– Слышь, паря, ты там это, не дрыгайся особо! – негромко говорит бородач. – Нам никому, понимаешь ли, на тот свет неохота раньше времени. А у тебя, зуб даю, какая-нибудь фиговина присобачена как раз на случай, ежели ты дергаться начнешь.

– Уходите…

– Ты тут не командуй! Не сапер, поди? Так и не суйся! Тебе вопрос задали, повторить?

– Под спиной что-то есть, – хрипит боец. – Чую, как оно в бок давит.

– Вот и хорошо, что сказал, – кивает сапер. – Ты уж, пожалуйста, не шевелись пока, лады?

– Лады, – соглашается солдат. – Потерплю.

– Вот и славно.

В руках у сапера мелькают металлические прутики с красными флажками. Он втыкает их в землю в разных местах. Надо думать, там таятся очередные сюрпризы.

Еще две доски передаются по цепочке вперед. Наш спец тоже уже лежит на импровизированных мостках. И для того, чтобы что-нибудь передать, я просто трогаю его за ногу.

Вот бородач уже около креста. Проверив землю рядом и вокруг него, удовлетворенно ухмыляется. Ощупав траву, осторожно опускает на нее ногу. Вторую. И вот он уже присел около солдата.

– Пить хочешь?

– Да еще как!

– Ну-ка, парни, обеспечьте нам водички!

Фляга у меня есть, но, чтобы ее передать, надо самому забраться на мостки. Делать нечего, ложусь и осторожно продвигаюсь вперед. Протягиваю вперед руку, дотрагиваюсь до ноги Абдуллаева:

– Держи.

– Угу.

Он изгибается на мостках и подхватывает у меня из рук фляжку.

Скосив глаза вбок, вдруг вижу совсем недалеко от своего лица матовую черную нить. Она выходит из травы и исчезает где-то в рытвине.

– Дед!

– Чего тебе?

– Тут растяжка!

– Где именно?

– Слева от меня. В рытвину куда-то идет. Не иначе, там граната присобачена.

– А-а-а… Эту я видел. Там справа еще одна «эфка» есть. Сразу две гранаты поставили. На тот случай, ежели какой-нибудь умник ниточку эту перерезать захочет. Но у нас ведь таких умников нет?

Пристыженно замолкаю. Тоже мне, знаток, нашел кому советы давать!

Вот как теперь назад ползти? Я же не вижу ни хрена. Двинешь ногой, а там еще какая-нибудь бяка в траве. Ладно, чего-нибудь придумаем. Буду головой почаще вертеть.

И, только оказавшись на безопасной земле, ощущаю, что тельняшка на мне промокла почти насквозь. Ни хрена ж себе шуточки! Вот так-то вес и сбавляют.

Поднимаю голову и рассматриваю крест.

Дед Бабах уже вытащил из-под спины солдата какую-то фиговину и бережно спрятал ее в сумку. Теперь, присев на корточки, он запустил свои чуткие пальцы куда-то под правую ногу распятого. Именно в этом месте нога притянута к столбу скотчем. Повозившись там некоторое время, бородач качает головой.

– Чтоб тебе, собаке, на том свете никто воды не налил! Слышь, паря, – поворачивается он к Абдуллаеву. – Там у тебя в рюкзаке линейка бронзовая, желтоватая такая, лежит и изоленты моток – сюда давай.

Отчего бронза – понимаю даже и я. Немагнитный материал. Видимо, тот агрегат, что обнаружился под ногою распятого, как-то может реагировать на обычный металл.

Просунув линейку между ногой парня и крестом, сапер обматывает ее концы изолентой и стягивает с другой стороны деревяшки. Еще раз оглядев распятого, вытаскивает перочинный ножик, раскрывает лезвие и срезает скотч. Нога бойца тут же повисает тряпкой.

А дед Бабах, встав на ноги, уже колдует над руками солдата. Впрочем, он еще раньше там ковырялся, чего-то снимал, чего-то подвязывал. Так что сейчас он, скорее всего, просто контролирует свою же работу.

Интересно, а как мы этого парня вытаскивать собираемся? На руках по доскам тащить? Тот еще цирковой номер будет! Одного человека, да еще и лежащего, доски держат без проблем, не прогибаются. А троих?

