* * *

Утром он позвонил издателю.

– Влад? Куда вы пропали? На будущей неделе, восьмого, девятого и десятого числа – ваши встречи с читателями в трех книжных магазинах. Вы готовы? Завтра перечислим первую сумму, как и договаривались… Вас встречать? Когда вы приедете, на машине или поездом? Гостиницу заказывать?

Влад сказал, что готов, что деньги очень кстати, что встречать его не надо, что он приедет на машине и гостиницу закажет сам, и что седьмого числа вечером он обязательно перезвонит, чтобы договориться точнее.

Настроение у него немного поднялось. Он сел за компьютер и начал третью главу – там, где Грэма, Дею и Философа берут в плен Страхоеды.

«– Что они будут с нами делать?

Грэм промолчал.

– Если я правильно понял, – тихо кашлянув, заговорил Философ, – их не интересует ни мясо, ни рабы… Им нужен наш страх.

– В переносном смысле?

Философ посмотрел на Грэма.

– В прямом, – нехотя признался тот. – Они станут пугать нас, мы будем источать страх, они насытятся, но напуганный станет смелее, и придется его снова пугать – уже основательнее… Грубо говоря, если для начала в вас запустят живой крысой – то под конец трапезы придется… гм…

– Говорите, – тихо сказала Дея.

– Одним словом, тот, кто живым ушел от Страхоедов, почти теряет способность пугаться чего бы то ни было.

– И многие уходят живыми?

Грэм пожал плечами».

Влад прекрасно знал, что произойдет дальше, кто что скажет и кто что ответит, и как закончится переделка со Страхоедами – но у него вдруг пропало желание писать. Вообще расхотелось что-либо делать.

Он расплатился, погрузил чемодан в багажник – и, как только стемнело, выехал на дорогу.

…Куда глаза глядят.

Глава восьмая

Долина Совести

* * *

– Что с вами? – испугался издатель.

– Я немного заболел, – сказал Влад.

Издатель поджал губы:

– Но встречи уже анонсированы…

– Я не собираюсь отменять встречи. Другое дело, что трудно быть обаятельным… когда так болит голова.

– Давление? – доверительно предположил издатель. – Отравление? Или вы просто хватили лишку?

Еще один заподозрил во мне алкоголика, мрачно подумал Влад.

Прежде он никогда не встречался ни с какими читателями. Прежде он вообще не появлялся на людях в качестве какого-то там писателя; он сам себе боялся признаться, как волнуется. И как не хочет ударить лицом в грязь.

Утром за ним пришла к гостинице машина; Влад сел рядом с водителем, и на третьей минуте пути его укачало. Он почти полностью раскрыл окно, он дышал полной грудью, он пытался отвлечься – тошнота чуть сдала позиции, но убираться не думала. Читатели будут огорчены, подумал Влад – и сам себе удивился. Оказывается, можно не только говорить сквозь зубы – некоторые ухитряются сквозь зубы думать…

В первом же книжном магазине его угостили кофе с коньяком. Стало полегче; когда Влад уселся наконец за низкий столик на фоне стеллажей, сплошь уставленных «Приключениями Гран-Грэма», когда посмотрел прямо перед собой – в глазах зарябило от лиц и физиономий, в ушах зазвенело, он понял, что встречу придется проводить издателю – да еще тряпичному клыкастому Грэму, бережно усаженному на стопку книг…

В машине – по дороге в следующий книжный магазин – издатель долго молчал.

– Мда, – сказал он наконец, когда дорога подошла к концу. – Не предполагал… обидно.

Влад только поморщился. Голова его, казалось, наполнена была расплавленным свинцом.

Опять выпили кофе с коньяком, но Владу не сделалось лучше. Удерживая на лице улыбку, как эквилибрист удерживает на носу карточный домик, он вышел к почитателям незаконнорожденного тролля; его спросили, когда он начал писать, потом спросили, много ли получают писатели, потом спросили, есть ли у него семья – и в этот момент он ощутил себя цыпленком, вырвавшимся из болезненно давящей скорлупы.

