Дьярви, ухмыляясь, незаметно кивнул Саше: пусть, мол, думают. Чешут бороды. Вникают, как им жить дальше.

— Сикары! — продолжал Саша. — Ваша предводительница жива и будет рада узнать, что многие из вас все еще способны держать мечи в руках. Балоры! Я сделал то, что должен был сделать. Понимаю, я вошел в ваш дом без приглашения. Но я в своем праве. Мои люди свободны. А теперь мы уходим.

Сказав это, принц легко спрыгнул со стола и пошел в сторону южных ворот. Над площадью поплыл протяжный рев лоримского рога — призыв для воинов собираться. Пора идти.

Люди молча расступались. Проходя мимо, Саша чувствовал их настроение. Стоило труда сдержать довольную улыбку. Он сделал все правильно. Что-то подсказывало ему — с сегодняшней ночи для народа балоров начинается новый виток истории.

На полпути его нагнал Дьярви и легонько хлопнул по плечу. Правда, слова «легонько» и «хлопнул» не совсем подходят в данной ситуации. Но парень уже привык к грубоватой ласке вальдмара…

— Знаешь, сколько сикаров мы освободили этой ночью? — хохотнул он.

Саша лишь пожал плечами. Количество не имеет значения. Главное — враг побежден, а его люди живы.

Видя, что принц отмалчивается, Дьярви победно произнес:

— Одного!

— Как? — удивился Ксандр. — Выжил только один?

— Да, — ответил Дьярви. — Сзади плетется. Шишка на весь лоб и морда синяя. Видать, досталось ему. Остальные погибли, защищая отход Улы.

— А что тебя так веселит? — спросил Саша.

— А то! — быстро ответил Дьярви, гордо задрав подбородок. — Теперь каждый хорек в этом лесу узнает, как Белый из-за одного своего человека перебил тысячу воинов!

— Откуда тысяча-то взялась? — усмехнулся Саша. — Да и воины они… Сам же видел… Пастухи да охотники.

— Ну пастухи не пастухи, а баб насильничать да головы детишкам о стены разбивать умеют, — нахмурился Дьярви. — А насчет тысячи… Это еще мало… Попомни мое слово, через год их в народных сказаниях уже тысяч десять будет. А вот за сикара не волнуйся. В легендах он всегда один будет. Вот так-то… Ой, доброе дело сегодня сделали. Чует мое сердце — с прибытком будем.

За спиной слышался топот тяжеловооруженных воинов, веселые разговоры победителей, смех гордых собой людей. Саша начинал привыкать к этому чувству. Люди шли за ним. Шли за вождем, который привел их к победе…

На берегу рог проревел еще раз, зовя «Гаронну», дрейфующую на середине реки.

Отряд встречал Торп. Лицо хмурое, но в глазах радость. Видно, рыжий уже знает о победе. Только вот не понять, почему хмурится.

— Что не весел? — спросил с ходу Ксандр.

Тот пожал плечами и кивнул в ту сторону, где находились связанные пленники.

— Прости, Белый. Не уберег я их, — буркнул он, а потом, зло сплюнув, добавил: — Да особо и не хотелось. Но ответ перед тобой держать мне.

Ксандр подошел к месту побоища. Нашел глазами труп сотника. Вернее, то, что от него осталось. Складывалось такое впечатление, что в толпу сордонов прыгнула какая-то очень сильная тварь, которая покромсала незащищенные тела огромными острыми когтями.

— Пока вы ратились, прибежали бабы из поселка… — за спиной бубнил Торп. — Рассказывать начали, что степняки творили… Про баб, про детишек… Про головы… Кто за нож первый взялся, не помню… А потом их остановить уже мочи не было… Ты, конечно, велел беречь пленников, но не пойду я против своих из-за этой нечисти. Так что делай со мной, что хочешь…

Ксандр обернулся, положил руку Торпу на плечо и взглянул ему в глаза.

— Ты все правильно сделал. Людей можно понять. Там действительно все очень плохо было. Очень…

Сказав это, парень двинулся к кораблю, плавно подходящему к берегу. Слишком много крови на сегодня. Пора уходить из этого места. Восход солнца хотелось встречать на другом берегу. Подальше отсюда.

Поднявшись на корабль, Саша обнялся с весело улыбающимся Асвером.

