– Эй! – крикнул Давид, показывая аптечку.

– Поезжайте! – махнул водитель. Давид поставил аптечку на обочину.

– Пригодится. Ангела вызвать?

Тот кивнул и сплюнул сгусток крови. Мы тронулись дальше. Я выдохнула зачарованно:

– Как ты это смог?!

– На дорогах случается всякое… – Не оставляя руля, он обнял меня одной рукой.

– А ведь это чудовище могло наехать на «мерс», – попыталась рассуждать я.

– Очень легко.

– И тогда… они бы погибли…

– Погибли бы, – жестко подтвердил он.

– Ты заманил их в ловушку? Сознательно?

– Не думай об этом. Такие готовы ко всему. По крайней мере, должны быть готовы…

Солнечным утром мы въехали в Репино. За окном мелькали дачи с мансардами и террасками, невысокие облупившиеся заборы. Лет двадцать назад так выглядело Подмосковье. У отеля Давид остановил машину.

Здание из бетона и стекла строилось в конце семидесятых годов и для того времени было респектабельным. Внутри же все переделано по последнему слову: белые стены, жалюзи, кондиционеры.

– Выбирайте, – предложила девушка на ресепшн. – Двухуровневые номера – десятый, двенадцатый и четырнадцатый этаж…

– Десятый, – ответила я не думая.

Спальня располагалась во втором уровне.

– Ложись, ты устала, – Давид помог мне снять куртку, – может, хочешь выпить?

– Давид, сегодня ночью на шоссе я влюбилась в тебя.

– Только сегодня? – Он улыбнулся.

– Здорово ты держался! Мне абсолютно не было страшно! Только когда эта громадина прошла мимо нас… а потом на них… О!..

– Хватит об этом!

Он поцеловал меня, и я вдруг ощутила страшное головокружение от бессонной ночи, от пережитого стресса, от близости Давида.

…Мы шли по смутно знакомым улицам. За углом – площадь. Подземный переход. Лестница. Главное, не разжать пальцев, не выпустить его руку. Я потеряла равновесие, пошатнулась… Мгновение – и Давид исчез. В страхе я дернулась – и проснулась.

Подушка рядом была пуста, откуда-то доносился звук льющейся воды. На полу в беспорядке валялась наша одежда. Стараясь не замечать дурных предчувствий, я поднялась, посмотрела в окно. Отель стоял в парке, за ним – узкая полоска шоссе, сосновый перелесок и море – серые пенные волны лениво и мощно накатывали на берег. Потрясающая красота!

– Разбудил тебя? – Давид вошел в комнату с пушистым полотенцем на плечах.

– Давид, я хочу к морю!

…Мы медленно брели по пустынному пляжу. Все было как мечталось: ветер, брызги волн, неяркое солнце, робко проглядывающее сквозь свинцовые тучи. Кошмары этой ночи померкли, стали плоскими, как тени.

– Ты давно водишь машину? – спросила я.

– С шестнадцати лет. Почти четверть века за рулем. – Он, смеясь, наклонился ко мне – без каблуков я была ему до плеча. – Хочешь, я тебя поучу?

– Когда?

– Сегодня.

– Господи, Давид, на этой машине? Вдруг я ее разобью?

– Но я-то буду рядом! Кстати, давай зайдем перекусим. – Он кивнул на террасу летнего кафе.

В кафе мы были единственными посетителями. Давид заказал мясо с красным вином, я – масляное печенье, яичный ликер, кофе.

– Тебе тоже нужно нормально поесть. Возьми мясо или салат какой-нибудь.

– Я, знаешь ли, лакомлюсь: мой любимый пейзаж, мой любимый ликер.

– Гурманишь?

– Вот именно.

– Ну, так что, будешь водить машину?

– Попробую. Но что получится?

– Все хорошо получится.

– Ты уверен?

– У тебя все хорошо получается.

– Разве? – Я задумалась.

К террасе не спеша приближались двое: русский и кавказец. Русский прижимал к уху телефон.

Они сели за столик поодаль от нас, русский лицом в нашу сторону. Он еще долго слушал трубку, потом сказал что-то односложное (я заметила по губам) и отключился.

– Ахмет, – коротко сообщил он кавказцу. Ветер доносил обрывки фраз. Кавказец ответил что-то нечленораздельное.

– Бимер, – сказал русский. Кавказец оживился.

