Три мили, отделявшие от берега, он проехал в восемь минут. Слабое движение и рассвирепевший полицейский в центре города задержал его лишь на несколько секунд. Подъехав к мосткам, которые уже было приказано убрать, он обратился к младшему офицеру Хепворту с просьбой задержать на некоторое время пароход.

– Мне надо увидеть стюарда Боукера, – сказал Джон. – Вопрос жизни!

– Если так, то я согласен! – проговорил Хепворт. – Но торопитесь, сэр.

Джон вошел на палубу. Вдруг перед ним промелькнула фигура Дженнисона в зеленоватом пальто и довольно помятой зеленой шляпе; при виде Джона Дженнисон вздрогнул и спустился в каюту. Джон пошел за ним.

– А, мистер Дженнисон! Вы уезжаете на этом пароходе?

– Да.

– Отложите вашу поездку. Вы последуете за мной на берег!

– Вот как! Какое вы имеете право требовать этого?

– Никакого, я просто уведу вас отсюда.

Дженнисон рассмеялся, но в этом смехе чувствовалась скрытая ненависть к Джону. Такая же ненависть вспыхнула и в сердце Джона при виде наглой физиономии адвоката. Он вспомнил Дэна Уинтерслипа, убитого на походной кровати. Вспомнил Дженнисона, спускавшегося с Барбарой с мостков в день прихода «Президента Тайлора» в Гонолулу и нежно придерживавшего ее за талию, вспомнил выстрелы из-за угла, рыжего матроса, с которым ему пришлось драться. И жажда борьбы снова охватила его.

Резкий звук сирены прорезал воздух.

– Убирайтесь вы отсюда, – прошипел Дженнисон. – Я провожу вас до мостков и…

Он осекся, поняв всю опасность этого плана. Дженнисон быстро опустил правую руку в карман, Джон инстинктивно схватил графин с водой и запустил им в Дженнисона. Тот нагнулся, и графин, пробив стекло, упал на палубу. Стекло зазвенело, но никто не обратил на это внимания. Джон увидел, что Дженнисон кидается на него и что-то блестящее сверкает в его руке. Он отскочил в сторону, бросился на спину Дженнисона и заставил его опуститься на колени. Крепко схватил запястье Дженнисона, державшего браунинг. Несколько секунд пробыли они в таком положении, а затем Дженнисон стал медленно приподниматься с колен. Рука, державшая револьвер, пыталась освободиться от сжимавших ее тисков.

Джон напрягал все силы, чтобы не выпустить ее, но в данном случае ему пришлось иметь дело с более могучим противником, чем рыжеволосый матрос. Джон чувствовал, что силы его тают. Еще минута и Дженнисон освободит руку. Что дальше? Вполне ясно. Дженнисон не выпустит его на берег, а пристрелит ночью на пароходе. И последним отчаянным усилием он стиснул руку противника.

И вдруг в отверстии разбитого стекла появилось торжественное лицо цвета слоновой кости. Рука с револьвером просунулась в каюту.

– Мистер Дженнисон! Бросьте револьвер, – приказал Чарли Чан, – или я буду вынужден сделать прискорбное отверстие в принадлежащем вам и важном для жизни органе.

Браунинг Дженнисона звякнул о пол; в тот же момент дверь каюты раскрылась и в нее вошел Хэллет в сопровождении Спенсера.

– А, мистер Уинтерслип! А вы что здесь делаете? – И, сунув в карман зеленого пальто Дженнисона записку, он сказал: – Дженнисон, следуйте за нами, вы нам нужны.

У спуска на мостки Хэллет остановился.

– Надо подождать Хепворта! – сказал он.

– Чарли! Чем я могу отблагодарить вас? Ведь вы спасли мне жизнь! – проговорил Джон.

Чан отвесил низкий поклон.

– Мое собственное удовольствие не может быть высказано в словах. Я не раз уже спасал жизнь людям, но еще ни разу не спасал человека, жизнь которого началась бы в высококультурном городе Бостоне. Нестирающаяся приятная надпись на золотом свитке воспоминания!

Появился Хепворт.

– Все в порядке! – сказал он. – Капитан согласен отложить отход на час. Я поеду с вами в полицейское управление.

Спускаясь с мостков, Чан обратился к Джону.

– Говоря от всей души, приветствую вашу храбрость. Вы набросились на этого Дженнисона в смелом и торжествующем настроении духа. Но он победил бы вас. И почему? Ответ есть: эти мощные запястья.

