"Я больше не буду матерью-одиночкой" — пульсирует у меня в голове.

— Я хотел бы удочерить Лизу, — продолжает Багримов. — Хотел бы, чтобы она носила мою фамилию и отчество.

Когда родилась Лизка, я дала ей отчество отца. На тот момент я была в растерянности. Думала о том, что Тимур вполне мог назваться вымышленным именем, поэтому решила, что так будет лучше.

— И тебе я хотел бы дать свою фамилию.

Я открываю шире глаза и не моргаю. Тимур не улыбается, смотрит пристально и без капли сомнений. Единственное, что я пытаюсь понять — не ослышалась ли?

— Это…

— Это я сейчас делаю тебе предложение, Ян.

Тимур приближается ко мне уверенным шагом. Его древесный запах парфюма проникает мне в ноздри, а голова слегка кружится от сказанных им слов.

Больше не нужно никаких намёков, чтобы коснуться друг друга губами. Мои пальцы торопливо расстегивают пуговицы его рубашки, скользят по обнаженной груди и ощущают легкую пульсацию. Не сдерживаюсь, прерываю наш поцелуй и касаюсь губами его кожи. Она горячая и слегка солоноватая на вкус.

Тимур открывает дверь свободной спальни, которую я мысленно назвала комнатой для гостей, подхватывает меня на руки и пригвождает к стене. Я задыхаюсь от его ласк и поцелуев и нехотя открываю глаза, чтобы сказать ему нечто важное.

— Ты сказал, что не хочешь торопить события…

— Именно.

— И будешь ждать, сколько угодно.

— Так и будет, Ян, обещаю.

—Только я, кажется, без тебя и Артюши уже давно не могу.

Тимур

— У тебя всё получится!

— Честно говоря, я так не считаю, — отвечает Лиза, качая головой.

— Ты попробуй, а я поддержу.

Дочь настороженно подходит к велосипеду и обходит его несколько раз подряд.

Он совсем новый. Я подарил его на прошлой неделе, но вдруг оказалось, что Лиза не умеет на нём кататься, поэтому мы решили исправить это недоразумение вместе.

— Обещаешь, что будешь держать? — спрашивает Лиза, бросив на меня свой взгляд.

Карие глаза смотрят внимательно и с надеждой.

— Разве может быть иначе, Лиз?

Она садится на велосипед, а я придерживаю его за сиденье сзади.

— Крути педали, я держу.

Дочь слушается и начинает ехать. По ровной дороге у дачи, которую мы купили этим летом. Здесь чистый воздух, поблизости пруд и бассейн во дворе. А ещё беседка, гриль и раздолье для детей.

— Получается? Я же говорил!

Гордость за дочь распирает меня изнутри. Она умеет преодолевать сложности и всегда учится чему-то новому. Немного упрямая и этом на меня похожая.

— Можешь отпускать, — голос Лизы дрожит, но я делаю так как она того просит.

Несколько метров дочь едет, сильно виляя в разные стороны, но затем выравнивается и катит по дорожке прямо. А потом смеется. Искренне так и задорно, вызывая у меня самого улыбку до ушей.

— Смотри, пап, я еду!

Каждый раз, когда она называет меня папой, в грудной клетке становится тесно. Если бы не случайность, которая свела нас с Яной, я бы никогда не узнал, как это здорово быть отцом дочери, когда кто-то дарит тебе самодельные открытки и просит поиграть с куклами. Я понял, насколько больше во мне должно быть доброты и силы, на которую сможет равняться и опереться Лиза. И я расту благодаря ей.

Мы возвращаемся в дом спустя час. Дочь вдоволь накаталась, но без падений не обошлось. Я выхожу на задний двор и вижу там Яну. Она качает в коляске нашего годовалого сына и улыбается, увидев меня.

— Как прошла прогулка?

— Отлично. Завтра покатаемся на пару.

Притягиваю её к себе, вдыхаю запах мягкого шампуня и коротко целую в висок.

Сегодня ровно год, как мы вместе. Мы поженились сразу же после того, как я сделал Яне предложение. Было белое свадебное платье, много гостей, тосты и крики «горько». Всё то, чего у Яны не было. Мне хотелось компенсировать утраченное время. То, что из-за меня она недополучила.

— Я сама никогда не умела кататься на велосипеде, — пожимает плечами Яна. — У родителей не было на него денег, а я не просила. Соответственно и Лизу научить не смогла.

