Гримо молча кивнул и вышел из покоев.

…

Атос сидел в кресле и ждал жену. Она обещала прийти сразу после ужина. Граф открыл футляр и посмотрел на ожерелье из рубинов, которое по его заказу привезли из Парижа от лучшего ювелира. «Драгоценный сюрприз». Неплохо, хотя еще неделю назад граф считал бы его образцом изысканности. Похоже, он стал слишком требовательным. Сколько драгоценностей подобных этому подарено им своей жене? Он вспомнил, как в ночь после свадьбы отдал ей мамино кольцо: сапфир в оправе из алмазов. В ту ночь он был уверен, что поступает правильно, передавая его своей жене.

Если смотреть те приходные книги, что были у него, граф давно был не в состоянии дарить что-либо подобное. Но, тем не менее, его секретарь даже глазом не моргнул, когда он через неделю после свадьбы заказал это ожерелье. Граф вспомнил коллекцию «парадного выезда» в Шантийи. Сдается, что его надули и он богат. Очень богат…или богата Миледи? А он просто вел ее дела? Все в нем восстало против подобного предположения. Воспоминания о совещаниях в его кабинете со Старостами, огромное количество писем на его столе, секретарь Серджио, зачитывающий его расписание на следующий день. Охоты и балов в нем не было. Он вспомнил, что ему нравилось заниматься этим: счета, планы, договора и хитрые интриги. И пари на ведение дел Миледи он проиграл в том числе поэтому. Она блестяще вела дела, но они навевали не нее жуткую скуку. А ему так хотелось доставить ей удовольствие. Граф закрыл глаза и…

«Яркое солнце за окном, луч скользит по его огромному рабочему столу. Он просчитывает вероятности в многоходовой интриге, цель которой контроль над добычей жемчуга на островах. Он чувствует, что еще чуть-чуть и вероятности сойдутся в единственно правильном варианте. План почти готов. Но что-то отвлекает его. Гнев, поднявшийся в нем, мгновенно сменяется звенящей радостью узнавания. Она пришла… Он так скучал, ведь ее не было целую неделю! Он чувствует, как она подкрадывается к нему сзади, каждый ее шаг. Но делает вид, что не замечает. Красивые сильные ладони закрывают его глаза, теплые губы целуют его в макушку. Тоска отпускает и сменяется веселым ожиданием. Он накрывает ее ладони своими и наслаждается этим прикосновением.

— Привет, дружище.

— Где ты была, несносный ребенок? Ты обещала предупреждать, если не будешь появляться дольше, чем три дня. — Почему он говорит это? Ведь он хочет сказать совсем другое!

— И тебе тоже доброе утро! Не ворчи, я была занята. — Она кладет руки на его широкие плечи и, не замечая, ласково проводит по ним туда-обратно несколько раз. Что она с ним делает?? Желание зарождается в нем, оживляя некоторые, очень заметные при нынешней моде, части тела. Но смятение от этого, как и железный самоконтроль, не помогают погасить огонь. Он слишком сильно соскучился. Она не должна этого увидеть.

— Я сейчас тоже был занят. План практически был готов. Теперь придется начинать все сначала. — Он слышит грустный вздох за своей спиной и ее руки исчезают. Она появляется в поле его зрения, идя к двери. „Остановись, не уходи, прости меня за грубость!“ — думает он, но ничего не говорит. Он что, даст ей уйти вот так??

Светлые сияющие на солнце волосы убраны в высокую прическу, открывающую лебединую шею, сильное гибкое тело под шелком темно-синего платья. Она так прекрасна в этом наряде! Она берется за ручку двери. Удивление накрывает его, когда он понимает, что не так в ее облике сегодня.

— Постой, ты сегодня в платье?? По какому поводу? — Он хочет увидеть ее лицо, но она не поворачивается.

— Я хотела тебя удивить. Фокус не удался. — Он понимает, что обидел ее. И это ранит его неожиданно сильно. Он срывается с места, в мгновение ока оказывается рядом с ней и, обнимая за тонкую талию, нежно и легко прижимает к себе.

— Ты ослепительна в этом платье. Все мужчины будут у твоих ног. — Говорит он твердым голосом. „Я у твоих ног. Я не хотел тебя обидеть. Никогда в жизни“.Почему он не говорит ей этого вслух? Почему? О на только недовольно фыркает в ответ.

