– Ерунда! – отмахнулась Ирма.
Давид отрабатывал практику на кафедре в университете. Платили копейки. Хватало на проезд и на сигареты. Родители, когда он изредка забегал навестить их, по-прежнему ужасались.
– Это не твоя женщина, – вздыхала мама. – Другое воспитание, другой социальный слой. Ты не будешь с ней счастлив.
Но что значат материнские вздохи для двадцатидвухлетнего мужчины? Новая жизнь, как река, разлившаяся в половодье, захватывала все сильнее: медовый месяц, защита диплома, экзамены в аспирантуру. Только успевай поворачиваться.
Ирма после окончания института (красный диплом!) осталась работать на мясокомбинате.
Правда, перешла в лабораторию пищевых ароматизаторов. Новый начальник предложил продавать пищевым производствам опытные экземпляры. В общем, заняться коммерцией – тогда это входило в моду. Ирма с радостью согласилась. Во-первых, нужны были деньги, во-вторых, Ирма вообще обожала коммерцию. Бьющаяся в ней практическая жилка не давала сидеть спокойно.
И дело пошло. Ирма встречала клиентов у проходной мясокомбината, провожала в лабораторию, рисуя по дороге картины их будущего процветания. «Пищевые добавки – билет в Эльдорадо», – начинал думать доверчивые клиенты. Опытные экземпляры раскупались моментально. Тогда в недрах лаборатории решили создать небольшое производство. По закону никто из сотрудников не мог стать его директором.
– Производство возглавишь ты! – объявила Ирма Давиду как-то вечером.
– Но у меня аспирантура, предзащита на носу, – слабо противился он.
– Ты забываешь, – мягко напомнила Ирма, – что все наше благосостояние держится на пищевых добавках. К тому же от тебя ничего особенного не потребуется. Так, ерунда, подписывать платежки.
Пришлось соглашаться. Он продолжал ходить на кафедру, что-то исследовать, классифицировать и обобщать, а производство между тем набирало обороты, – да так успешно, что однажды Ирма заявила:
– Все, нам пора отпочковываться.
– В смысле? – не сразу сообразил Давид. Разговор состоялся накануне защиты диссертации.
– Всю эту контору раскрутила я. От начала до конца. Юридический директор – ты. А деньги капают в карман этой сволочи.
Сволочью Ирма называла начальника лаборатории.
– А как это практически? – без особого энтузиазма поинтересовался Давид.
– Зарегистрируем свое предприятие. Все технологии у меня в компьютере. Дадим грандиозную рекламу. Если они и выживут без меня, то только до первой налоговой проверки. Но я им ее гарантирую.
Так и сделали. Производство не стали открывать – наняли женщин-надомниц, арендовали небольшой склад и уже присматривали офис, когда родители Давида собрались в Швецию.
– Сейчас трудно что-то загадывать, сынок, но у меня серьезные планы, – сказал отец перед отъездом. – Швеция – стабильная страна. Там можно многого добиться.
После отъезда родителей молодые перебрались в профессорскую квартиру.
Глупый начальник лаборатории несколько раз пытался поговорить с Ирмой, но его не приняли.
В конце концов все наладилось, и пошла такая жизнь, которая в ту пору была доступна немногим. Они сделали евроремонт, купили машину, съездили в Европу и подумывали о том, чтобы строить коттедж. Университетские друзья, перебивающиеся случайными приработками, ошалело наблюдали за ними. Ирма передвигалась, буквально не чувствуя под ногами земли, понимала: пришло ее время.
Но, как сказано в Евангелие, трепещите когда рекут вам мир и утверждение. Не успели они как следует насладиться своим счастьем, как грянула беда. В офис фирмы пожаловали рэкетиры.
– Они нас разорят, – рыдала Ирма после ухода бандитов. – Я знаю, знаю, кто наслал их! Эта сволочь!!!
В действительности все вышло совсем не так. Бандиты не собирались разорять их предприятие. Напротив, они предлагали сотрудничество. Крышу.
Ирма постепенно ожила. Крыша открывала новые горизонты. Женщин-надомниц быстро рассчитали, арендовали цех на крупном фармацевтическом заводе, закупили оборудование, наняли квалифицированных специалистов: рабочих, технологов. Формально Давид оставался директором предприятия, но с каждым днем он все меньше и меньше представлял его масштабы.