— Я знал, что сдюжите! — радовался кормщик. — Нет еще той силы, что победит нашего Белого!

Парень устало улыбнулся:

— Правь к сикарам… Говорят, там пейзажи покрасивее. На этом берегу мне что-то разонравилось… А, да, мне бы поесть чего. Пузо к спине прилипло.

— Вот это по-нашему! — расхохотался Асвер. — Сейчас, сейчас. Подожди маленько, сейчас принесем. Садись пока, отдохни.

Бандит скакал по кораблю, как горный козел, радостно виляя хвостом. Чувствует, паршивец, настроение людей. Тут и там в наглую и бездонную пасть совали куски мяса, сыра, хлеба с медом. Ра-хан, как пылесос, сметал все, что давали, а от добавки даже не думал отказываться.

Волчица же, как всегда, держалась поближе к вожаку. Статус. Сразу видно, что умнее брата. Вожаку ведь самое лучшее принесут, заодно и ей достанется.

Подошел Талай:

— Ты снова победил! Боги любят тебя! О тебе будут слагать легенды!

Саша отмахнулся:

— Ворота были открыты. Они все были пьяны. Мы просто зашли и вырезали их, как котят беспомощных.

— Сами виноваты. Ты сделал то, что должен был сделать. Тебя будут помнить и ненавидеть. Когда сордоны узнают о поражении, вожди захотят отомстить.

— Когда они придут, а это случится не скоро, люди будут под защитой стен нашего города. А после того, что я увидел, и учитывая то, что я намерен сделать… Если сордоны все-таки решатся пойти на нас войной, мы ударим по ним так, что их женщинам еще несколько десятилетий придется рожать воинов, чтобы восстановить былую славу племени.

— Ты говоришь, как жестокий вождь.

— Я говорю, как здравомыслящий человек. Степнякам лучше не соваться на наши земли. И это не угроза. Просто констатация факта.

— Ты знаешь, что с Дарганом? — резко перевел тему Талай.

Саша немного замялся. Сотник Гудая рассказал ему об илергетах.

— Дарган обезглавлен. Его старшие сыновья — тоже. Но твой вождь перед смертью преподнес сюрприз врагу. Он схитрил. Вышел с небольшим отрядом против шести сотен сордонов. Твой вождь был умным человеком. Пока он несколько дней отвлекал внимание сордонов на себя, племя ушло в таркские земли. Еще один сын Даргана, брат Айхила Фурхад, ведет людей подальше от снежной пустыни.

Как ни странно, Талай особо не расстроился. Похоже, дайхуда в некоторой степени обрадовали новости.

— Фурхаду всего два года. Он не может никого никуда вести. Наверняка кто-то из сотников руководит походом.

— Бегством, дайхуд, — поправил Саша. — Бегством, а не походом. Кстати, ты думаешь о том же, о чем и я?

Талай улыбнулся.

— Вот и хорошо, — кивнул Ксандр. — Все идет не по нашему плану, но получается даже лучше, чем мы предполагали.

Шел третий день строительства. По местным меркам, это мероприятие можно было смело назвать грандиозным. После того как был объявлен план эвакуации всего племени сикаров, радости людей не было предела. Многие ведь уже попрощались со своими стариками, которые в любом случае не перенесли бы пути до Хирмальма. Но новый вождь решил по-другому. Не зря говорят, что для него ценен каждый член племени.

Он предложил уходить по реке. Его воины, с малых лет ходившие по Холодному морю, знали, как переправить всех людей с их пожитками и скотиной в каменные города.

Считается, что главный город лоримов — нерушимая твердыня. Стены настолько высоки и неприступны, что даже орде тарков не по зубам. Еще сказывали, молодой вождь оживил древних гигантов. Вдохнул в них свою душу, и теперь они верными стражами охраняют врата Хирмальма. Старики утверждают: таких вождей люди лесов не видели доселе. Несмотря на его молодость, свирепые лоримы повинуются ему беспрекословно. Они говорят, что древнее пророчество предрекло появление Белого воина. Он победил многих темных врагов и приручил двух у-дур. Теперь они — словно два послушных пса рядом с ним.

Люди много чего говорят. Саша понимал: байки, на то они и байки, там много правды не должно быть. Такова уж специфика народного фольклора. Если уж пришел, то непременно из пророчества. А уж если вступил в бой с темной силою, то победил одной левой.