– Известный пловец, чемпион! – промолвил Джон.

Китаец пристально посмотрел на него.

– Вы умный человек. Да, десять лет тому назад Дженнисон был лучшим пловцом Гавайских островов. Я почерпнул эту новость из старых спортивных сообщений гонолулских газет. Но в последнее время он не купался в этих водах или, говоря точнее, не купался после той ночи, когда он убил мистера Дэна Уинтерслипа.

Когда Джон приехал в полицейское управление, там, кроме начальника полиции, находился уже Чан и еще какой-то господин. При более внимательном рассмотрении Джон узнал в нем мистера Сэлэдина, который сегодня казался значительно моложе, чем обыкновенно.

– А, здравствуйте, мистер Уинтерслип! – сказал Хэллет. – Знаете, Лэрри, – обратился он к Сэлэдину, – мистер Уинтерслип был убежден, что я покрываю вас. Объясните, пожалуйста, ему ваше поведение.

Сэлэдин засмеялся.

– Хм! Да, теперь можно. Я свое дело сделал и надеюсь, что наш разговор останется между нами?

– Разумеется! – ответил Джон. – Нашли вы вашу челюсть?

– Конечно, нашел! В моем чемодане, где она лежала с момента моего приезда в Вайкики. Двадцать лет тому назад мне во время игры в футбол выбили зубы, – весьма неприятное происшествие, но при моей профессии оно имело для меня и хорошую сторону. Человек, занятый поисками вставной челюсти в воде, являет собой очень комичную фигуру, и никому не придет в голову ставить его поведение в связь с каким-либо серьезным делом. Он может разгуливать по берегу сколько его душе угодно. Видите ли, мистер Уинтерслип, я правительственный агент по борьбе с опиумом и послан сюда со специальным поручением. Само собою разумеется, что Сэлэдин – это не моя настоящая фамилия.

– А, теперь мне все ясно!

– Очень рад. Не знаю, знакомы ли вам методы, какими пользуются здешние контрабандисты. Этот яд привозится сюда с востока на торговых пароходах, например, на «Мэри С. Эллисон». Как только пароход достигает высоты Вайкики, контрабандисты наскоро сколачивают несколько небольших плотов и нагружают их жестянками с опием. Флотилия маленьких катеров, выехавшая якобы на рыбную ловлю, ловит эти плоты и перевозит контрабанду на берег. Затем опий переправляют в торговый квартал, а потом тайно на пароходы, циркулирующие между Сан-Франциско и материком и обычно подвергающиеся не столь тщательному осмотру. Младший штурман с «Президента Тайлора» был одним из агентов контрабандистов, В его каюте кашли сегодня очень много опия.

– Младший штурман? – повторил Джон. – Но ведь это друг Дика Каолы!

– Совершенно верно! – сказал Хэллет, – Дик был на службе у этой шайки. В ночь убийства Сэлэдин подсмотрел, как он перетаскивал контрабанду и сообщил мне об этом в той записке, на основании которой я отпустил тогда Каолу на свободу.

– О, я должен извиниться перед вами…

– Ничего, ничего! – Хэллет был в прекрасном настроении. – Лэрри удалось также выяснить, что Дженнисон был адвокатом этой шайки и защищал всех, кто попадался в руки полиции. Этот факт не имеет ничего общего с убийством Дэна Уинтерслипа, разве только то, что покойному было известно об этих делишках Дженнисона, а потому он не хотел и слышать о предполагаемом браке между Дженнисоном и мисс Барбарой. Я не знаю, мистер Уинтерслип, с какой целью вы вошли в каюту Дженнисона, но если вы видели в нем убийцу, то вы были правы.

– Да, я считал его убийцей, – сказал Джон. – Кстати, вы говорили сегодня с моей тетей?

– Да! Она сейчас в комнате судебного следователя мистера Грина. Пойдемте туда.

В комнате Грина Джон увидел кроме своей тетки также и Дженнисона. Обвиняемый стоял с гордым, высокомерным, вызывающим видом, как какой-то викинг тропиков, белокурый гигант, твердо уверенный в себе,

– Мистер Дженнисон! – начал Грин. – Полковник Хэллет вручил вам на пароходе приказ об аресте. Вы прочитали его?

– Да.

– Вы обвиняетесь в убийстве!

– Какая нелепость! Какой смысл убивать мне Уинтерслипа!