— Он не плох, я думаю, — пробормотала я, преуменьшая тот факт, что я от всего сердца согласилась с ее словами.

Анна снова хихикнула.

— У него случайно нет девушки?

Девушки?

Я посмотрела на Анну, уделяя ей все свое внимание.

— А тебе зачем? — поинтересовалась я.

Она решительно заявила: — Потому что я хочу познакомить его с девушкой, которая, я думаю, была бы очень счастлива поцеловать его и встречаться с ним — другими словами, со мной.

Я оцепенело моргнула.

Анна хочет встречаться с Кейлом и целоваться с ним? Мне это не нравится.

— Тебе пятнадцать, — сказала я, констатируя очевидное.

Анна подняла брови.

— В следующем месяце мне исполнится шестнадцать. К чему ты клонишь?

— Что значит «к чему я клоню»? В следующем месяце тебе исполнится шестнадцать, а Кейлу в следующем месяце исполнится девятнадцать, — сказала я, приподняв бровь.

Неужели она не видит, что разница в возрасте была странной? Я знала, что это всего три года, но мы все еще были маленькими девочками… Я имею в виду, не так ли? Нам было всего пятнадцать.

Элли Дэй, которая училась с нами, хихикнула, а Анна ухмыльнулась.

— Вот именно. Я всегда хотела парня постарше.

Я моргнула, не зная, как себя чувствовать.

— Кейл тебе не подходит, Анна. Он почти мужчина.

Она мечтательно вздохнула.

— Знаю. Вот почему я так сильно хочу его.

Элли все еще хихикала, так что я решила, что она была на стороне Анны. Я продолжала смотреть на Анну с шокированным выражением на лице.

— Ты такая глупая, — сказала я немного пронзительным тоном.

Я подавила желание зажать рот рукой, потому что не хотела говорить этого вслух.

Анна вырвалась из своих мечтаний о Кейле и устремила на меня свои прищуренные зеленые глаза.

— Я не глупая. Не завидуй мне только потому, что тебя зафрендзонил самый горячий парень, которого мы знаем.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, когда Элли рассмеялась. Я не знала, почему она смеялась над тем, что сказала Анна, она должна была быть моей подругой.

— Кейл не зафрендзонил меня, — сказала я, защищаясь. — Мы просто всегда были друзьями. У нас никогда ничего такого не было.

Я хотела бы, чтобы было, но это было не так.

— Ага, — сказала Анна и бросила на меня неприязненный взгляд. — Как будто он мог когда-нибудь влюбиться в кого-то, кто похож на тебя? На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».

— Ненавижу, когда она так делает, — прошипел голос в моем сознании. Она обзывает меня и расстраивает всякий раз, когда злится на меня, а Элли просто сидит рядом!

Анна фыркнула.

— Как думаешь, почему, Лэйн? Ты выглядишь на восемь, а не на пятнадцать. У тебя нет сисек, на зубах брекеты, ты носишь очки, у тебя прыщи, и ты толстая. Тебе повезло, что он вообще хоть как-то признал тебя, уродливая ты корова!

— Да, — вмешалась Элли, скрестив руки на груди. — Не могу поверить, что мы вообще тусуемся с тобой. Ты такая неудачница.

Мой желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось в груди.

— Мне пора домой, — прошептала я, быстро собрала учебники и засунула их в школьную сумку.

Не говоря ни слова и не глядя в сторону Анны или Элли, я повернулась и выбежала из комнаты. Я сбежала по лестнице, распахнула входную дверь и выбежала из сада, вниз по дорожке, прямо к своему дому. Я не останавливалась, пока не вошла в свой дом и не поднялась в ванную, где меня рвало и рвало, опустошая все содержимое моего желудка.

Меня перестало тошнить только тогда, когда я начала задыхаться. Я вытерла рот салфеткой, которую затем спустила в унитаз. Я подошла к раковине и вымыла руки. Я сложила ладони чашечкой и набрала в них воды, затем плеснула себе на лицо. Я быстро почистила зубы и прополоскала рот жидкостью для полоскания, чтобы избавиться от отвратительного привкуса рвоты во рту.