Впрочем, как выясняется, дед продумал и это. По взмаху его руки наш грузовик подъезжает почти вплотную к границе минного поля. А с противоположной стороны подкатывает бронетранспортер. Бойцы быстро крепят к крюкам на БТР прочный капроновый трос. И, сделав приличный крюк, обойдя опасное место, цепляют его к грузовику. Длинными шестами приподнимают трос над землей. Бронетранспортер сдает назад, и трос натягивается.

– Левее! – машет рукой сапер.

Теперь трос проходит практически над его головой.

Забравшийся на БТР солдат цепляет к тросу какую-то конструкцию из ремней и железяк. Толкает ее вперед.

Теперь уже оба сапера, приподняв на руки снятого с креста солдата, обматывают его ремнями и затягивают их так, что он словно бы вытягивается вдоль троса. Боец на БТР тянет веревку, и солдат отправляется в воздушное путешествие. Тем же путем покидают место работы и оба спеца.

Уже отойдя в сторону, дед Бабах присаживается прямо на землю. Он тяжело дышит, глаза налиты кровью. Ребята толпятся рядом, но никто не решается прервать молчание.

– Ну, че уставились-то? Водка есть у кого?

Откуда-то сзади пропихивают флягу:

– Спирт здесь. Летуны поделились.

– Антиобледенитель? – хмыкает бородач. – Вполне пойдет.

И пьет прямо из горлышка.

– А чего теперь с полем делать?

– Да взорвать его к такой-то матери, – пожимает плечами дед Бабах. – На хрен оно тут кому свалилось, чтобы с ним здесь корячиться? Впрочем, особо на эту тему можешь не менжеваться. Время сколько? В смысле, который час?

– Девятый. Восемь двадцать.

– Ну, ежели по науке судить, то жахнуть вся эта хреновина должна где-то через полчаса. По наставлению судя, я как раз к середине минного поля подбираться буду.

– Отчего же так – через полчаса? – интересуется наш командир.

– Солдат в себя когда пришел? Час назад. Его промедолом накололи, чтобы раньше времени не дергался. Мог он невовремя рукой повести или ногой шевельнуть. И там и там у него замыкатели стояли. Под спиной и правой ногой – на снятие с креста. Под левой рукой – на разрез проволоки. Его ж к перекладинам поперечным проволокой примотали. Рассчитал Абу, что к этому времени я уже рядом с ним буду. Увижу, что жив солдат, и не уйду. Буду пытаться его спасти. И ежели не на каком-нибудь из этих гадских сюрпризов, то уж на таймере точняк подорвусь.

– А где он, таймер этот?

– Да хрен его знает, я и не искал даже. Задача была – быстро через мины пройти, чтобы не тратить время на их обезвреживание. Найти надо было да обойти стороной, чтобы не рвануло. А по наставлению ежели работать, каждую мину снимать, то пролетал я по времени, и араб про это знал. Вот и поставил таймер где-то. Есть он, чую. Знаю манеру работы этого типа, оттого и не сомневаюсь.

К этому времени от опасного места уже убрались все. Даже бронетранспортер и тот съехал в ложбину, высунув над ее краем только башню.

– Машину-то мне дадут или пешком топать? – интересуется сапер.

Никто не успевает ему ответить. Земля под нашими ногами внезапно содрогается, над ложбиной с неприятным звуком пролетают осколки.

– Который час? – спокойно интересуется дед Бабах.

– Без двадцати девять.

– Надо же, – качает головой специалист. – Почти точно угадал.

Уже на обратном пути спрашиваю его – как все-таки к нему правильно обращаться? А то неловко как-то получается – дед Бабах… Имя, поди, есть?

– Михаилом меня зовут, – усмехается сапер. – Ты уж прости, паря, но я вздремну малость. Вы уж не гоните так…

И засыпает почти моментально, даже фразы не договорив.

А со своим соперником – Абу – дед таки посчитался. Уж каким таким макаром ухитрился он вычислить место, где тот постарается устроить очередную гадость, – Бог весть. Но рвануло там основательно!

От араба нашли только часть левой ноги да чалму – взрывом в сторону отбросило. Заодно прихлопнуло и его охрану – троих боевиков. Тоже, кстати сказать, наемников. Их-то опознать удалось… там еще было что осматривать.

Все эти воспоминания молнией проносятся в моей голове. Я наконец понимаю, что же именно пытается прохрипеть нам висящий на кресте боец.

– Уходите!

Именно это слово раз за разом срывается с его пересохших губ. А мы так ничего и не поняли…