Оказавшись за дверью, Рубос перевёл дух и голосом, в котором звучала улыбка, спросил:

— Так это и была принцесса Мицар, красоту которой славят певцы и поэты при дворах и на площадях всех гурхорских королевств?

— Да, это она, — суховато ответил Блех и пошёл вперёд, бросив через плечо: — Нужно торопиться, у нас много работы.

— Удивительно хороша, — сказал Рубос, поворачиваясь к Лотару.

— Да, очень. Но была бы ещё лучше, если бы не устроила этот карнавал.

— О чём ты?

Лотар потёр виски. Больше всего ему сейчас хотелось сделать пару глотков чистой, холодной воды.

— Впрочем, возможно, она лишь пешка в руках другого игрока. Но этот взгляд…

— Какой взгляд?

— Видишь ли, когда король целовал её, она не опустила глаза, как сделало бы большинство девушек, когда их целует отец. Она внимательно смотрела, и не куда-нибудь, а на наши скромные персоны. Возможно, эта странная старуха…

— Эй, долго вас ждать? — раздался голос Блеха.

— Давай-ка действительно поторопимся.

Лотар, радуясь, что Гвинед снова висит у него за плечами, а грудь, руки и ноги укрывают надёжные щитки, стоял перед Блехом, который внимательно осматривал его. Но тон, выбранный для начальника тайной полиции, требовалось пока выдерживать.

— Почему мне не отдали мой пояс?

— Пояс тебе вернут позже. — Блех промямлил слова неуверенно, словно не до конца понимал их значение.

— Но если он мне потребуется, то…

— Помолчи.

Собственно, пока пояс был не нужен. Триста цехинов делали его тяжёлым, и пояс всё равно пришлось бы оставить во дворце, среди остальных вещей.

Ещё, разумеется, не вернули книги. Из-за них, возможно, его потом обвинят в причастности к какой-нибудь секте, которая находится под запретом. Но всё равно, им с Рубосом следует сделать то, чего от них добивается Блех.

Наконец из оружейной появился Рубос. Он провозился дольше Лотара, потому что даже самые большие в королевском арсенале доспехи оказались для него маловаты. Зато теперь он был доволен.

Закрытый чешуйчатой стальной рубахой, плотно облегающей его могучую фигуру, он был неуязвим и в то же время подвижен. В правой руке он держал тяжёлый ятаган, а в левой — украшенный бронзовыми насечками шлем, похожий на птичью голову. На поясе висел нож с широченным лезвием и огромным, как булыжник, шипастым навершьем.

Шлем он подставил под свет факела, чтобы Лотар рассмотрел его получше.

— Слишком много украшений, — пробормотал он, — тебе не кажется? Но другого, во что бы влезала моя голова, не нашлось. Странные у них тут оружейники, на металле экономят, что ли?

— Нужно торопиться, — сказал Блех.

Они зашагали по мрачным, сырым коридорам. Лотар, конечно, плохо представлял гигантское подземелье королевского дворца, но понял, что Блех повёл их в дальнюю, самую древнюю его часть, в которой, кроме стражников и рабов, давно никто не жил.

Коридоры становились всё теснее, факелы попадались всё реже. Ступени лестниц, по которым приходилось то подниматься, то вновь сходить вниз, стали качаться под ногами. Один раз Блех резко остановился и поднял свой небольшой факел как можно выше, напряжённо всматриваясь под ноги. В полу сумрачного перехода, по которому они шли, зияла огромная дыра, которая оставляла лишь узкие, не больше фута, карнизы у стен. Вероятно, когда-то тут была ловушка, что-то вроде переворачивающейся плиты или раздвигающегося люка, но механизм разрушился, а никто так и не собрался хотя бы заложить дыру.

— Осторожно. Прижмитесь к стене, — приказал Блех.

Лотар подождал, пока Рубос минует ловушку, потом пошёл сам.

Из дыры пахнуло такой сырой вонью, что стало ясно — внизу плещется целое болото грязной воды. Носком сапога Лотар скинул вниз несколько камешков. Рубос успел отойти на десяток шагов, прежде чем снизу долетело смачное, булькающее эхо.

