— Да. Кроме станционной техники, Мертвый Ворон привез еще и наши заказы и большинство орудий и техники вызывает у меня ряд вопросов — не стал юлить или «стесняться в высказываниях» альв.

— Задавай, конечно же — не стал медлить командор.

— Мы установили неработающие альвийские масс-генераторы в оружейные гнезда. Подключили их. Отзыва орудий нет, искин фиксирует их как нерабочие. Так же были отгружены десятки неработающих альвийских дронов в отсек для дронов Рюдзина. Картина была бы просто шикарна, учитывая специфику этого оборудования, но есть одна проблема. Оно все не работает. Биологические составляющие, коих большинство, погибли после извлечения оборудования из кораблей альвов… Ох!

Неожиданно капитан Керо замер, явно сильно задумавшись. Начал непроизвольно почесывать подбородок.

— Извините, командор, все не могу привыкнуть. Когда я проговорил это в слух, кажется, мне стала ясна ваша идея. Значит дроны и генераторы?

— Отчего нет, Керо? Рюдзин хороший корабль, но он не маневренный. Любое орудие, требующее фокуса при прицеливании, а таковых большинство, кроме ракетных установок, потеряет в эффективности. Но генераторы бьют по «объёму», выжигая все вокруг корабля на довольно приличном расстоянии.

— Это если враг подойдет вплотную. С остальным же справится целый рой дронов. Как для транспортника, орудийный набор просто шикарный — расцвел в улыбке старый альв — осталось только заставить все работать.

— Заставить работать не проблема, проблема найти на это все энергию. Керо, вы доставили саркофаги?

— Да. Все имеющиеся там я перевез и передал Себастьяну.

— Значит не будем тратить время, найдем его побыстрее. Сейчас подготовка сложнее самого процесса. Нужно все проверить. Но в первую очередь нам нужен наш безумный ученый — командор начал что-то набирать на своем наладоннике. Судя по всему, он связывался с Себастьяном, которого не так и просто было найти в последнее время. Док разрывался между своими проектами и периодической помощью Тиберию, который нисколько не стеснялся пользоваться его помощью и наваливал прилично работы.

— Мне сейчас подумалось — усмехнулся старый капитан — что мы уже не можем однозначно понимать о ком речь, когда вспоминаем о «безумных ученых». Теперь у нас их два. И если сразу я посчитал Тиберия благоразумным и даже меланхоличным человеком, то встретив его недавно, кардинально изменил мнение. Его активность даже немного пугает, командор, может стоит его убедить отдохнуть или сбавить обороты?

— А — некромант только отмахнулся — Уже. Я перед приходом сюда связался с Себастьяном. Он, кстати, скоро будет здесь. Так вот, Лире, дочке Тиберия, стало лучше. Ученый сейчас сменил Себастьяна и находится у нее.

— Тоже неплохо. В кругу семьи всегда легче. Значит, Себастьян скоро будет — перевел капитан разговор в русло необходимых ему интересов.

— Ага. Дождемся и начнем.

Ближайшие полчаса Лира пребывала в смешанных чувствах. Стоит начать с того, что она чувствовала себя намного лучше, по сравнению с состоянием, что ранее считалось девочкой «нормальным». Это наполняло ее сердце позабытой, но такой пьянящей надеждой.

Но в довершение к этому навестить девочку пришел отец. Отец, который выглядел, нет не странно, она уже видела Тиберия в таком состоянии. Но это было неожиданно. Он был измотан, суетлив, но в его глазах появится огонь, появилась цель. Такой огонь, что был больше свойственен дяде Лиры, чем отцу. Особенно это стало заметно, когда Тиберий увидел дочь. Но теперь возникла другая проблема. Это, к слову, возвращает к вопросу о смешанных чувствах девочки. Ученый осмотрел ее, а потом проанализировал имеющимся рядом медицинским оборудованием. Потом проверил само оборудование, работает ли оно корректно. Так и было. Но после оборудования проверке подверглись имеющиеся уже у него сканеры, которыми он это оборудование проверял. Ученый осмотрел и перепроверил все. И лишь тогда пришел к однозначному выводу.

— Ты… ты… выздоравливаешь, дочка — сложно описать круговорот чувств, который был намешан в этих простых словах.

