Во-вторых, целую неделю они тренировались с Максом в замке Миледи и он в первый раз одолел Макса, разделав его со счетом 10/3. Это была чистая победа и они здорово напились по этому поводу. Гонялись за Франсуа, смотрели очень неприличные живые картинки или как сказал Макс «эротику», на спор сгоняли по короткой, но чертовски опасной, четвертой трассе из Шантийи в Бражелон и обратно. При этом Макс вывихнул плечо, а Атос сломал коленную чашечку. Благо, в замке был волшебный медицинский пистолет, которым они все вылечили за пару минут. Все было прекрасно. Кроме одного. Граф тяжело вздохнул. Макс был с ним вежлив, дружелюбен, внимателен, весел и прочее, прочее, прочее, но все это было не то. Это было как верхушка айсберга, а ему нужно было гораздо больше. «Как только я пойму, чего я хочу от него, я это получу» думал он. Иногда граф ловил на себе выжидающий взгляд изумрудных глаз Макса, и это заставляло его нервничать. Чего он ждет?

Атос открыл потайной ящик стола и достал свернутый лист бумаги. Каждый день он брал рисунок в руки и смотрел на девушку. Почти ритуал. Почему в своих воспоминаниях он ни разу не видел ее лица? Желание увидеть Диану становилось все сильнее с каждым днем, но он упрямо загонял его в глубины своего существа. Голос, чувствуя это, так же упорно молчал и на предложения перемирия не реагировал.

Граф понял, что сил сидеть в кабинете у него нет, и вышел в коридор. Беспокойство, терзавшее его с самого утра давно переросло в тревогу. Он по привычке провел пальцем по фениксу и бесцельно пошел дальше, когда понял, что что-то не так. Рванув манжет рубашки так, что пуговицы разлетелись в разные стороны по всему коридору, граф с ужасом уставился на птицу. Феникс жутко отливал черным на фоне его светлой руки, периодически почти полностью исчезая.

— Не может быть. Только не это. — Он беспомощно стоял посреди темного коридора. — Диана умирает там, а я ничего не могу сделать. Я даже не знаю, как она выглядит. Кто мы друг для друга! Как и когда познакомились.

Память встрепенулась.

«Обрыв над озером. Встающий на дыбы конь, фигурка девушки летящая вниз. Прекрасная принцесса в его руках. „Ангел, ну конечно! Кто еще мог спасти меня? А где твои крылья?“ Сердце останавливается всего на миг, но этого достаточно, чтобы теперь оно стало биться только ради нее. Она улыбается ему и мир вокруг обретает смысл. „Я присмотрю за тобой, родная“ шепчет он ей, и она доверчиво засыпает в его руках».

Граф открыл глаза и побежал, не думая ни секунды, не обращая внимания на удивленных слуг. Он должен найти свои покои, ее спальню, изображение, что угодно, лишь бы увидеть ее, иначе просто сойдет с ума. Кристоф остановился перед своими настоящими покоями, протянул руку, чтобы открыть дверь и понял, что перед ним только тяжелая портьера.

— Не может быть! Здесь была дверь, я знаю точно. — Он с силой дернул тяжелую ткань и увидел, что от его движения раскрылись хитрые замки, удерживающие портьеру на месте. Дверь. Граф рывком распахнул ее и замер на пороге.

Портрет над камином. Диана стоит, прислонившись к нему, а он обнимает ее за талию. Великолепная шпага в ее руках. Озорная улыбка и серебряные глаза. Черная бездна его глаз позади нее.

Две горящие свечи в высоких подсвечниках прямо под их ногами. Свежие цветы. Фамильная шпага на каминной полке под портретом.

«Взгляд, полный любви и веры в него. „Даже после того, что ты сейчас сделаешь, я все равно буду любить тебя. И я вспомню все, слышишь? Я люблю тебя“. Отчаяние, страх за нее, желание защитить любой ценой. „Так надо, родная. Я тоже буду любить тебя. Всегда“. Благородный граф никогда не плачет, Странник даже не знает, что такое слезы, но из черной бездны глаза на его щеку падает соленая капля. „Я не смогу без тебя долго, любимый. Как и ты без меня. Только не пропадай, родной. Я верю в тебя“. Его смысл жизни. Его любимая».

Феникс на руке начинает мерцать, черными полосками врезаясь все глубже в запястье, кровь капает на персидский ковер.

— Странник! Помоги ей! Сделай же хоть что-нибудь! Иначе будет поздно, слышишь? — Кричит он в отчаянии.

