Дрю вышла из магазина. После дождя воздух был прохладным и кристально чистым.

Она вспоминала ночь, которую провела с Сетом. С ним всегда было интересно, он возбуждал ее и умел рассмешить. В ней проснулись чувства, которые она до этого ни к кому не испытывала – даже к человеку, за которого когда-то собиралась замуж.

Она отнесла ножницы в кладовку, где они хранились у нее на специальной полочке. Над входной дверью мелодично зазвенел колокольчик. Первый посетитель.

– Доброе утро, могу я вам чем-то помочь?

– Не знаю даже. Я хотела просто посмотреть на цветы.

– Пожалуйста. Какой сегодня прекрасный день, не правда ли? – Дрю пошла навстречу посетительнице. – Вы приехали в наш город погостить?

– Да, – ответила Глория.

– Вы выбрали самое подходящее время. – Дрю старалась не обращать внимания на то, как рассматривает ее эта женщина. – Вы здесь с семьей?

Дрю подумала, что эта посетительница не из тех, кто будет тратить время и деньги на цветы. Когда Дрю почувствовала исходивший от женщины запах виски, она заволновалась: уж не собираются ли ее ограбить? И тут же выбросила эту мысль из головы – никто никогда еще не грабил цветочные магазины, во всяком случае у них, в Сент-Кристофере.

– Если вы хотите купить что-то, что могло бы оживить ваш гостиничный номер, у нас сегодня гвоздики по специальной цене.

– Да, может, это как раз то, что мне надо. Знаете, ваше лицо мне кажется знакомым, и выговор у вас не местный. Вы, наверное, жили в Вашингтоне?

Дрю расслабилась:

– Я там родилась и выросла.

– Ах вот что! Как только я вас увидела, я сразу подумала… Подождите-ка! Вы – дочь Кэти, Прусилла, нет-нет, Друсилла.

Дрю не верилось, что у ее матери могут быть такие знакомые. А потом она обругала себя за снобизм.

– Да.

– Ну надо же! – Глория уперла руки в боки и заставила себя дружелюбно улыбнуться. Она все заранее разузнала. – А что вы делаете здесь, в этой дыре?

– Я здесь живу. А вы знакомы с моей мамой?

– Конечно. Я работала с ней в нескольких комитетах. Правда, давно уже ее не видела. В последний раз это было, когда мы собирали пожертвования на борьбу с неграмотностью. Это было на ужине в Шорхеме, где авторы подписывали свои книги.

Об этом ужине довольно подробно писали в «Вашингтон пост», так что рассказ Глории прозвучал гладко и убедительно.

– Ну как они с отцом поживают?

Нет, подумала опять Дрю. Дело вовсе не в снобизме, она просто хорошо разбирается в людях.

– Спасибо, у них все прекрасно. Простите, я не расслышала ваше имя.

– Меня зовут Гло, Гло Хэрроу, – назвала она девичью фамилию своей матери. – Как же тесен мир! Кажется, когда я в последний раз встречалась с вашей матерью, вы были обручены. Помолвка расстроилась?

– Да.

– Ну и подумаешь, мужчины – они как автобусы. Один ушел, другой подошел. Знаете, моя мать очень дружна с вашим дедушкой. – Точнее было бы сказать не «дружна», а «знакома». – Сенатор все такой же живчик?

Тут в магазин вошел какой-то мужчина, и Дрю повернулась к нему:

– Доброе утро.

– Не обращайте на меня внимания, я не спешу.

– Может быть, вы хотите посмотреть еще какие-нибудь цветы? – обратилась Дрю к Глории.

– Нет. – Она и так провела здесь больше времени, чем планировала. – Я возьму те, что у вас со скидкой.

– Гвоздики. – Дрю показала на вазу. Глория вынула деньги и положила их на прилавок. Теперь, когда контакт установлен, ей хотелось побыстрее убраться отсюда.

– Передавайте привет вашей матери, – сказала Глория на прощание.

– Обязательно.

Дрю повернулась к новому посетителю. По ее лицу было видно, что у нее произошел очень неприятный разговор.

– Может, я не вовремя зашел?

– Ну что вы. Чем я могу вам помочь?

– Во-первых, давайте знакомиться. Меня зовут Уилл. Уилл Маклин. – Он протянул ей руку.

