— Не забывайтесь, милорд, — ледяным тоном предупредила она, охваченная невыразимым отвращением. Маркиз чем-то напоминал ей Селима, хотя эти двое совершенно не походили друг на друга внешне.

— Ты будешь моей, Жасмин! — воскликнул Пирс, и его сверкающие голубые глаза потемнели. — Ты предназначена мне судьбой.

— Я стану женой Джеймса Лесли, — спокойно возразила она. — Ничто на свете не заставит меня изменить слову. Однако если вы хотите в отсутствие Джемми немного меня развлечь, то буду рада составить вам компанию, поскольку это порадует короля. Возможно, мы даже сумеем написать список подходящих для вас невест, чтобы представить королю, когда вы убедитесь, что не добьетесь у меня успеха. Воспользуйтесь моим предложением, пока не поздно, милорд. Вы человек не простой, и королю трудно вас понять, поэтому в конце концов он предпочтет Джорджа Вилльерза, а вы потеряете благосклонность его величества. Подозреваю, что друзей у вас почти нет и Вилльерз сделает все, чтобы способствовать вашему падению.

— А вы, дорогая, слишком проницательны и наблюдательны, — пробормотал маркиз. — Одна из тех, кого называют умными женщинами, не так ли?

— Совершенно верно, — призналась Жасмин. Адали, не пропустивший ни единого слова, обернулся и почтительно поклонился:

— За следующим изгибом реки откроется прелестная ивовая рощица. Не прикажете пристать там, принцесса? Жасмин кивнула.

— Вы умеете читать и писать? — допытывался маркиз.

— Да. И считать тоже. Знаю историю и бегло говорю на нескольких языках. Моим наставником был весьма образованный священник, приехавший ко двору отца с единственной целью — давать мне уроки. В детстве меня крестили, но приемная мать и братья исповедовали ислам, а две из трех моих сестер — индуистскую веру. Мне объяснили, что в стране моего отца не запрещена ни одна религия. Мои сестры получили такое же образование, все, кроме бедняжки Арам-Бану Бегум. Эта очень милая девушка немного не в себе.

Жасмин все больше удивляла маркиза. Если она считает его человеком сложным, то что говорить о ней?!

— У вас и ваших братьев и сестер разные матери?

Жасмин рассмеялась, зная, как будет шокирован собеседник ее ответом.

— Да. Это звучит ужасно и непристойно для англичанина, понимаю, но в Индии мужчинам не возбраняется иметь много жен и наложниц. Конечно, далеко не все индусы могут себе это позволить, но мой отец старался породниться с самыми знатными и влиятельными людьми Востока. Многие его жены были сестрами и дочерьми покоренных им властителей или тех, кто хотел заключить с ним союз. Моя мать была его сороковой женой, но кроме того, существовал еще целый гарем фавориток. Я часто думала о том, как несправедливо, что женщина в отличие от мужчины должна быть всю жизнь верна одному мужу. Что вы об этом скажете, милорд?

Она лукаво прищурилась.

— Я… мне трудно представить такое, — растерялся маркиз. У мужчин его круга обычно бывает жена и любовница, но видит Бог, сколько неприятностей от той и другой! Сорок жен? Покойный правитель, по-видимому, был необыкновенным человеком.

Жасмин звонко расхохоталась.

— Вижу, вы ошеломлены, — с издевкой бросила она. Маркиз не успел ответить — барка ткнулась носом в песчаный берег. Первым выпрыгнул Адали и, подняв госпожу на руки, вынес на сушу, предоставляя маркизу выбираться самому. Двое гребцов, захватив изящные корзинки, направились следом. Адали вынул полотняную скатерть, расстелил ее на траве под большой ивой и стал расставлять блюда с жареной курицей, пирогом с крольчатиной, маленьким деревенским окороком, хлебом, комком только что сбитого масла, четвертью головки твердого желтого сыра. На маленькой серебряной тарелке желтел мягкий французский сыр бри, в чаше оказалась свежая клубника, и в довершение всего появился графин с вином. Кроме того, в корзинах оказались две серебряные тарелки, кубки венецианского стекла с узором в виде серебряных бабочек, серебряные ложки и ножи с костяными ручками.

— А ты взял обед для себя и гребцов, Адали? — осведомилась Жасмин.

— Да, принцесса.

— В таком случае можешь оставить нас. Кажется, на этот раз вполне безопасно довериться маркизу.

