Затем послышалось объявление командира экипажа. Она уже попадала в турбулентность во время нескольких дальних перелетов, но никогда не ощущала такой безжалостной мощи, как здесь, над Атлантикой. Девушка судорожно сцепила пальцы и закрыла глаза, а ее губы беззвучно шевелились.

— Неужели вы молитесь? — голос Кавелли звучал обеспокоенно.

— Оставьте меня в покое, я делаю это в целях безопасности.

— Думал, что вы не верите в Бога.

— Во что я верю, вы никогда не узнаете. Во всяком случае, молитва не повредит.

— Несомненно.

Ему пришло в голову старое изречение, которое он где-то читал: в окопах не бывает атеистов. Вполне возможно, что так это и есть. Он вытянул ноги и расслабился. Раньше он тоже всегда пугался и сжимался во время сильной турбулентности, глубоко убежденный, что следующий толчок неминуемо приведет самолет к гибели. Но с годами это, как ни странно, прошло, и он стал даже наслаждаться разгулом стихии. Обычно все это заканчивалось слишком быстро, даже сейчас он уже чувствовал, как тряска ослабевает. Через две минуты она полностью стихла, и боинг плавно заскользил в небе, как будто ничего и не было. Кавелли положил руку на плечо девушки.

— Благодарю, вы нас спасли.

Пия кивнула, губы ее были необыкновенно бледны.

— Вовсе не смешно, особенно если это так и есть.

Кавелли махнул рукой стюардессе.

— Пожалуйста, принесите даме бокал шампанского.

Пия откинула спинку кресла и закинула ногу на ногу.

— Первая ваша замечательная идея за весь день…

Боинг приземлился в международном аэропорту Вашингтон Даллес вскоре после полуночи. Билеты первого класса снова сыграли свою роль: никаких часовых стояний в очереди у немногочисленных иммиграционных стоек. Здесь тоже все было продумано до мелочей, документы оформлялись молниеносно, а служащие были безупречно вежливы.

Менее чем через тридцать минут Кавелли и Пия уже сидели в такси, которое мчало их в сторону Сити. Девушка предложила ему переночевать у нее на диване, но Кавелли вежливо отказался. Те дни, когда он запросто ночевал на диванах у друзей, уже давно миновали. Он повернулся к таксисту.

— Не могли бы вы посоветовать хороший отель в Вашингтоне?

— В обычные дни, конечно, мог бы, но вам не повезло, сейчас свободных номеров днем с огнем не сыщешь — в городе проходят два ужасно важных конгресса разом.

— Но ведь что-то наверняка осталось?

— Ну, если вы не претендуете на самую маленькую крысиную нору… Люксы в роскошных отелях есть всегда.

— Хорошо, и какой из них вы бы порекомендовали?

Водитель хищно облизнул губы.

— Есть такие, которые считаются лучшими, но по мне, так только «Джефферсон». Там очень классно.

— Тогда в «Джефферсон», но сначала нужно отвезти даму домой.

Пия жила на окраине города, поскольку на аренду квартиры в центре ей просто не хватило бы денег. Очень удачно, что квартира располагалась по дороге в отель. Через двадцать минут такси остановилось перед ее домом. Пия вышла из машины и наклонилась, чтобы попрощаться.

— Спокойной ночи, Дон, я заеду за вами завтра в девять тридцать, буду ждать вас в вестибюле.

— Договорились. Спокойной ночи, Пия.

Водитель нажал на газ, и Кавелли откинулся в мягкое кожаное сиденье. Голова его буквально гудела от противоречивых мыслей и неожиданных перемен. Всего несколько часов назад он еще был в Риме, а уже завтра утром будет расспрашивать главу Рыцарей Колумба об убийстве Кеннеди и искать возможных виновников преступления. Сон это или явь? В этот миг ему подумалось, что лучше бы это был сон, поскольку он до сих пор не имел ни малейшего представления о том, как будет вести этот разговор. Каким образом добиться откровенности от Великого Рыцаря? Он прокручивал в голове разные аргументы и варианты, но ни один из них не казался ему убедительным. Вероятно, их попросят уйти, вежливо, но решительно.

— «Джефферсон», сэр.

