Порывшись еще немного, Александр нашел небольшой накопитель энергии. Кварцевый кристалл был полностью черным. Он был закреплен на кожаной нитке, и в целом походил на классический амулет. Хотя это и был классический амулет-накопитель.

— Вот и пригодился — некромант привязал кожаную нитку к рукояти кинжала, так, чтобы кварц касался кости.

Закончив с этим, командор отошел, присматриваясь к новой конструкции. Он повернулся в сторону стоявших тут умертвий и коротко скомандовал:

— Оставайтесь в десантном челноке.

В тот же момент окружавшие его умертвия сорвались с места, возвращаясь к челноку, на котором прибыли. Сам же некромант вышел на общую связь с остальными капитанами:

— Я почти закончил. Сейчас буду возвращаться. Оставляю челнок с умертвиями здесь. Системы жизнеобеспечения им не нужны, так что их будет крайне сложно обнаружить. Готовимся к возвращению через кротовую нору — когда сеанс связи был кончен, то Александр отдельно вызвал Миимэ:

— Слушаю вас, командор — один из разведывательных дронов подлетел вплотную к некроманту, выступая в роли дублирующей связи — Я вас правильно поняла?

— Да, благодарю. Получится или нет, по общей связи это освещать не стоит. Оставь этого дрона здесь. Кротовая нора сможет обеспечить минимальный пропускной канал, чтобы поддерживать с ним и десантным челноком связь?

— Визуальной картинки я принять не смогу, но обмен минимальным пакетом данным возможен — подтвердила девушка.

— Ты же знаешь, чья это кость? — без купюр, в лоб, спросил командор.

— Да. Безусловно. Его появление здесь… — замялся искин.

— Вполне возможно, что ничего не получится, ибо не те это условия. Но душа того диспетчера сильна. Вполне возможно, что его дух сможет адаптироваться здесь. Если это все же случится, я бы хотел, чтобы ты попробовала наладить с ним первый контакт. Кто, как ни ты бывала в подобной ситуации. Я не исключаю в будущем, что он станет твоим коллегой, так что общаться вам придется куда плотнее.

— Я поняла, вас, командор — Миимэ ненадолго затихла, а потом произнесла — возможностей дрона и пропускной возможности кротовой норы будет достаточно. Десантный челнок вообще требует минимума контроля.

— Хорошо. Если не получится, то его душа пересечет завесу, к тому же курочить нам здесь придется не одну такую вот дверь. Будем надеяться на лучшее. Я возвращаюсь на корабль. Готовь Танатос к переходу. И сообщи Себастьяну.

— Он уже предупрежден — коротко отчиталась искин и отключилась.

Три корабля медленно подходили к энергетической сфере кротовой норы. В этот раз обратный процесс протекал куда быстрее. Сфера все так же начала разворачиваться, но открылась почти сразу, образуя светящуюся воронку. Это не заняло ни много времени, ни особых всплесков излучения оборудованием замечено не было. Кротовая нора доказала свою стабильность.

— Варп стабилизирован, командор — на связи находился только Себастьян. Тиберия рядом не было. Как мельком уточнил ученый, тот сейчас занимался протезами дочери — можно начинать переход.

— Принял. Господа капитаны, возвращаемся — некромант кивнул Миимэ и Танатос неспешно начал входить в светящуюся воронку.

Вслед за кораблем в свет нырнули Губитель и Рюдзин. Пока было еще слишком рискованно отставлять корабли на полном дежурстве в системе, поэтому командор решил вернутся всем флотом.

Все три корабля прошли варп удачно, неспешно выныривая в таком знакомом, можно сказать родном, фронтире.

Воронка света снова свернулась в небольшой энергетический шар. Кротовая нора ушла в пассивный режим.

Лира проснулась от странного ощущения. Но в чем-то знакомого. Этим ощущением было понимание, что на нее кто-то смотрит. Пристально. Безотрывно. Но в тоже время без агрессии и кровожадности.

Девочка открыла глаза. Повернула голову ко входу в ее отсек. Никого не было. При этом не было даже привычных людей, что периодически помогали ей и следили за здоровьем. В этом не было ничего странного, как она слышала, отец хотел подключить протезы. Но это дело двух минут, нужно было проверить и сами протезы, без носителя. Значит все находились сейчас там, с отцом.

