— Не надо бороться. Со мной это бесполезно.

— Мне… нужно в туалет. Умоляю тебя, ты же не садист! Пожалуйста, Тагир! Если ты так хочешь, я… хорошо. Я все сделаю, как ты скажешь. Только без боли, прошу тебя… Я понимаю, ты хочешь отомстить… Я знаю свою вину перед тобой, знаю. Мне так жаль… я не могла сказать тогда, но сейчас говорю! Мне безумно жаль, вина разъедала меня все это время…

— Замолчи.

Голос Валиева почти не узнаваем, глаза сузились, он вдруг резко толкает меня к дивану.

— Я не хочу слушать этот бред. Дело не в мести, Вилена. Что за бред? Ты считаешь меня настолько жалким? Я не имею привычки мстить тупым малолеткам. Дело в покупке. Если не хочешь быть товаром — не стоит выходить на подиум, куда выносят лоты.

— Но… ты не даешь объяснить…

— Это не имеет значения. Мне плевать, как богачка докатилась до подобного. Я купил и хочу развлечься. Не придавай себе больше значения, чем есть на самом деле.

Что мне ответить? Валиев как всегда на высоте, сбросил меня вниз и смотрит как пресмыкаюсь. Мне не под силу парировать, в голову лезет лишь жалкий лепет.

Проигнорировав нервные спазмы в желудке и сами собой поджимающиеся пальцы ног, говорю себе, что хуже в любом случае уже не будет.

— Хорошо, — все что могу выдавить из себя. — Только скажи… Что я должна делать?

Нужно просто потерпеть… Говорят, что первый раз очень болезненный… Я почти уверена, что Тагир не станет намеренно причинять мне боль. Возможно, он вообще передумает, если узнает, что я девственница.

Вот только поверит ли, если скажу от этом?

Кажется, он даже не хочет меня по-настоящему. Он явно злится… На то, что хотел купить дом, а пришлось и меня в придачу? Верю, что дом для Валиева некий гештальт… Я ведь даже не нравилась ему все эти годы… И сейчас явно тоже не нравлюсь. Я и раньше об этом знала, так почему же сейчас так больно это осознавать?

Неужели я до сих пор в глубине души надеялась, что произойдет чудо? Надеялась на сказочное волшебство, которое избавит меня от мучений, что появится Валиев, как принц на белом коне и освободит принцессу, защитит от вселенского зла… Сделает настоящей полноценной женщиной…

Как это глупо, мечтать перед сном о мужчине, который никогда не посмотрит на тебя как на равную себе, который будет лишь презирать. Но я мечтала… Изредка, засыпая, все еще позволяла себе окунаться в сладкие грезы. Которые разбиваются на мельчайшие осколки следующими словами Валиева:

— Встань на колени, Вилена.

Смотрю на него ошарашенно, непонимающе, широко распахнув глаза.

— Я сказал что-то странное? Ты спросила, что сделать. Ответ — встань на колени. Уверен, ты знаешь, что такое минет.



В голосе Тагира нет капли эмоций. Более того, выражение его лица говорит лишь об отвращении. Меня снова охватывает безумное искушение наброситься на него, дать пощечину, расцарапать это красивое надменное лицо в кровь.

Останавливает лишь страх за Настю… Я должна выбраться из этой ситуации, ради дочери.

Поэтому, дрожа всем телом, делаю что велел Тагир, опускаюсь на колени. Лицо заливает румянец, оно буквально горит, и не только от стыда. Соски болезненно ноют, меня это пугает, не понимаю, как это возможно? Как я могу быть одновременно так напугана, и в то же время, возбуждена. Как, за пару секунд неистовый гнев может смениться невероятным желанием? Ведь Тагир меня даже не коснулся, не пошевелился….

Просто стоит и наблюдает, как встаю перед ним на колени… Холодный и отстраненный.

Хочется выкрикнуть, что никогда в жизни не делала ничего подобного. Хотя, конечно понимаю, что он хочет от меня, что приказал. Я должна взять его член в рот. Я ни разу в жизни не видела мужской половой орган в живую. Но благодаря подружке Вике, я смотрела не раз порно, и там… Ох, кажется еще сильнее краснею, хотя куда больше. А грудь сдавливает тисками от боли. Вика… Как не хочется верить, что ты предала меня…

Надо это сделать. Зажмуриться… и выполнить что просит.