— Но тебе кое-чего не хватает. — Он возвращается к столу и достает из небольшого футляра замысловато витую золотую цепочку с невероятной красоты изящным кулоном с звездным сапфиром.

— Так и знала, что ты это скажешь. — Она все также держится за ручку двери, гордо выпрямив спину. Он возвращается, осторожно надевает украшение на ее прекрасную шею, задевая рукой теплую кожу и чувствуя бешеный ритм ее сердца. Дыхание перехватывает, желание вспенивается в нем с новой силой. Он не должен поддаваться. Ни за что! Она берет в руки кулон и волна радости и удовольствия, идущая от нее, накрывает его с головой.

— Я сам рисовал эскиз для него. — Говорит он. Она счастливо вздыхает и наклоняет голову набок, рассматривая подарок получше. Невозможно устоять! Он наклоняется и нежно целует изгиб ее шеи, она вздрагивает и замирает, боясь нарушить очарование. „Хватит, хватит, остановись!“ кричит он себе. „Ты же ее друг! Для нее ты никогда не будешь тем, кем хочешь быть“ Он отступает на шаг назад. Ее мгновенно поникшие плечи снова расправляются.

— Извинения приняты. Я говорю не о кулоне, если ты не понял. Хотя он тоже великолепен. И я тоже по тебе соскучилась. — Говорит она королевским тоном и, не оборачиваясь, выходит за дверь. Он улыбается: она всегда знала, что он хотел сказать, лучше него самого».

Звук открывшейся двери быстро вернул его на землю. Граф устало потер переносицу, раньше он никогда так не делал. Или, наоборот, делал? Может, в последние месяцы он не утруждал себя умственным трудом? Графиня села ему на колени, переключая его внимание на себя. Атос провел рукой по ее волосам и опустил руку на красивую шею, пальцами играя на нежной коже. Она выгнулась в его руках, но никак не ответила ему. Граф убрал руку и Анна недовольно открыла глаза.

— Дорогой? Почему ты остановился? — Ее рука, лежащая на его плече, даже не пошевелилась.

— Почему ты никогда не целуешь меня первой? Не прикасаешься ко мне до тех пор, пока не потеряешь разум от моих ласк?

Она вздрогнула и на секунду он увидел тщательно скрываемую досаду. Граф ждал прихода боли, ведь он так любил ее! Но почувствовал только азарт самца, которому бросили вызов. Ну что же, он почти год бегал за ней, как ручная собачонка, теперь ее черед. И у него есть козырь, и даже не один. Через пару недель она будет умолять его заняться с ним любовью.

— Разве? — Ее актерскому мастерству можно было только позавидовать. — Никогда не замечала. Наверное, потому что я слишком молода и неопытна в таких делах.

«Хороший довод! Правдоподобный»- подумал он и улыбнулся.

— Я научу тебя, дорогая. Посмотри, это ожерелье ждет тебя после первого урока.

Ее глаза осветились неприкрытым восторгом. Он никогда не видел ничего подобного по отношению к себе.

«И это мы тоже исправим».

— Что я должна сделать, дорогой? — Она обольстительно улыбнулась ему. Какая молодец, все схватывает на лету. Начнем, пожалуй. Сегодня ОН получит от своей жены максимум удовольствия, а не наоборот.

— Для начала, медленно сними с меня рубашку. По-моему, ты никогда толком не видела меня, дорогая.

Анну раздирали самые противоречивые эмоции. Она всегда считала мужа простаком, слишком благородным и скучным, чтобы испытывать к нему что-либо, кроме снисхождения и презрения. Но сейчас граф смотрел на нее так надменно и понимающе. Говорил, нет, приказывал таким завораживающим, низким и вкрадчивым голосом, что она сначала даже растерялась. Но он не дал ей времени на размышление и через короткое время Анна уже не понимала, что делает сама, а что нашептывает ей он. Несколько раз она хотела уйти за грань, но каждый раз граф останавливал ее, напоминая, что сегодня его день, и Анна с радостью соглашалась. Наконец, он позволил ей довести его до конца и забрал с собой.

«Таак, что это у нас тут происходит?»-Голос в его голове, как всегда, появился не вовремя.

«Отстань, я занят».

«Я вижу, чем ты занят. Кто эта хорошенькая девица? На служанку не похожа»-Голос откровенно развлекался.