Но кто тогда продолжал смотреть на нее. Ощущение внимания не пропало. Это отрезвляло. Но не настораживало, что странно. От «взгляда» не веяло опасностью, скорее тревогой, сочувствием. Странное чувство. Такое она переживала только во время общения с отцом. Никто в Культе больше не относился к ней так.

Но Лира словила себя на мысли, что отвлеклась. Кто же здесь?

В меру возможностей она попыталась осмотреться. Так и есть — небольшой медицинский отсек был действительно пуст. Глаза девочки забегали по скрытым, неочевидным местам. Ящики с оборудованием. Полуразобранная восстановительная камера. Медицинские шкафы с приборами. Ничего. Они не были пусты, но постороннего ничего тоже видно не было.

Она подняла глаза выше. Странное чувство… глупости проделываемой операции… но Лира продолжила. Взгляд зацепился за вентиляционную решетку. Решетка… Она внезапно осознала, что не так — на девочку смотрели два алых, светящихся глаза. Смотрели с любопытством.

Взбудораженные мысли неожиданно отвлекли звуки открывающихся дверей. Еще не слыша ни звука, не видя кто входит, но понимая. Лира уже знала, что идет отец. Ее взгляд переместился на светящиеся глаза вверху. Они никуда не делись.

— Здравствуй, дочка. У меня для тебя подарок — Тиберий подтянул поближе небольшую медицинскую платформу, на которой лежали ее протезы — Я с моим… другом Себастьяном постарался. Эти протезы, теоретически, должны быть намного удобнее и долговечнее обычных. Ну что, пробуем?

Лира еще раз взглянула на потолок. Быстро. Незаметно:

— Давай, пап. Я готова.

— Отлично — ученый одел перчатки — потерпи, дорогая, сейчас я поудобнее тебя посажу.

Девочка была размещена вертикальна. Тиберий аккуратно подмостил несколько подушек ей за спину.

— Все хорошо? — переспросил у дочери, отец — Тогда уберем это недоразумение.

Некоторые оставшиеся части манипуляторов по-прежнему оставались в своих гнездах. Особенно это касалось ноги, единственной более-менее оставшейся целой в ходе боя.

С громкими, но привычными для Лиры щелчками, все остатки протезов были отсоединены. Пришло время устанавливать новые.

— Я подумал, дочь — замялся Тиберий — что ты достаточно взрослая, чтобы принимать свое состояние. Поэтому в угоду внешнему виду я выбрал качество. Хотя как «я» … не только я — усмехнулся ученый — все было почти готово и так, без меня.

Медицинская платформа заняла свое место рядом с девочкой. Прикрывающая протезы ткань была убрана, и девочка увидела свои новые руки и ноги. И такими она их еще не видела никогда.

Тиберий аккуратно взял одну из ног и приподнял ее, одновременно показывая дочке:

— Культ и твой дядя никогда бы не разрешили такого расточительства. Это ноксиум, материал наилучшей брони, использующийся в производстве боевых космических кораблей. Понимаю, выглядят они непривычно, но качество несоизмеримо с тем, что было до этого. Тебе понравится.

Да. Выглядели они и впрямь иначе. Мужчина поднес протез ближе к дочери, чтобы та могла его рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза — черный материал, из которого была сделана большая часть ноги. Это и был ноксиум — удивительной прочности минерал. Хотя правильнее будет говорить — сплав с добавлением ноксиума. Но кроме него имелись и другие непривычные включения. Некоторые узлы были немного более массивными, чем она привыкла. К тому же имелись отдельные, едва заметные гнезда, сейчас прикрытые защитными пластинами.

— Они немного тяжелее, но ты привыкнешь — Тиберий заметил взгляд девочки — А. Эти гнезда и узлы содержат кварцевые кристаллы. Не спрашивай у меня зачем. Себастьян говорит, что будут полезны. Я здесь за столь короткое время увидел столько необъяснимого, что даю своему сознанию шанс поверить в полезность таких включений. К тому же на общую конструкцию не влияют и легко демонтируются при необходимости, так что протестируем.