Я напрягаюсь.

— О.

Привет, паническая атака. Как ужасно видеть тебя снова.

Но он еще не закончил, поэтому я стараюсь держать надвигающийся приступ паники под контролем, глубоко дыша.

— Когда заканчивается твой семестр?

— На следующей неделе, — определяюсь я.

— И сколько у тебя осталось семестров, прежде чем ты получишь диплом?

— У меня еще один год. Может быть, немного меньше.

Адам просто кивает и на секунду замолкает. Я по-прежнему близка к панике.

— Итак, премьера «Фулкрума 2» через три недели.

— Да, — не уверена, куда он клонит, и боюсь спросить.

— Ты собираешься этим летом на Макино?

Я качаю головой, ткань его джинсов царапает щеку.

— Нет. Я хотела, но у Рут в этом году стажировка здесь в городе, и я... не знаю, что собираюсь делать. Макино без нее уже не будет прежним.

Адам берет пульт, щелкает каналы, и дергает меня за рукав рубашки с молчаливой просьбой сесть. Я выворачиваюсь, подгибаю ступни под бедра и сажусь перед ним.

— Поехали со мной в Лос-Анджелес. — Адам берет меня за руку, когда говорит, переплетая наши пальцы вместе.

— Эм... что? — Я моргаю несколько раз. — Я на полпути, чтобы получить степень магистра, Адам. Я не могу уехать…

— Только на лето, — перебивает он.

— О.

— Во-первых, я имею в виду, — Адам делает паузу, — что мой агент прислал мне сценарий фильма про полицейских. Он будет сниматься здесь в Детройте, начиная с осени. Они полагают в сентябре или октябре. Выглядит, как хороший сценарий. Это не высокобюджетный боевик, там больше полицейской драмы. Я хочу попробовать свои силы в более серьезных ролях, и это может быть хорошим способом показать мастерство в чем-то другом, а не в боевых сценах и головокружительных трюках. В то же время, я мог бы просто сохранить эту квартиру.

— Но этим летом? — подсказываю я. Не то, чтобы меня не волнует, где он сделает свою карьеру, потому что я очень этого хочу, но мне нужно закрепить то, о чем он просит меня.

— Этим летом. Вернешься в Лос-Анджелес. Пойдешь со мной на премьеру «Фулкрума». — Он большим пальцем обводит мою скулу. — Познакомишься с моей семьей.

С трудом сглатываю и моргаю, чтобы снять приступ головокружения.

— Где… м-м. Где я остановлюсь?

Он хмурится.

— Со… мной? — это сказано, как «понятное дело» с интонацией в голосе. Он дотрагивается до моего подбородка и поднимает мое лицо вверх, чтобы я смотрела на него. — Дез. Когда я сказал, что возвращаюсь в Лос-Анджелес, что ты думала, я скажу?

Горестно пожимаю плечами.

— Не знаю.

Адам еще имеет наглость смеяться.

— Дез. Серьезно? Ты думала, что съемки закончатся, и я просто... что? Возьму и уеду? Типа, пока, было весело?

Я встаю и пересекаю комнату, чувствуя злость и обиду за то, что он смеется надо мной.

— Не знаю, Адам! — огрызаюсь я. — Не знаю, что я делаю. Не знаю, что это... где мы... не знаю. Да, может быть, я так не думала. Я что, просто должна была считать, что ты захочешь, чтобы я переехала с тобой в Лос-Анджелес? И как мне это сделать? Я не могу перенести на более позднюю дату защиту степени магистра и не хочу в любом случае. А потом что? После того, как я получу степень, что тогда? Я не знаю! Я не… знаю.

Адам находится позади меня, обняв за талию и уткнувшись носом в мои волосы.

— Дыши, малыш. Ты не должна знать об этом. И я не знаю. Вот как работают отношения, Дез. У тебя - своя жизнь, у меня - своя. И в любом случае, мы найдем способ сделать так, чтобы объединить вместе твою жизнь и мою, потому что нам нравится такая жизнь, в которой мы вместе. Так? Хотя бы это ты понимаешь?

Я откидываюсь на него, позволяя ему поддержать меня.

— Да, я это хорошо понимаю.

— Тогда это все, что тебе нужно. Это все, что нужно мне. Остальное пусть будет так, как есть. Мы что-нибудь придумаем.