— Служанки рассказывают, оттуда появляются гигантские нетопыри, — проворчал Блех, заметив интерес Лотара. — Разумеется, здесь должен стоять стражник, но теперь не так-то просто найти смелых людей.

Они прошли ещё не меньше четверти мили по сырым полуобвалившимся переходам, прежде чем вышли в освещённый коридор. Разумеется, и здесь попадались горы мусора, но самые большие обломки всё же убрали.

Теперь они поднимались. Скоро в узеньком окошке под потолком Лотар увидел показавшиеся празднично яркими звёзды. Они вышли во двор. Рубос, а за ним и Лотар вдохнули всей грудью свежий ночной воздух. Мирамец крякнул от удовольствия и расправил плечи.

И тут же в тёмном небе над ними прозвучал странный, незнакомый крик птицы. От него заломило в ушах, а зубы вдруг заныли. Лотар вздрогнул и попытался сбросить эту волну холодной боли, прокатившейся по телу. Когда он справился с ней и повернулся к спутникам, то увидел, что Рубос, выронив шлем, закрывает уши, а Блех, выпрямившись как струна, раскачивается из стороны в сторону и с его губ срываются стоны.

Такой же крик они слышали в темнице, куда их бросили стражники Зереса. Но там толстые стены защитили их.

— Божественная Жива, что это было? — Рубос поднял искажённое лицо к Блеху.

Начальник тайной полиции батистовым платком вытирал пот со лба.

— Никто не знает, но говорят, что так кричит птица Сроф. Сегодня что-то очень громко… — Он вздохнул и спрятал платок дрожащей рукой в карман. — Но может быть, так всегда бывает на открытом воздухе.

— Она где-то очень близко, — неожиданно сказал Рубос.

— Ради Рамона! — Блех предостерегающе поднял руку. — Давайте поторопимся.

— Но разве ты не хочешь взглянуть на неё? — Рубос стал прежним воином, которого так любил Лотар. — Может, нужно только подняться на какую-нибудь из башен, и тогда… Вот на эту, например.

Рубос указал на тёмную массу, поднимающуюся, казалось, прямо в звёздную вышину. Лотар подумал, что, скорее всего, даже не с самого верха этого каменного кинжала виден не только весь город, но и холмы, а возможно, и далёкая от стен Ашмилоны пустыня.

Блех поправил саблю, в этом жесте страха было не меньше, чем угрозы.

— Это Звёздная башня. Войти в неё невозможно, её замуровали семьсот лет назад, ещё до того, как Ашмилона стала столицей королевства.

— Замуровали? Почему?

Блех ничего не ответил. Он повернулся и зашагал по замковому двору. Здесь их несколько раз со стен окликали стражники, но, увидев Блеха, больше ни о чём не спрашивали. Наконец они оказались перед тёмной дверью, над которой горел один тусклый факел. Пара стражников с ленивыми глазами стояла по бокам. Блех без стука распахнул её и, прикрывая глаза ладонью, вошёл.

Каково же было удивление Лотара, когда они вновь увидели Илисара. На этот раз королевский колдун был в светлом широком халате и лицо его не было сковано маской страха. Он был почти спокоен.

— Входите, господа. Я ещё ничего не делал, ждал вас. Но здесь, где не бывает ничего неожиданного, где я сам себе господин, можно и не спешить.

Лотар осмотрелся. Они оказались в огромном зале, некогда построенном для приёмов. Хотя на всех колоннах, уходящих в тёмную высь башни, горели огромные факелы, их света не хватало на всё помещение.

Лотар тут же сменил своё нормальное зрение на тёмновое и увидел прикрытую плотной тканью летающую машину, приводимую в движение силой человеческих рук, потом в углу различил самошагающую повозку со множеством шароподобных копыт на суставчатых лапах, на отдельных столах увидел блестящие стеклянные приборы, позволяющие увидеть неизведанное и услышать речь, произнесённую за тридевять земель. Хотя Лотар никогда не видел ничего подобного, у него не возникло никаких сомнений в предназначении этих аппаратов. Он каким-то образом понимал, что в этом не было ни высокой, ни запретной магии — лишь человеческое умение, смешанное с хитростью, знание некоторых таинственных свойств обычного мира и недюжинная изобретательность. Это были игры любопытного и спокойного разума.