— Так ты тоже не умеешь кататься? — удивляюсь.

— Как-то не сложилось.

— Что же, буду твоим личным тренером.

Она улыбается и коротко целует меня в губы. Особенно нежно и трепетно. Не знаю, я как жил без неё раньше.

— Ты пригласил своих родителей на праздник? — спохватывается Яна.

— Пригласил, — отвечаю неохотно. — Но уверен, что они не приедут, так что не парься.

Яна тяжело вздыхает и опускает ладони на мои плечи. Я знаю, что она хотела бы другого. Чтобы мои родители навещали внуков, чтобы приняли её в семью, чтобы собирались на совместные ужины.

После того, как я сделал предложение Яне, рассказал обо всем родителям. О том, что встретил лучшую женщину в мире, о том, что она давно воспитывает мою дочь и любит Артура как своего сына.

Отец, пусть и без восторга, но поддержал меня и даже с Лизой встречался, а мать категорически ушла в отказ, не желая знакомиться ни с внучкой, ни с невесткой. Всё спрашивала меня, сделал ли я тест на отцовство. Так, на всякий случай. Вдруг Яна врёт и хочет повесить на меня чужого ребёнка. Чушь, конечно же. Я знал и чувствовал, что Лиза моя, поэтому оставил всякие попытки сблизить её с родителями.

— Это наш семейный праздник, Ян. Твой, мой, Артура и Лизы.

— Как знаешь, — соглашается со мной Яна. — Но я накрою и на них тоже.

Мы садимся в гостиной ровно в шесть вечера. Лиза помогает Яне накрыть на стол и носит блюда, которые заказали в ресторане. С Артуром, который недавно отметил свой первый год, спокойно поужинать не получается, но это даже скрашивает наш вечер. Он так и норовит вылезти со стула, а ещё бросает на пол свои игрушки. Лиза поднимает их и с важным видом поучает младшего брата. Просит, чтобы так больше не делал.

— Я принесу десерт?

Яна поднимает на меня свои чистые голубые глаза и кивает. Она до последнего надеялась на примирение с моей семьей.

Выхожу из гостиной, смотрю на экран мобильного и, убедившись в том, что там нет ни одного пропущенного вызова, достаю из холодильника клубничный торт.

Празднование первой годовщины проходит удачно. Мы украдкой целуемся, трогаем друг друга за руки и произносим тосты. А потом звонит мой мобильный. Я снимаю трубку, слышу голос отца и думаю о том, что он позвонил для оправданий.

— Тимур, мать везут в больницу с инсультом.

— Понял тебя. Скоро буду.

Яна провожает меня взволнованным взглядом. Просится со мной, искреннее беспокоится и хочет помочь. Я уверяю её в том, что в этом нет никакой необходимости, и целую на прощание.

Ночь проходит сложно. Я разворачиваю скорую, везу в частную клинику и жду вердикта врачей. Мать без сознания, в реанимации. Показатели не слишком радужные, поэтому я остаюсь в больнице до утра.

Следующий день такой же сумбурный и безрадостный. Сестра находится за границей, прилететь не может. Отец со своим больным сердцем ещё больше наводит панику, поэтому я отстраняю всех и сижу с ней рядом, жертвуя семьей и рабочим временем.

— Ты ещё в больнице? — звучит голос Яны на другом конце провода.

— Пока да, малыш. Буду поздно.

— Тимур, я приеду. Присмотрю за ней. А ты возвращайся домой и поспи как следует. С детьми посидит моя мама.

По факту она ничего не должна моей матери после того, что было. Но Яна так настойчиво просит и даже плачет, что я соглашаюсь и меняюсь с ней. На несколько часов, не больше.

Яна

— Я нанял сиделку, Ян. Нормальная женщина, станет присматривать за матерью.

— Мне не сложно вовсе.

— Дети перестали видеть тебя и меня вместе. Сиделка будет оставаться с ней ночью и ещё несколько часов днём. Когда попросим, в общем.

Я кладу трубку и оставляю телефон на прикроватной тумбе. Подхожу к подоконнику, забираю из вазы увядшие цветы, выбрасываю их в урну и набираю новую воду. Для нового букета, который купила в переходе. Это разноцветные астры — фиолетовые, розовые, белые. Смотрятся красиво, и я не устояла, когда увидела их.