– А теперь? – с удивлением спросил Джон.

Вместо ответа девушка подала ему узенький лист бумаги, оказавшийся векселем на 5 000 долларов «на предъявителя». На векселе была дата вчерашнего дня и подпись Дэна Уинтерслипа.

– Я нашла это у папы на столе, – добавила она. – Мне кажется, что это важный документ.

– Безусловно! – проговорил Джон. – Ведь если ваш отец владеет этим векселем, то не в его интересах было бы убивать Дэна и тем самым мешать выплате денег. Впрочем… А когда вы теперь увидите вашего отца?

– Мне обещали дать свидание завтра.

– Укажите ему на то, что вексель доказывает его полную невиновность.

– Хорошо, спасибо за совет! Я вам так благодарна… Вы знаете, я теперь так одинока…

– Ну, а как вы справляетесь со всякими счетами и расчетами? Не натолкнулись еще на какую-нибудь арифметическую задачу?

– Пока еще нет.

– Мне надо спешить! До свиданья, мисс Эган!

Когда они проходили по веранде, им встретился один из обитателей отеля – худощавый, низенький господин с приподнятыми плечами. Несмотря на поздний час, он был в купальном костюме.

– Как ваши поиски, мистер Сэлэдин? – осведомилась Карлотта.

– Счастье отвернулось от меня, – прошептал он и мелкими шажками потрусил в свою комнату.

Карлотта тихо рассмеялась.

– Собственно говоря, мне не следовало бы задавать такого вопроса. Бедняга Сэлэдин!

– А что с ним? – спросил Джон.

– Это турист, коммерсант из Дес Мойнес. С ним случилось ужасное несчастье. Он потерял в море свою вставную челюсть.

– Челюсть?

– Да, зубы, как вообще многое на этом свете, были у него фальшивые. У него вышибло челюсть прибоем, и вот теперь он целыми днями ищет ее, а по вечерам ныряет и щупает дно. Жаль мне его. Служит на берегу мишенью для всевозможных острот…

У выходной двери они остановились. Прощаясь с Карлоттой, Джон задержал ее ручку в своей руке дольше, чем следовало. Прекрасные черные глаза ласково вспыхнули…

В гостиной Дэна Уинтерслипа Джон, к своему величайшему удивлению, нашел мисс Минерву и Чана, которые чинно сидели, торжественно глядя друг на друга.

При появлении Джона Чан поспешно вскочил и раскланялся.

– Здравствуйте, тетя! – сказал Джон. – У тебя, как я вижу, гости.

– Где это ты так долго пропадал? – злобно прошипела мисс Минерва. Разговор с китайцем, по-видимому, был не из приятных.

– Хм, я… – начал Джон.

– Можешь говорить совершенно свободно! – приказала ему мисс Минерва. – Мистер Чан все знает.

– Чрезвычайно лестно слышать это! – ухмыльнулся Чан. – Действительно, некоторые события мне не совсем неизвестны. О вашем визите к вайкикской вдове я узнал немедленно после того, как ее дом принял вас под свою сень.

– Да как же вы это узнали, черт возьми? – воскликнул Джон.

– Очень просто, – спокойно продолжал Чан, – как я уже имел честь докладывать вам, я изучаю человеческую расу. Мадам Комтон была близкой приятельницей мистера Дэна Уинтерслипа. Мистер Летерби был соперником. Обоюдная ревность. С раннего утра мадам и ее приятель находятся под зорким наблюдением гонолулской полиции. На сцене появляетесь вы. Меня извещают об этом, и я лечу на берег.

– Так он знает также и о… – начал было Джон.

– Брошке? – закончила мисс Минерва. – Да, я созналась ему во всем. И он так мил, что простил меня.

– Но все-таки не хорошо поступать так! – добавил Чан. – Прошу покорно прощения за упоминание об этом. Когда обращаются к помощи полиции, все карты должны быть раскрыты.

– Простил-то он меня, простил, – проговорила мисс Минерва, – но все-таки дружески выбранил. Как выразился мистер Чан, я должна сознаться, что поступила крайне неучтиво.

– Глубоко опечален! – промолвил Чан, отвешивая поклон.