– Не переживай, – успокаивала Ирма. – Я все сделаю как надо, а ты занимайся своей наукой.
Но и в науке вышла незадача. Скандал с лабораторией пищевых ароматизаторов каким-то образом просочился в университет. Старые знакомые не подавали ему руки. С трудом преодолевая стыд, Давид отбывал на кафедре присутственные дни, остальное время сидел дома: смотрел телевизор, играл на компьютере. В один из таких бесцельно убиваемых дней в квартире раздался телефонный звонок.
– Привет, старик. – Давид узнал голос одноклассника, друга детства. – Как жизнь?
– Не радует.
– А как насчет забить стрелку?
Дод обрадовался. Ему уже давно хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. С Ирмой они общались мало. Она все время спешила, все чаще повторяла имя крышевого – Рамиз, Рамиз.
Условились встретиться вечером, посидеть в ресторане.
Приятель, изрядно потрепанный жизнью, много пил, горько жаловался. Когда Давид начинал о своем, резко обрывал:
– Тебе ли говорить…
Потом напился до того, что стал на весь зал ругать власти. Пришлось увести его насильно.
– Я отвезу тебя, – предложил Давид.
– Да я сам тебя отвезу. Какая тачка! Умереть можно!!!
Давид пытался урезонить его, но бесполезно.
– Мы еще повоюем! – хрипло выкрикнул приятель и включил зажигание.
Через полчаса все было кончено. У подъезда Давида он вылез из машины первым и был убит наповал из огнестрельного оружия.
– Действовал профессиональный убийца. Киллер, – объяснили подъехавшие вскоре опера. – Но, имейте в виду, стреляли в водителя. Так что ищите, кому помешали…
В общем беспросвете мелькнула мысль о пищевых ароматизаторах. Но быстро исчезла. С ними это никак не вязалось.
И вообще, думать не хотелось. В ресторане они выпили порядочно, теперь мутило. Скорее бы остаться одному, закрыть глаза, забыться.
В квартире царила мертвая тишина. Значит, Ирма, как обычно, уехала по делам. Давид быстро разделся, прошел в спальню. И вдруг комната наполнилась диким, душераздирающим криком. В следующее мгновение Ирма порывисто вскочила с кровати и принялась ощупывать Давида.
– Что с тобой? – удивился он.
– Мне… – лепетала она срывающимся голосом, – мне снился страшный сон… про тебя.
– Что меня убили? – подсказал Давид, внезапно протрезвев.
– Да… Откуда ты знаешь? – Она уже справилась с собой и теперь, страстно прижимаясь К нему, увлекала в постель.
Проснулся он поздно. Жутко болела голова. В неразберихе мыслей вдруг молнией сверкнула догадка. Он понял, кому мешает. Ирме. Мешает дома и в бизнесе. Его место должен занять Рамиз. А если Ирма что-то решила, она этого добьется.
Давида парализовал ужас. Он лежал в холодном липком поту, ожидая, что вот сейчас дверь распахнется и по нему откроют огонь. Потом поборол себя, встал, принял душ, сварил кофе. И пока пил его, окончательно убедился в безвыходности ситуации. Остается написать завещание и проститься с близкими.
Все имущество: квартиру, машину, фирму, недостроенный коттедж – и без завещания получит Ирма. Это понятно. Из близких у него только родители. Они здорово огорчатся. Но ничего не поделаешь. Давид набрал номер матери и спросил буднично:
– Как жизнь?
Она сразу все поняла. Не все, но – главное. Следующим вечером в Тбилиси прилетел отец Давида. Чтобы не привлекать внимания, остановился в гостинице, поднял на ноги всех знакомых и начал расследование.
Подтвердились самые худшие подозрения. Рамиз – местный авторитет. Ирма – его любовница. Давид – лишний человек, усложняющий структуру. Но даже природа идет по пути упрощения…
Отец еще тряхнул связями. Все сочувствовали, но личного доступа к Рамизу не имел никто. Потом все-таки нашелся один. Выяснилось, решить вопрос можно. При помощи денег. Сумма фантастическая.
