Чтобы кого-то подставить? Повесить убийство Солиана на кого-то еще? Заманчивая версия, однако в таком случае разве не должны были уже вычислить и обвинить кого-то невиновного? Если только этот невиновный – не сам Фирка, подставе пока не хватает козла отпущения.

Чтобы покрыть дезертирство? Может, Фирка помогал Солиану скрыться? Или… Когда дезертирство – вовсе не дезертирство? Когда оно является прикрытием для секретной операции СБ, вот когда. Только вот Солиан служил в Армейской, не Имперской Безопасности: охранник, а не шпион или обученный агент. И все же… достаточно толковый, преданный службе и честолюбивый офицер, оказавшись в такой сложной и запутанной ситуации, вполне мог начать действовать, не дожидаясь приказа сверху. Как Майлзу было известно.

Разумеется, ввязываясь в такую рискованную игру, этот офицер мог и погибнуть. Это Майлз тоже прекрасно знал.

Не взирая на намерение, каковы были действительные последствия кровавой приманки? А какими бы они оказались, если бы несчастный роман мичмана Корбо и Гарнет Пятой не столкнулся с барраярскими предрассудками и неотесанностью? Эффектная кровавая сцена в погрузочном доке определенно заново привлекла бы внимание властей к исчезновению Солиана, почти наверняка задержала бы и отбытие флота, хотя это произошло бы не так драматично, как вышло в итоге. Если, конечно, беды Гарнет Пятой и Корбо действительно случайны. Она ведь, как-никак, в некотором роде актриса. История со снятым наручным коммом известна им лишь со слов Корбо.

Майлз с тоской поинтересовался:

– А нет у нас случайно записи, где этот лягушонок тащит полдюжины полдюжины литровых емкостей?

– Боюсь, что нет, милорд. Хотя он несколько раз ходил туда и обратно с кучей чемоданов и коробок; он вполне мог протащить емкости в них.

«Тьфу, пропасть!» Обретение фактов вроде бы должно прояснять мысль. А здесь чем больше фактов, тем все туманнее история. Он спросил у Ройса: – А охранники-квадди из какой-нибудь из двух гостиниц не звонили? Дюбауэр еще не вернулся? Или Фирка?

– Нет, милорд. То есть, не звонили они.

Майлз на всякий случай позвонил в обе; ни один из интересующих его пассажиров еще не вернулся. Было уже далеко за полночь – четыре двадцать на двадцатичетырехчасовых часах. Квадди по-прежнему использовали часы земного образца – спустя многие поколения после того, как еще не видоизмененные предки их предков покинули родную планету.

Выключив комм, Майлз проворчал:

– Да где же их всю ночь черти носят?

Ройс пожал плечами.

– Если причина очевидная, то я не стал бы искать их раньше завтрака.

Майлз из деликатности сделал вид, что не заметил явного румянца на щеках Ройса.

– Наш лягушонок – возможно, но я ручаюсь, что ба ушло не затем, чтобы искать женского общества. Ничего очевидного во всем этом нет. – Майлз снова решительно дотянулся до наборной панели.

Вместо шефа Венна на фоне вызывающего головокружение радиального офиса возникло изображение женщины-квадди в серой форме службы безопасности. Майлз не мог сказать наверняка, как расшифровываются ее знаки отличия, но выглядела она вполне здравомыслящей, зрелой и измученной, чтобы носить довольно высокое звание.

– Доброе утро, – начал он. – Где шеф Венн?

– Надеюсь, спит. – И выражение ее лица наводило на мысль, что она сделает все возможное, чтобы ее драгоценный босс продолжал отдыхать и дальше.

– В такой час?

– Бедняга отпахал две с половиной рабочих сме… – Она сощурилась, вглядываясь в него, и, видимо, признала. – О-о. Лорд Аудитор Форкосиган. Я начальник третьей смены у шефа Венна, Терис Третья. Что я могу для вас сделать?

– Дежурный офицер ночной смены, да? Очень хорошо. Да, будьте так любезны, окажите мне услугу. Я хотел бы организовать задержание и допрос, возможно, с фаст-пентой, одного пассажира «Рудры». Его зовут Фирка.

– Вы хотите выдвинуть против него какое-то уголовное обвинение?

– Для начала будем считать его важным свидетелем. У меня появилась причина подозревать, что он имеет отношение к разлитой на палубе дока крови, из-за которой и началась вся эта неразбериха. Я очень хочу выяснить это наверняка.

– Сэр, мы здесь не можем арестовывать и накачивать наркотиками всех, кого вздумается. Нам нужно официальное обвинение. А если транзитник не согласится добровольно на допрос с фаст-пентой, вам надо будет добиться разрешения судьи. Эту проблему, решил Майлз, он скинет на канцлера Гринлоу. Похоже, это как раз по ее части. – Ладно, я обвиняю его в том, что он напачкал. Неправильная утилизация органики наверняка считается здесь в некотором роде преступлением.

Уголок ее губ невольно дернулся вверх.

– Это судебно-наказуемый проступок. Да, вполне сойдет, – признала она.

– Мне подойдет любой предлог, лишь бы он устроил вас. Фирка мне нужен , и как можно скорее. К несчастью, вчера в пять вечера он покинул гостиницу, и с тех пор его никто не видел.

– Силы нашей службы и так растянуты до предела из-за вчерашнего… злосчастного инцидента. Это может подождать до утра, лорд Аудитор Форкосиган?

– Нет.

На миг ему показалось, что сейчас она напустит на себя бюрократическую строгость, однако женщина задумчиво-рассерженно поджала губы, а затем уступила:

– Ну хорошо. Я отдам распоряжение о его задержании, затем его рассмотрит шеф Венн. Но вы должны встретиться с судьей, как только мы арестуем этого человека.

– Спасибо. Обещаю, вам не составит никакого труда опознать Фирку. Я могу переслать вам отсюда его данные и кое-какие видеоснимки, если хотите.

Она признала, что это может оказаться полезным, и дело было сделано.

Майлз помедлил в нерешительности, размышляя над еще более запутанной ситуацией с Дюбауэром. Между этими двумя проблемами не наблюдалось никакой очевидной связи. Пока что. Быть может, допрос Фирки поможет ее найти?

Оставив подчиненную Венна разбираться с его поручением, Майлз отключил связь. Он некоторое время посидел, откинувшись на спинку кресла, затем вытащил из памяти видеозаписи с Фиркой и прокрутил их еще пару раз.

– Ну так, – проговорил он спустя некоторое время, – как же ему удалось не вляпаться своими здоровенными лапищами в разлитую кровь?