– Ты… – мрачно выругался русский. – У Ахмета два перелома, Эдик в реанимации!!! – Он вскочил, грохнув стулом, и, не в силах сдержаться, закричал, дурным голосом: – Нет, понимаешь, ничего нет! Ни тачки, ни ребят!!! – и побежал по пляжу.

Кавказец отправился за ним.

– Не может быть, чтоб это было совпадение! – воскликнула я, когда они ушли.

– Да может быть и совпадение. Будешь выяснять, мисс Марпл? – поддразнил Давид.

– Ну а серьезно?

– Серьезно? Этого араба я уже где-то видел.

– Это араб?

Однозначно. Но вот откуда я его знаю? Надо бы подумать… Ладно. Куда ты хочешь пойти сегодня вечером? Может, в Питер поедем?

Перспектива опять оказаться на ночном шоссе показалась мне настоящим кошмаром.

– Только не в Питер!

– Насколько я знаю, здесь один ночной ресторан – «Репино».

– И прекрасно.

Но мы не пошли в ресторан, утомленные ночным переездом и долгой прогулкой. Решили остаться в отеле. Давид купил в баре бутылку коньяка. Я надела черный вечерний костюм. Заметила: ему нравится. От морского ветра и коньяка горели щеки.

Мы сидели на диване у низкого столика. Темнело. Я вспомнила, что всего два месяца назад мы так же сидели у Аньки. С тех пор прошла целая жизнь.

– Завтра утром начнем, – сообщил Давид.

– Что?

– Водить машину. Поедем в Комарове на могилу Ахматовой. Ты ведь хочешь на могилу Ахматовой?

– Ну, допустим. А как туда ехать?

– По Приморскому шоссе. Я посмотрел по карте – километра четыре.

– По этому узкому, петляющему?

– Но надо же учиться!

– Научусь – а куда ездить?

– А куда ты ездишь?

– На работу.

И тут у него зазвонил мобильный.

– Как? Аль Хабиб?

Господи, чего на свете не бывает! Зачем это Давиду понадобилась наша Галина Васильевна – прекрасная дама?

– Выехали уже? – продолжал таинственную беседу Давид. – Зачем торопиться?

– Кто это Аль Хабиб? – спросила я, когда он отключился.

– Ты что, его знаешь?

– Это не он, а она. Моя директриса!

– А откуда у нее арабская фамилия?

– От мужа.

– Значит, этот Аль Хабиб ее муж. Или его однофамилец.

– Какой этот?

– Которого мы сегодня утром видели в кафе.

– Как ты узнал его имя?

– Мне сообщили только что. У него бизнес в Петербурге: торговля подержанными автомобилями.

– Ты что же, хочешь с ним разобраться? – заподозрила я.

– Я не говорил этого. Но такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.

– Значит, его убьют?

– Что ты! Существует масса цивилизованных способов вразумить человека. И между прочим, к его же благу.

– Выходит, ты заботишься о благе Аль Хабиба?

Давид усмехнулся:

– Тут наши интересы совпадают. А вообще, ты замечала: в жизни случается что-то ужасное. Кажется, как и жить-то после этого. А проходит время, и понимаешь, что это были перемены к лучшему.

Да, пожалуй, так. Муж уехал – я чуть с ума не сошла. А был бы муж – не узнала бы Давида. Как выражается Иза, свою главную любовь.

– Скажи, а у тебя было так? – Мне хотелось выведать какие-нибудь подробности его жизни.

– Было, – ответил он односложно.

– Не расскажешь?

– Но ведь и ты не расскажешь.

– Какая проницательность! – Я рассмеялась.

– Иди ко мне. Мне так долго не хватало тебя!

Утром я сидела за рулем пресловутого «БМВ».

– Поехали. – Давид улыбнулся.

– Как?!

– Включаешь зажигание, – он показал, – нажимаешь на газ…

Я поставила ногу на педаль – автомобиль рванулся с места.

– Можно чуть-чуть полегче. Здесь направо. Руль поверни!

– Нет, Давид! Не могу. Страшно!

– Ты же едешь на могилу Ахматовой. К цели, Марина, к цели!

Собрав все силы, я выехала из парка на шоссе. Дальше повел Давид.

День был солнечный, ветреный. Сквозь сосновый перелесок виднелось тревожное море. Я вспомнила, что Ахматова жила здесь в последние годы, и ее стихи:

Сюда принесла я высокую память

Последней невстречи с тобой.