Кладу ладони на молнию его брюк, веду собачку вниз… Валиев вдруг отталкивает мои руки, и делает остальное сам, гораздо резче и быстрее. Достает свой орган, который кажется мне пугающе крупным. Большая головка, длинный толстый ствол, который обвивают вены. Одной рукой Валиев держит свой член, другой берет меня за подбородок.

Судорожно сглатываю, зажмуриваюсь.

— Открой глаза, — сразу следует неумолимый приказ.

Розовая, похожая на крупную сливу головка касается моих губ, надавливает на них. Машинально открываю рот и принимаю член Валиева. Неглубоко, терпкий вкус не противен, даже наоборот. Это возбуждающе… Боже… Неужели меня возбуждает унижение?

Я словно попала в другое измерение, в котором не было место обычным эмоциям. Ненависть, гнев, стыд, все испарилось. Осталось только… не знаю, как это назвать. Желание подчиняться? Нет… Тогда что это? Почему я не сопротивляюсь насилию?

Меня оглушает и подавляет мощная энергетика Валиева. Протягиваю руки к члену, обхватываю, сжимаю и беру ртом чуть больше. Глубже. Чувствую, как он вздрагивает, по его телу прокатывается крупная дрожь…

Испуганно отдергиваю руки и отшатываюсь. Ладонь Валиева ложится на мою голову, придвигая снова лицо к мужскому паху.

— Ты красиво играешь в невинность, — произносит Тагир низким, словно охрипшим голосом. — Но я не верю, что при твоем образе жизни, ты ни разу не брала в рот.

Вспыхиваю, отталкиваю его, пытаюсь встать. Но Валиев не позволяет. В его руках прядь моих волос, он наматывает их на кулак. Притягивает мое лицо ближе, снова касаясь головкой моих губ. Проводит ею по ним, толкается внутрь.

— Пососи мне, Вилена. И тогда я, возможно, отпущу тебя к дочери. Покажи мне, насколько ты хорошая мать. И насколько хорошая шлюха…

По моим щекам текут слезы. Почему он не мог сделать это без всех этих унизительных слов? В этот момент я безумно ненавижу Валиева. Мелькает даже мысль — как жаль, что он не сдох тогда… что отец не убил его.

Открываю рот, в этот момент рука Тагира больно фиксирует мой затылок, и толкается вперед, глубоко, головка упирается в стенку горла, вызывая панику и рвотный рефлекс.

Начинаю панически вырываться, отталкивать его, судорожно втягиваю воздух, когда Валиев наконец отпускает мой затылок и позволяет отстраниться.

Закрываю лицо руками, меня трясет. Чувствую себя бесполезной, неуклюжей. Я бы хотела уметь делать, то, что он хочет. Но у меня не получилось. Наверное, теперь он презирает меня еще больше. Слышу звук молнии — поворачиваюсь и вижу удаляющуюся спину Валиева.

Он возвращается к креслу, в котором сидел изначально. Наливает себе по дороге полстакана янтарной жидкости, опускается в кресло и смотрит на меня задумчиво.

— Ты насладился, унизил меня, ты доволен?

— Нет. И ты это знаешь, — все еще сильно охрипшим голосом произносит Давид.

— Отпустишь? Пожалуйста, умоляю…

— Я слишком много за тебя заплатил, — кривая усмешка уродует черты красивого лица.

— Я… отдам тебе деньги, — встаю на ноги и забыв о том, что на мне почти нет одежды, бросаюсь к Валиеву. — Я расскажу, зачем пришла сюда… У отца был тайник… Я пришла только поэтому. Мне очень нужны эти деньги, для Насти. Для того чтобы нормально устроиться. Пожалуйста, позволь мне сходить к тайнику. Я все тебе отдам, только отпусти…

— Ты невероятная актриса, Вилена.

— Почему ты мне не веришь? — спрашиваю с отчаянием.

В этот момент раздается стук в дверь. Оборачиваюсь к ней с надеждой, а Тагир — сильно хмурясь. Встает на ноги, и первое что делает — снимает с себя пиджак, накидывает мне на плечи. Я и забыла, что в одном белье… Платье, наверное, не подлежит восстановлению. Как теперь домой доберусь?

— Что? — произносит Валиев. Мне не удается разглядеть, с кем он разговаривает.

— Маргарита Сергеевна ждет…

— Скажи, чтобы не ждала.

— Она сказала, что не уедет…

— Хорошо. Выйду через пару минут.

Отлично. Тагира ждет женщина, пока он тут мучает меня, заставляя…