— Да, я помогу, только не отпускай ее, Кристоф. Только наша любовь не дает ей уйти.

— Мы с тобой одно, Странник. Но этого мало. Мы должны быть ЕДИНЫ. Тогда ты сможешь отправить ей часть нас. Давай. СЕЙЧАС. -Говорит граф и падает без сознания, держа левую руку у сердца.

Через минуту его поднял на руки бледный как смерть Макс и уложил на постель, ни на секунду не отрывая от него рук. Лег рядом и Кристоф обвил его как лиана. Князь крепко обнял его и начал шептать в его волосы, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать как ребенок.

— Она справится. Вы справитесь. Ты поможешь ей даже отсюда, братишка. Если не будет ее, не будет тебя. А без тебя от меня не останется почти ничего. Я люблю тебя. Я люблю вас обоих. Возьми все, что есть у меня для нее. Давай же.

Он крепко поцеловал Кристофа в губы и кусочек сущности Макса исчез в бесконечном космосе, ставшем душой человека.

…

Два часа. Хуже пытки невозможно себе представить. Макс смотрел, как феникс на запястье Кристофа из мерцающе — черного превращается в знакомый серый. Все это время он даже дышать боялся! Хорошо хоть граф без сознания. Чтобы ни сделал Странник, это помогло.

Кристоф открыл глаза и посмотрел на Князя. Черно-серая бездна улыбалась.

— Диана жива. А я это снова я, Макс. У нас получилось и я вернулся! — Кристоф приподнялся над другом так, чтобы их губы разделял только вдох. Его рука зарылась в волосы Макса. — Я люблю тебя. Я ужасно соскучился и сейчас хочу быть как можно ближе к тебе.

Князь ласково провел рукой по изысканным линиям прекрасного лица и поймал губами теплое дыхание Кристофа. Теперь все будет хорошо, его друг вернулся к нему. Он сделал все правильно и сейчас они могли позволить себе немного радости. Граф властно поцеловал его в ответ и Макс с наслаждением покорился его воле.

— Я хочу, чтобы сейчас все было именно так, — услышали они еле различимый шепот Дианы и потерялись во времени и пространстве, показывая друг другу свою любовь и даря наслаждение. Позволяя жизни праздновать победу над смертью.

…

Несколько часов спустя Макс проснулся от дикого желания пить. Он немного поразмыслил. Или выпить? Произошедшее выбивало из колеи. Князь услышал звук открываемой двери и увидел Кристофа, входящего в спальню из кабинета с парой бутылок в руках. Что ни говори, а на обнаженного графа можно смотреть часами. Тот собственнически посмотрел на Макса и улыбнулся.

— Ты проснулся? Отлично. Как себя чувствуешь?

— Замечательно, а что? Ты откусил мне что-нибудь важное в порыве страсти? — Макс демонстративно оглядел себя.

Кристоф рассмеялся низким чувственным смехом и забрался в постель, прижимаясь к теплому телу. Мурашки промаршировали по спине и Макс ласково взъерошил волосы друга.

— Твое здоровье, братишка. — Сделав большой глоток рома, Князь поерзал, меняя положение тела. Кристоф снова обвил его собой, и Макс довольно вздохнул, легко касаясь его великолепных мускулов на предплечье пальцами.

— Как ты это делаешь?

— Что именно? — Поднял голову граф.

— Ммм, оплетаешь меня. Кажется, что в твоем теле нет ни одной кости, только идеальные мышцы.

Кристоф приложился к бутылке и улыбнулся:-Когда хочешь быть ближе и не такое изобразишь.

Тепло желания огненной волной начало разливаться по телу Макса.

— Кристоф, не отвлекай меня. Пока. — Князь почувствовал улыбку в легком обжигающем поцелуе, коснувшемся звездочки шрама напротив его сердца, и застонал. — Ну, хотя бы пару комментариев, пожалуйста, и мы продолжим. Я хочу этого не меньше тебя, ты же видишь. Теперь я никуда от тебя не денусь.

— Это ты хорошо сказал. Теперь точно никуда. — Граф перестал целовать друга и начал водить рукой по рельефным мышцам предплечья, что тоже не способствовало спокойствию Макса, но давало шанс продержаться подольше.

— Тыспас Миледи?

— Да. С ней все в порядке. Относительном. С ее умением находить неприятности на свою изумительную задницу, она недолго будет в безопасности. — Они оба посмотрели на феникса.