– О, так вы друг Обри. Очень приятно познакомиться.

– И мне тоже. Я только что с дежурства, думаю заехать к Обри, повидаться с Сетом, прежде чем поехать домой и завалиться спать на несколько часов. Те цветы, которые Сет подарил моей девушке несколько недель назад, произвели на нее большое впечатление. Не могу позволить, чтобы он в этом меня обошел. Что у вас есть такого, за что она простила бы мне постоянные ночные дежурства?

– А как у вас с деньгами?

– Только что дали получку. – Он похлопал по заднему карману. Дрю на секунду задумалась.

– Садитесь, – сказала она, направляясь к холодильному отсеку. – Я гарантирую, что дюжина этих роз сделает ее счастливой.

– А может, две дюжины? Мне ведь пришлось отменить за последние десять дней целых два свидания.

– А от двух дюжин она вообще упадет в обморок.

– Ну и прекрасно. Может, вы положите их в такую красивую коробочку?

– Конечно. – Она пошла к прилавку. – Вы и ваш старший брат Дэн давние друзья с Сетом?

– С самого детства, – сказал Уилл. – Просто поверить не могу, что он вот уже месяц как вернулся, а я все никак с ним не увижусь. А можно вас кое о чем спросить? Что, эта женщина приставала к вам, вымогала что-то?

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Не знаю, просто мне так показалось. К тому же мне кажется, что я ее знаю. Только вот не могу вспомнить откуда. Но в ней точно есть что-то фальшивое и отталкивающее. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. – Она посмотрела на него. Он был другом Обри, другом Сета. – Она заявила, что знает мою мать, но я чувствую, что это ложь.

Никто никогда не называл ее мать Кэти, только Катрин и в очень редких случаях Кейт.

– Я не знаю, что ей от меня было нужно, и я очень рада, что вы очень вовремя пришли.

– Хотите, я побуду с вами?

– Нет, но за предложение спасибо. Я ее не боюсь.

– Вы назвали ее мисс Хэрроу? – Уилл покачал головой. – Это имя мне ни о чем не говорит. Но я все равно откуда-то ее знаю.

Звонить матери не следовало. Дрю поняла это сразу. Но она никак не могла выбросить из головы эту женщину. Мать сказала рассеянно, что она не знает никакой Гло Хэрроу, а знает только Лауру и Барбару Хэрроу. Дрю успокоилась, услышав жизнерадостный голос матери, – они с отцом помирились, по крайней мере на какое-то время.

Но разговор вскоре снова перешел в обычное русло. Почему она не приезжает на выходные? А еще лучше, если бы она приехала на все лето. Почему бы им не поехать отдохнуть всем вместе в их семейное гнездышко – в Норт-Хэмптон?

Мать не хотела ничего слушать, не принимала никаких извинений, и в результате обе они одновременно повесили трубки.

После обеда опять зазвонил колокольчик.

– Сет! – радостно воскликнула Дрю.

– Я подумал: дай-ка зайду. Камерон меня сегодня обругал за то, что я не появлялся дома несколько дней.

– Но вы все-таки помирились?

– Да, все нормально. Мне, конечно, надо пойти к Анне и выпросить у нее прощение, но я решил все-таки сначала зайти к тебе. Ну как, наше свидание состоится?

– А ты этого хочешь?

– Я все это время только и думал, как бы побыть с тобой.

На душе у нее стало тепло.

– Да, и я о тебе пару раз вспоминала, хотя у меня был очень трудный день.

– Я уже обо всем знаю. Уилл приходил сегодня на верфь к Обри, и она чуть не упала в обморок при виде этой охапки роз.

– Как тебе повезло, что у тебя сохранились друзья с детства.

– А у тебя их разве нет?

– Нет. Знаешь, у меня сегодня была странная посетительница, как раз перед тем, как пришел Уилл. Какая-то женщина, – продолжала она, закрывая кассу, – вдруг зашла и заявила, что знает мою мать. Но, как только она начала говорить об этом, я сразу поняла, что это неправда. И даже не из-за того, о чем она говорила, а из-за того, как она выглядела.

– А как она выглядела?

– Знаешь, такая грубая, она совсем не похожа на дам, которые работают с моей матерью в благотворительных комитетах. Она смотрела на меня таким оценивающим взглядом!