– Но я как раз собирался к мистеру Чану, чтобы рассказать ему о брошке, – проговорил Джон – Я телефонировал в полицейское управление. Когда я вышел из дома этой особы…

– Полицейские соображения, к сожалению, заставляют меня отказаться от проявления высшей степени вежливости, – перебил его Чан. – Позволю себе прервать вас и покорнейше попросить начать ваш рассказ с самого начала…

– Хорошо, слушаю! – рассмеялся Джон. – Итак, я начинаю. Эрлин Комтон пригласила меня в свою гостиную. Войдя туда, я застал ее приятеля, мистера Летерби, за приготовлением коктейля…

В дверях появился Хаку.

– Мистера Чарли Чана просят к телефону, – проговорил он.

Чан извинился и вышел.

– Я решил рассказать ему все! – предупредил Джон свою тетку.

– Не возражаю! – ответила она. – Этот раскосый китаец сидел здесь больше часа, уставясь на меня глазами, полными скорее скорби, чем гнева или злобы. И я твердо решила никогда больше не скрывать ничего от полиции.

Чан вошел в комнату.

– Как я уже сказал, – начал Джон, – этот Летерби готовил коктейль и сказал мне…

Чан прервал его.

– К глубокому прискорбию должен заявить, что окончание этого крайне интересного разговора уже доведено до сведения полицейского управления.

– Полицейского управления? – воскликнул Джон.

– Вполне соответствует истине. Надеюсь, вы окажете мне большую честь и согласитесь сопутствовать мне. Этот Летерби арестован на «Ниагаре» в момент отхода парохода в Австралию. Женщина тоже арестована.

– Я был уверен, что они удерут.

– Обнаружился новый поразительный факт, – добавил Чан. – В кармане Летерби найдена страница, вырванная из книги посещений. Будьте любезны принести себе шляпу. Меня ждет форд.

Король сыщиков, полковник Хэллет, сидел в полицейском управлении за своим письменным столом, бросая свирепые взгляды на двух посетителей, попавших против своей воли в это милое учреждение. Один из них – мистер Летерби, парировал взгляды сыщика упрямым и хмурым взором. А миссис Комтон держала у глаз крошечный тонкий платочек, и Джон заметил, что она дала полную волю слезам, не заботясь о судьбе румян и другой косметики, обычно покрывавшей ее хорошенькое личико.

– Здравствуйте, Чарли! – приветствовал мистер Хэллет. – А, мистер Уинтерслип, очень рад, что вы тоже пожаловали сюда. Вот посмотрите, что мы нашли в кармане этого молодчика, который собирался улизнуть в Австралию. – И он протянул им лист бумаги, на котором старомодным почерком было написано:

– Прежде чем допрашивать этих людей, я хотел бы знать подробности о брошке. Что вы о ней знаете?

Джон рассказал, что эта брошка была подарена миссис Комтон покойным Дэном и была найдена на веранде его дома.

– Когда же она была найдена? – спросил Хэллет раздраженным тоном.

– В высшей степени прискорбное недоразумение, – вмешался Чан, – теперь совершенно улаженное. Мистер Уинтерслип сегодня уже снял допрос с этой дамы.

– Вот как! – воскликнул Хэллет, бросив на Джона злой взгляд. – А кто, собственно, ведет расследование?

– Хм… – смущенно залепетал Джон, – наша семья нашла удобным…

– Да будь эта семья проклята! – не выдержал Хэллет. – Дело веду я!

– Прошу успокоиться, – сказал Чан. – Расследование этого инцидента – только пустая трата времени. Имел смелость уже высказать подобающее порицание.

– Так будьте любезны, мистер Уинтерслип, передать нам ваш разговор с этой дамой.

– Позвольте, полковник, – прервала его миссис Комтон. – Я беру обратно все, что говорила этому голубоглазому джентльмену.

– Вот как! Наврали ему? – промычал Хэллет.

– Разумеется! Какое право он имел допрашивать меня? Агенту полиции я никогда не решилась бы сказать неправду, – добавила она заискивающим тоном.

– Но все же мне хотелось бы знать, что вы сообщили этому сыщику-любителю, – сказал Хэллет. – Иногда и ложь может дать кое-какие нити для расследования. Прошу вас, мистер Уинтерслип.