— Ладно.

— Ладно? — Адам разворачивает меня. — Так ты поедешь со мной в Лос-Анджелес на лето?

Пожимаю плечами.

— Конечно.

Я игнорирую страх, который приходит вместе с осознанием остальных вещей, которые он предложил: появление на таком важном, громком событии, как премьера фильма, в статусе его настоящей официальной девушки, и, что еще более страшно, - встреча с его семьей.

— Хорошо. — Адам поднимает мое лицо, наклоняется ко мне. — Теперь поцелуй меня.

— У меня во рту твой вкус, — шепчу я, предупреждая.

Адам только ухмыляется, целует меня, вылизывает языком мой рот.

— Точно. Но ведь и ты целуешь меня, когда я на вкус, как твоя киска - так что мы квиты.

Не могу ничего поделать, когда краснею и утыкаюсь лицом в его шею.

— Скажи, это делает меня грязной, что мне нравится целовать тебя, когда ты на вкус, как я?

Адам посмеивается.

— Да. Это делает тебя очень грязной девчонкой. Обещаю, что запомню это.

Интересно, во что я ввязалась. Что бы это ни было, уверена, что мне понравится.

Очень.

Я собираюсь в Лос-Анджелес с Адамом. Я собираюсь встретиться с его семьей.

Дерьмо.

ДЕЗ

Я думала, мы поедем в его дом после того, как приземлимся в Лос-Анджелесе, или, может быть, в гостиницу, или куда-нибудь еще. Думала, может, нас встретит Оливер, или другой водитель. Думала, что мы сделаем еще много разных вещей.

Вместо этого высокий чернокожий мужчина в приталенном черном костюме стоит рядом с гладким красным спортивным автомобилем, держа табличку с надписью «А. Трентон». Мужчина берет наши четыре чемодана и загружает их – что практически невозможно, как мне кажется - в багажник, передает Адаму брелок с ключами и принимает сложенную стодолларовую купюру. Адам придерживает дверь и закрывает ее за мной, а потом забирается на сиденье водителя. Он дотрагивается до кнопки, тянет рычаг передач, и машина бесшумно мчится вперед. Нет ни рева двигателя, ни даже малейшего мягкого урчания. Только... тишина.

Я смотрю на Адама.

— Что, черт побери, это за машина? Электрическая?

Он ухмыляется.

— Да. Это «тэсла». Довольно милая, да?

— Где Оливер?

— Уже скучаешь по нему? — шутит Адам. — Или он водит гораздо лучше меня?

Машина перестраивается на другую полосу, обгоняет одну машину, потом другую, с легкостью разгоняясь до ста сорока миль в час, если не больше. Это конечно не то, что ожидала, когда представляла себе электромобиль. Он элегантный и сексуальный, мощный без особых усилий, и интерьер отделан роскошной коричневой кожей с огромным сенсорным дисплеем, откуда можно управлять радио и климат-контролем.

— Просто... можно чуть помедленнее?

Он только смеется.

— Детка, это Лос-Анджелес. И движение в любой момент встанет. Кроме того, я скучал по вождению.

Я не спрашиваю, куда он везет нас. Хотя должна. Я действительно, действительно должна знать. Но не спрашиваю. Мы не направляемся в деловую часть города Лос-Анджелеса, но едем по направлению к холмам, окружающим его. После целого часа, который мы провели за разговорами, чередующимися компанейским молчанием, он съезжает с шоссе на пригородную трассу.

Мы минуем немногочисленные светофоры, оставляем позади несколько торговых центров и пальмы, выстроившиеся вдоль широких бульваров. Это как сцена из каждого фильма, когда-либо снимавшегося в Лос-Анджелесе, сразу же узнаваемая, хотя я никогда и не была здесь. Он поворачивает в тихий район, дома здесь - не чудовищные особняки, которые ожидала увидеть, но они все равно довольно большие. Конечно, это все равно хоромы по сравнению с тем, к чему я привыкла.

Несколько поворотов, и вот Адам подъезжает к высокому двухэтажному дому, полностью из необожженного кирпича с темными балками, расположенному на участке в полгектара или около того. На подъездной дорожке припаркованы «седан лексус», старый трехдверный «БМВ», и новый пятидверный «ренглер».