовут Камила. Просьба не обижать! Договорились?! — Мидлена с подозрением осмотрела детей, которые голодными и хищными взглядами изучали новенькую.

А девочка действительно оказалась необычной. Первое, что приковывало внимание и поражало воображение, так это ярко-рыжие волосы: пышные, длиной до пояса, волнистыми локонами струящиеся по детским плечикам. Они напоминали ожившие языки пламени, готовые обжечь любого, кто к ним прикоснется. Глаза были ярко-зеленые выразительные и такие же удивительные, как и волосы девочки. Кроме того, наперекор всем законам природы, на ее лице не было веснушек, а ресницы и брови были не бледно-рыжими, а черными.

Больше всего она походила на диковинную, очень красивую и дорогую фарфоровую куклу. И это тоже настораживало: за все годы работы в приюте Мидлена убедилась, что дети бедняков крайне редко обладают заурядной внешностью и еще реже бывают здоровыми и не имеют хронических недугов. Камила же выглядела ухоженной, здоровой и никак не могла не выделяться среди остальных детей.

— Договорились, кета! — с усмешкой, вздернув вверх подбородок, ответил Макс, который уже не сводил с новенькой глаз: с таким же энтузиазмом кот смотрит на миску со сметаной.

Женщина направила на него предупреждающий взгляд: Макс был своего рода «вожаком стаи» и, как следствие, тяжелой головной болью для всего персонала детского приюта.

— Особенно это тебя касается, — каждый раз, этому ребенку приходилось напоминать, кто здесь главный. Мидлена провела рукой по удивительным волосам девочки и неторопливо направилась к выходу.

Камила чувствовала себя уставшей и опустошенной, единственное, чего ей хотелось — так это спать. Но, как только она осталась наедине с другими детьми, страх опять начал волнами накатывать на нее. Девочка чувствовала себя жертвой, загнанной в угол стаей гиен: она не могла бы объяснить причину этих страхов, но доверяла своим чувствам, которые подсказывали, что дети вокруг таят в себе угрозу.

— Ну, привет, лисенок, ты откуда такая? — тот самый мальчишка, который разговаривал с директрисой, тут же плюхнулся на ее кроватку и нагло рассматривал девочку. Паренек был явно постарше: он был выше Камилы на полголовы, на нем были темно-коричневые укороченные брюки и футболка с закатанными до локтей рукавами, на голове была копна темных волос, взъерошенных и явно давно нечесаных, черты лица были броскими и запоминающимися, когда он улыбался, то взгляд его становился не добрым, а скорее хитрым, озорным и даже опасным.

— Меня зовут Камила, — прижавшись к спинке кровати и притянув ноги к груди, буркнула девочка.

— Я буду называть тебя так, как захочу: ты рыжая — будешь лисенком! — он улыбался широкой и хищной улыбкой, которая, как показалось Камиле, вот-вот грозила перерасти в оскал.

— И ты не ответила на мой вопрос? — он выжидающе выгнул бровь.

— А я и не собираюсь отвечать ни на чьи вопросы, понял? Оставь меня в покое, я хочу спать, — она старалась выглядеть воинственно и с достоинством дать отпор этому заносчивому мальчишке, не замечая никого вокруг.

— Детка, со мной надо дружить, а не ссориться! — он говорил все тем же веселым и дружелюбным голосом, но вот глаза теперь были холодными и выражали обиду и раздражение. Макс вытянул руку и коснулся ее подбородка.

— Отстань! — Камила сорвалась на полукрик и, освободив свой подбородок, толкнула его в грудь.

Дети вокруг заулюлюкали, кое-кто даже присвистнул, а Макс тут же подскочил, схватил за волосы и потянул так, чтобы ей пришлось смотреть ему в глаза.

— Считай, что ты нарвалась, рыжая тварь! Сейчас придет Ната: начнет проверять комнаты и объявит отбой, не вздумай ей пожаловаться — убью! А завтра мы с тобой еще пообщаемся! — с этими словами он отпустил ее волосы и мгновенно отскочил на два шага от узкой кроватки, а еще через пару секунд дверь распахнулась, и вошедшая нянечка принялась выпроваживать мальчишек из комнаты девочек.

Конечно же, никто не уснул после ухода няни. Девочки тут же по скакивали со своих кроваток. Двое почти сразу оказались возле Камилы. Она зажмурилась и притворилась спящей.

— Ну и уродина же ты, — заявила одна из них.

— Да и мозгов, что у курицы! Макс от нее не отстанет теперь, — с усмешкой заявила другая.

— Эй, мы знаем, что ты не спишь! — возмутилась еще одна.

Но, пока никто к ней не прикасался, Камила продолжала усиленно изображать крепкий сон.

— Завтра Макс до нее доберется, и будет она, что мышь по норам, прятаться! — явно веселясь своей догадке, сообщил еще один голос.

— А ты видела ее волосы? Жуть какая-то, так и хочется взять ножницы и отхватить побольше, чтоб не выделялась тут, — злобно заявила одна из тех, что стояли совсем рядом с кроваткой новенькой.

Камила затаила дыхание и приготовилась к драке: она не собиралась сдаваться без боя.

— С ума сошла? Директриса с нас шкуру спустит, если в первую же ночь мы ее изуродуем! — деловито заметила одна из воспитанниц.

— Да, ты права, пусть пока отсыпается! Слышь, рыжая, спи, сегодня мы добрые! — захихикали девочки.

«Бежать…», — промелькнула мысль в голове.

Камила подождала, пока в комнате совсем стихнет, а потом медленно откинула прочь тоненькое одеяльце. Она осторожно ступала по холодному полу через всю комнату к тонкой полоске света под дверью, потом потянула ручку и также осторожно скользнула наружу.

Ночью коридоры приюта показались особенно жуткими и неприветливыми. Свет лился из единственной масляной лампы, подвешенной высоко под потолком, и девочка робко кралась, пробираясь к выходу, то и дело ей приходилось оборачиваться и прислушиваться к каждому шороху.

Детские спальни располагались на втором этаже, вниз вела широкая лестница, старые половицы которой постоянно скрипели. Сердце раненой птицей билось в груди. Она затаила дыхание и медленно ступала вниз.

— Не думал встретить тебя так скоро, — голос знакомого ей мальчишки заставил вздрогнуть и закрыть рот ладонью, чтобы не закричать.

Камила так старалась разглядеть ступени в полумраке, что никуда кроме как под ноги не смотрела, иначе она бы сразу заметила темный силуэт Макса, который затаился прямо у входной двери.

— Ну, и чего ты там застыла? Назад пойдешь? Уже не такая смелая, да? — он сделал несколько шагов ей навстречу и оказался у основания лестницы. Макс держал руки в карманах, а потом вдруг достал из правого связку ключей и потряс ею в воздухе.

— Сбежать хотела?

Камила осторожно сделала шаг назад, не оборачиваясь и не переходя на бег: маленький шаг на одну ступеньку выше.

Макс тоже сделал шаг, и снова раздался звон ключей.

— Я могу открыть любую дверь, хочешь выйти, попроси меня! Только сначала тебе придется как следует извиниться за свое поведение! — в голосе отчетливо слышалась насмешка.

— Я не стану! — тихо, но твердо отозвалась девочка.

— Гордая, значит, — хмыкнул мальчик и деловито убрал ключи обратно в карман.