— Я буду неподалеку, — сообщил Адали и зашагал к барке, где гребцы ждали дальнейших приказаний.

— Нам всегда придется терпеть его присутствие? — пробурчал Пирс Сен-Дени, усаживаясь.

— Это удержит вас от опрометчивых выходок, сэр, — весело сказала Жасмин. — Боюсь, если я буду вынуждена защищаться, нечаянно искалечу вас.

Маркиз засмеялся. Несмотря на то что ни одна женщина так не досаждала ему, он по-прежнему желал ее.

— Жасмин… я рискну называть вас так, не испрашивая позволения. Стоит вам узнать меня получше, и вы поймете, что я не настолько уж плох и вообще очаровательный малый. Я способен вести ваши дела так же усердно, как Рован Линдли. И постараюсь стать идеальным мужем. Ну а теперь я не прочь немного поесть. Ужасно проголодался, а у вас, кажется, превосходный повар. Ваш Адали был прав, когда отказался взять мою корзинку. Ее содержимое было поистине скудным по сравнению с тем, что я вижу сейчас.

Настала очередь Жасмин усмехнуться.

— Можете называть меня по имени, — разрешила она, накладывая еду ему на тарелку, — но что касается управления моими делами, тут вы ошиблись. Я сама ими занимаюсь.

Иногда, правда, я советовалась с Рованом, но окончательные решения обычно принимала одна. Так будет всегда, даже если я снова выйду замуж.

— И Гленкирк согласился на такое?

— Иначе я не приняла бы его предложение, — ответила Жасмин и взяла куриные крылышки, ломтик ветчины и хлеб с сыром. — Вино вам нравится? Это французское, с виноградников Аршамбо на Луаре.

— У вас родственники во Франции?

— Да, дядя, кузен и кузины, — выдохнула Жасмин, вгрызаясь в крылышко.

Маркиз машинально жевал, не разбирая вкуса. Да, это редкая женщина! Она образованна, независима и много путешествовала. Была возлюбленной принца, которому предстояло в один прекрасный день стать королем Англии. И родила ему сына. Сказочно богата. Ее необходимо добиться во что бы то ни стало, но ему требуется время, чтобы хорошенько продумать план штурма неприступной крепости.

Жасмин, очевидно, не слишком трепетала перед королем и уж тем более не собиралась считаться с Пирсом Сен-Дени, маркизом Хартсфилдом. Каким образом ему удастся покорить ее? Чем запугать, чтобы добиться беспрекословного повиновения? И как завладеть богатством? Гленкирк либо глуп, либо невероятно хитер и скорее всего намеревается заполучить состояние Жасмин после свадьбы.

Нет, сейчас некогда гадать. Но позже… Позже следует хорошенько все обдумать.

Обед закончился, и пришло время возвращаться в Гринвуд. Нельзя обольщать ее на берегу реки в присутствии гребцов и Адали, то и дело неодобрительно поглядывавшего на парочку. На обратном пути Жасмин стала чихать и шмыгать носом. Она то и дело утомленно прикрывала глаза и теперь была куда менее разговорчивой, чем час назад.

— Вы больны? — нервно пробормотал маркиз.

— Похоже, у меня лихорадка, милорд, — едва выговорила она, снова расчихавшись. — На реке так сыро, и меня продуло, ведь что ни говори, а еще весна. Возможно, зря мы затеяли этот пикник. Апчхи! О Господи!

Вздрагивая, она потянулась за носовым платком и громко высморкалась.

— Мы почти у вашего дома, — раздраженно сказал маркиз.

О небо! Лихорадка! Что, если болезнь смертельна и его сочтут виновником? Гром и молния, как будет смеяться Вилльерз над его невезением, искренне сочувствуя королю по поводу безвременной кончины леди Линдли! Не видать ему тогда ни богатства Жасмин, ни опеки над сыном принца!

— Адали! — воскликнул он, дергая евнуха за полу туники.

— Да, милорд?

— Твоя госпожа больна. Вели гребцам быстрее работать веслами. Боюсь, долгое пребывание на воздухе повредит ей. Адали всмотрелся в полумрак каюты и покачал головой.

— Кажется, у принцессы жар.

Он обернулся и приказал гребцам пошевеливаться. Наконец барка пристала к причалу Гринвуда. Адали немедленно подхватил Жасмин и понес в дом.