Закончив, я вытерла руки и лицо полотенцем для рук. Я поймала свое отражение в зеркале и уставилась на себя. Мой желудок снова скрутило, когда я заметила каждый изъян. Всякий раз, когда мы с Анной спорили на протяжении многих лет, она повторяла мне одни и те же ужасные вещи. Я не могла не видеть того, на что она всегда указывала. Мои дурацкие очки, мои металлические брекеты, мои прыщи, мой небольшой двойной подбородок. Я посмотрела вниз на свою плоскую грудь, затем на свой пухлый живот и снова на свое лицо.

Анна и Элли были правы: я была уродливой коровой.

Испытывая отвращение к себе, я вышла из ванной и побежала в свою спальню, но вместо того, чтобы сбежать, я врезалась головой в грудь отца, когда он вышел из своего кабинета.

— Привет, любовь моя, — просиял он. — Ты рано вернулась из дома Анны. Как прошла учеба?

Я не ответила, поэтому мой отец отвел взгляд от калькулятора в своих руках и посмотрел мне в лицо. Когда он увидел мои заплаканные щеки и покрасневшие глаза, он уронил калькулятор на пол и опустился передо мной на колени, положив руки мне на плечи.

— Что не так? — спросил он, и в его голосе послышалась тревога.

Я посмотрела на его калькулятор и вздохнула с облегчением, как только увидела на нем защитную крышку. Мой отец был бы так зол позже, если бы падение сломало его.

Я посмотрела в его озадаченный взгляд.

— Все, — ответила я срывающимся голосом.

Он слегка встряхнул меня.

— Кто тебя расстроил? Расскажи мне.

Я открыла рот в тот самый момент, когда моя мать крикнула: — Ужин готов.

Мой желудок скрутило при мысли о еде.

— Я не хочу ужинать. Я больше никогда ничего не буду есть, — всхлипнула я, затем обошла отца и побежала в свою спальню, где захлопнула дверь и повернула замок.

Я бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, всхлипывая. Моя грудь болела от новообретенного знания моей внешности. Мои щеки горели от смущения, а сердце сжималось от боли.

— Как я могла не знать, что я толстая и уродливая? — сердито думала я. — Как я могла этого не видеть?

У меня было зеркало, в полный рост, но я никогда не видела того, что видели Анна и Элли, хотя Анна неоднократно указывала на это в течение последних нескольких лет. Когда мы мирились, она говорила мне, что просто говорила гадости, чтобы причинить мне боль, а не потому, что думала, что это правда, и я по глупости верила ей. Я думала, что выгляжу как обычная девочка-подросток. Я никогда не думала, что попаду в категорию толстых или уродливых. Мой отец всегда говорил мне, что я красивая. Кейл тоже.

Они лгали. Кейл лгал.

— Лэйн! Открой эту дверь прямо сейчас! — приказал мой отец и постучал в мою дверь кулаком.

Я слышала крик моей матери, когда она бежала вверх по лестнице, затем голоса моих братьев, когда они вбежали из заднего сада, услышав крики.

— Нет. Ты солгал мне! — закричала я.

Мой отец немного помолчал, прежде чем спросить: — О чем я тебе солгал?

Как будто он не знал!

— Ты сказал мне, что я красивая, — проревела я. — Ты сказал мне, что я идеальна. Ты солгал мне, папа. Я толстая и уродливая, и все это знают! Все!

Я рыдала так сильно, что меня снова чуть не стошнило.

— Лэйн! — крикнул голос Локлана. — Открой дверь, или я ее выломаю!

— Локлан, прекрати это! — огрызнулась моя мать, ее голос был расстроенным.

— Нет, мы не знаем, что она там делает, — возразил он. — Что, если она причиняет себе боль?

При этих словах моя мать закричала, чтобы я открыла дверь, но я отказалась сделать то, что она приказала. Я даже не ответила ей. Я была слишком занята, прокручивая в голове то, что сказали мне Анна и Элли.

На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».

— Лэйн? — внезапно проревел голос Лейтона.

Я закрыла глаза и прижала подушку к телу.

Они все лгали мне, все до единого.

Я закричала, когда раздался внезапный грохот, за которым последовал хруст. Я резко выпрямилась на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на свою дверь, которая теперь была широко открыта.