Он больше не сказал ничего. Пододвинулся ближе и аккуратно обнял все еще пребывавшую без протезов девочку. Аккуратно, трепетно. Так, как может лишь любящий родитель. Лира почувствовала что-то на своей щеке:

— Отец, ты плачешь?

Но вместо ответа, Тиберий аккуратно положил девочку назад, на медицинскую койку и резко встал, повернувшись к ней спиной. Медленно провел ладонями по лицу и опять развернулся к дочери:

— Твои протезы разрушились! — теперь в глазах ее отца зажегся более знакомый огонек — Нужно сделать тебе лучшие протезы, которые я только способен придумать!

Мужчина посмурнел, но совсем ненадолго:

— Доченька, придется… придется немного потерпеть. Я пока занят, Лира. Но совсем скоро доделаю свою работу. Мой… эм…друг Себастьян доделает остатки сам, а я смогу сделать тебе отличные протезы. Но пока нет времени дочка, извини.

— Все нормально — девочка улыбнулась — Себастьян был у меня и сказал тоже самое.

Тиберий сильно удивился, но попытался не показывать этого. Но не перед той, что знала его всю свою жизнь было изображать эту пантомиму. Девочка все увидела и хихикнув, произнесла:

— Он просил передать, когда увижу «это глупое выражение лица», что тут не Новая Нация. Мы действительно переживаем и бережем тех, кого считаем своими.

Казалось, что ученый в один миг потерял весь свой запал. Но это не было усталостью. Так выглядит человек, сбросивший ношу с плеч — уставший, но радостный.

— Да, дочка. Я понял. Лечись, дорогая. У твоего глупого отца еще куча работы. Но я обязательно найду минутку, чтобы проведать тебя еще раз.

— Буду ждать — Ответная улыбка ребенка вернула энергию ученому.

Он выпрямился и шутовски поклонившись, выбежал из мед отсека.

— Вы себя нормально чувствуете? — несмотря на то, что Лиру укладывал со всей тщательностью отец, все равно рядом находилась девушка, которая подошла и осмотрела ее. Девушка, что прочно заняла в ассоциациях Лиры место «медсестры». Она почти постоянно находилась рядом, чтобы помочь пребывавшей в затруднении без протезов девочке. Как отметила сама Лира — это, кажется, была одна из подчиненных Себастьяна, потому что она напрямую отчитывалась ему, как и получала команды.

— Все хорошо. Благодарю — девочка попыталась вложить в улыбку и свои слова побольше благодарности и расслабиться.

— Отдыхайте. Мастер Себастьян упоминал, что как только они с вашим отцом закончат одну важную работу, то обязательно займутся протезами для вас. А это случится совсем скоро — заговорщицки подмигнула девочке «медсестра» — Зовите меня, если понадобится помощь, я всегда рядом.

— Спасибо.

— Отдыхайте — кивнула женщина и ушла, но та же Лира прекрасно понимала, что ушла она совсем не далеко, скорее всего в соседнее помещение.

— Расслабиться и лечиться… лечиться — сосредоточенно проговорила девочка и закрыла глаза — Я должна лечиться…

Она закрыла глаза и попыталась уснуть, постоянно, будто мантру повторяя эти слова. Постоянно. Раз за разом.

Небольшой кристалл кварца, установленный в оставшемся импланте, начал сильнее светится своим серебряным светом. Постепенно легкое, едва уловимое свечение распространялось по всему телу девочки. В помещении было достаточно темно, только благодаря этому легкий свет, излучаемый ее кожей, можно было заметить. Но в отличии от свечения силы некроманта, сияние, что покрывало сейчас сплошным коконом тело Лиры было ярко-красного цвета. На мгновение девочка проснулась ото сна и блеснула такими же омутами кровавых глаз, без различимого белка и радужки, но потом снова успокоилась и уснула, тихонько повторив:

— Я должна лечиться…

Больше дюжины магнитный платформ поднялись на один уровень с Рюдзином. На каждой из них имелся старинный саркофаг с заключенным там орогом. Ороги — древний эксперимент ученых по дематериализации физической плоти и перехода в чистую энергию. Как итог каждая клетка этих древних существ была невероятно насыщена чистой нейтральной энергией, что переводило их в разряд идеальных накопителей и генераторов силы. Кроме этого, на каждой платформе имелись небольшие подставки, стоявшие прямо на саркофагах и отсвечивающие яркими красками крупных морфитов, установленных в них.