Он вдруг увидел, что на улице солнечно, что магазин просторен, что людей собралось видимо-невидимо; он увидел лица, в том числе детские, увидел улыбающуюся краснощекую женщину, спросившую о «начале творческого пути», толстенького пацана, спросившего о писательских доходах, и женщину в очках, спросившую о…

Влад едва удержался, чтобы не разинуть рот. Анжела – порядком изменившаяся, в белокуром коротком парике, в темных очках на все лицо, – невозмутимо ждала ответа.

– Незаконнорожденный тролль – не такая уж плохая семья, – сказал Влад после неприлично затянувшейся паузы. – Вероятно, он приходится мне сыном… А если честно – я ценю одиночество. И очень не люблю, когда на него посягают.

Анжела улыбнулась как ни в чем не бывало. Влад в какой-то момент даже подумал, что ошибся, что это другая женщина, что ему мерещится Анжела, как до того мерещилась Анна…

Потом, в толпе желающих получить автограф, его тронули за локоть. Он оглянулся – но белый парик уже уплывал прочь. Анжела уходила – если, конечно, это было она…

Проклятье, подумал Влад почти испуганно. Да ведь она не отвяжется! Господи, она нашла его, это так просто – всего лишь прочитать газету «Книжные новости»… Это так просто – найти человека, особенно если этот человек – писатель «на раскрутке»…

Скорее обратно. К прежнему статусу, когда его считали чьим-то псевдонимом. Все разговоры – по телефону, вся информация – почтой, деньги – по перечислению…

– Это было гораздо лучше, – сказал издатель удивленно. – Просто поразительно.

– Что?

– Я о встрече. Это было куда как пристойнее.

– Вы кому-то говорили, где я живу? – спросил Влад, помолчав.

Издатель поднял брови:

– Нет. А что? Что вы имеете в виду?

* * *

Всю ночь он просидел за компьютером. Гран-Грэм, мужественный тролль, вывел Дею и Философа из логова Страхоедов, но уже на другой день стало ясно, что Тот, Кто Идет Следом, не только не отстал, но даже и сократил отрыв, и пришлось поднажать, и еще поднажать, и путники почти выбились из сил, когда впереди показались башни Города Лягушек…

Утром Влад понял, что совсем не хочет спать. Обе встречи с читателями, запланированные на этот день, закончились на час-полтора позже, чем это намечалось. Вопросы не иссякали, обаяние и остроумие «уважаемого автора» приводили публику в восторг; в обоих магазинах был моментально раскуплен недельный запас приключений Гран-Грэма. Издатель уже ничего не говорил, а только жмурился, как сытый кот.

Влад постоянно ждал, что Анжела объявится в гостинице. Но она не приходила; мог ли он обознаться?

Десятого числа, проведя последние две встречи и воспользовавшись хорошим настроением издателя, Влад затеял с ним достаточно жесткий разговор, результатом которого стало «право автора на личную жизнь». В ближайшие полгода Влад был свободен от любых публичных акций; об этом составлено было специальное дополнение к договору. Настояв на своем, Влад распрощался, сел в машину и был таков.

Некоторое время он колесил по городу, узнавая и не узнавая знакомые места. Припарковался на стоянке перед театральным институтом (раньше здесь не было никакой стоянки). Побродил по парку, где они с мамой в свое время пересидели по очереди на всех скамеечках; и парк, и скамейки остались почти без изменений.

Четверть часа провел перед домом, где раньше жила Анна с родителями. Дом обветшал; на бывшем Аннином балконе ржавел чей-то велосипед. Незнакомые женщины выгуливали незнакомых шумных детей; Влад завел мотор и поехал прочь из города.

«– Бежим! Мы должны вырваться за городскую стену раньше, чем солнце коснется горизонта. Если мы опоздаем – наши шкуры натянут на барабаны, Лягушки не прощают тех, кто не похож на них…»

Зарево столицы долго висело в зеркале заднего обзора, но в конце концов погасло и оно.

* * *

Влад не видел, как они впервые встретились. Влад, к своему огромному сожалению, не был всеведущ и вездесущ; когда вечером Анну перехватил у выхода длинный, как шпилька, соломенноволосый молодой человек, Влад сразу же понял, что Анна уже знакома с ним. И что познакомились они недавно.