Кавелли посмотрел на счетчик и потянулся за кошельком: только теперь до него дошло, что у него нет американских долларов.

— Извините, у меня нет долларов, я могу заплатить в евро.

Водитель скорчил недовольную гримасу и вытащил из бардачка потрепанный калькулятор. Потратив на вычисления около двух минут, он назвал цену, которая показалась Кавелли как минимум в три раза выше той, что он видел на счетчике. Однако у него не было никакого настроения спорить. Он расплатился и вышел.

К нему поспешил лакей, одетый в ливрею.

— Ваш багаж, сэр?

— В багажнике.

Швейцар поспешно открыл для него дверь.

— Добро пожаловать в «Джефферсон», сэр.

Все было именно так, как и предсказывал таксист. Все номера, кроме роскошных и дорогих апартаментов, оказались забронированы, и теперь Кавелли сидел в кресле номера «Томас Джефферсон сьют», поедая клаб-сэндвич — единственное блюдо, которое ему могли предложить в это время суток, — и запивая на удивление приятным белым калифорнийским вином из мини-бара. Он смотрел в окно и размышлял над тем, как следует построить беседу с Великим Рыцарем. Из окна номера открывался вид на монумент Вашингтона, залитый ярким электрическим светом на фоне окутавшей его ночной темноты. Кавелли невольно задумался о своем доме: каждый день он видел нечто похожее буквально перед самым его порогом — обелиск на площади Святого Петра. Монумент Вашингтона был почти в семь раз выше и намного значительнее, к тому же сложен из тысяч отдельных блоков, в отличие от римского цельного обелиска. Кавелли зевнул. Все эти размышления, к сожалению, не натолкнули его ни на какую дельную мысль. Он по-прежнему понятия не имел, как Великий Рыцарь ордена Колумба воспримет их визит и их неудобные расспросы.

Кавелли обдумал небольшое вступление, которое, как он полагал, должно было произвести приятное впечатление, а во всем остальном понадеялся на импровизацию. В какой-то момент он понял, насколько же чудовищно устал. Это был чертовски напряженный день. Он потянулся, встал и задернул шторы. Через пять минут Кавелли уже крепко спал на невероятно мягком матрасе в огромной кровати.

Он проснулся от громких звуков, доносящихся снаружи. Он бросил взгляд на радиочасы, стоявшие на прикроватной тумбочке.

07:02.

В Риме сейчас уже час пополудни. Кавелли вскочил с кровати. Он уже три дня не занимался бегом и почувствовал, как ему этого не хватает. Он потянулся к телефонной трубке и позвонил на ресепшен.

— «Томас Джефферсон сьют». Я забыл взять с собой вещи для бега, вы мне поможете?

— Конечно, сэр, я немедленно отправлю в номер подходящие спортивные вещи на ваш выбор.

Через десять минут Кавелли уже был на улице и наслаждался прозрачным и освежающим утренним воздухом. Ориентируясь на памятник Вашингтону, он побежал к Отражающему бассейну, который простирался более чем на шестьсот метров перед Мемориалом Линкольна. Он обежал бассейн три раза, в последний раз так быстро, как только мог, а затем еще, максимально быстро, поднялся по ступенькам к мемориалу.

В зал с грандиозным памятником Аврааму Линкольну он вошел, слегка задыхаясь. Заинтригованный, он пристально разглядывал сидящую фигуру. Почему-то ему пришло в голову, что Линкольна, как и Кеннеди, тоже застрелили. Однажды Кавелли где-то прочитал, что в жизни двух президентов было множество невероятных совпадений. Кеннеди прошел тот же путь и сделал ту же карьеру, что и Линкольн, за одинаковое время, только ровно через сто лет. Но на этом сходство далеко не заканчивалось. Секретаря Линкольна звали Кеннеди, секретаря Кеннеди звали Линкольн. Линкольн был застрелен в Театре Форда, Кеннеди — в автомобиле «Линкольн» производства Форда, в обоих случаях преемника президента звали Джонсон. За неделю до смерти Линкольн побывал в Монро, штат Мэриленд, Кеннеди за неделю до кончины гостил у Мэрилин Монро. Возможно, что в жизни этих президентов случались и другие удивительные совпадения, но их Кавелли не запомнил.