– Ну пацан, что вы от него хотите! Героических подвигов ему подавай! Придут взрослые люди, знающие, что делать, отодвинут нашего героя в сторонку и займутся делом, а ему в лучшем случае – «подай-принеси», а худшем – «марш домой и не мешай». А он хочет все сам.

Убас мрачно пошевелил усами и недобро покосился на дверь.

– Не знаю, как ты, а я уж лет сорок как не пацан и не собираюсь влезать в авантюру балбеса, который ради своих детских амбиций готов поставить под удар успех всего дела. Сейчас он с этим зеркалом не сладит, а потом в самый ответственный момент в бою свой огонь не туда запулит? Мы тут не в игрушки играем и не для того все затеяли, чтобы он мог погеройствовать. Важен результат, а не его личное участие. Ты-то хоть это понимаешь?

– Я с ним поговорю, – пообещал Кангрем. – Я тоже рассчитывал, что будет серьезнее…

– Вот и поговори. А то сначала все так красиво смотрелось, а теперь оказывается, что мы имеем дело с каким-то сопливым героем, который сам не может, а знающих людей позвать на помощь боится, потому что будет бледно выглядеть на их фоне. Детский блок, а не серьезная операция!

Мальчишку было по-человечески жалко, но и старик Кетмень был прав, как ни крути. И поговорить действительно следовало – хотя бы для того, чтобы правильно оценить ситуацию.

Выпроводив гостя, Кангрем закрыл магазин на перерыв и скрылся в подсобке с твердым намерением отвлечь эльфа от экспериментов с зеркалом и поговорить по душам.

Отвлекать никого не пришлось – мальчишка сидел в своем кресле, сердито нахохлившись и позабыв о зеркале, и явно размышлял о чем-то неприятном.

– Ты правда так думаешь? – с обидой в голосе спросил он, прежде чем Витька успел раскрыть рот. Вот уж расщедрилась природа, создавая этих ушастых паршивцев, – мало им дивной красоты и магических способностей, так еще и слух нечеловеческий!

– Ну если ты считаешь, что я думаю неправильно, – объясни, где я ошибаюсь, и я сразу же переменю свое мнение, – пообещал Кангрем, присаживаясь напротив. Раз уж сказал – не отказываться же теперь от собственных слов. – Даже извинюсь, если хочешь, и объясню Кетменю, что был неправ.

– А что он хотел? Он чем-то был недоволен.

– Он увидел, что у тебя ничего не получается, и до него дошло, что ты не такой уж великий маг, как ему казалось. У него возник закономерный вопрос: почему ты в таком случае не позовешь на помощь старших, более опытных товарищей. Так что, я неправильно объяснил ему причину? Ты не хочешь обратиться за помощью к другим магам не потому, что тебе приспичило сделать все самому? Есть какие-то другие, более веские причины?

– Ну… не совсем… – Мальчишка пристыженно потупился. – Но я хочу сразить Повелителя сам не из геройства и не ради славы, а потому что у меня к нему личные счеты!

– А как ты думаешь, у одного тебя в целом свете есть эти самые личные счеты? Только тебе одному насолил этот бессмертный гад? Только у тебя погибли близкие люди, и ни у кого больше? С чего ты решил, что именно тебе должна достаться привилегия лично пришить Повелителя? Мне кажется, в вашем мире должно быть полно людей, которые имеют на это точно такое же право, как и ты. И среди них наверняка найдется пара-тройка твоих коллег. Вы могли бы сделать это вместе, но тебе непременно хочется самому, один на один, и твое «хочется» перевешивает все доводы здравого смысла. И скажи, это – по-взрослому?

Длинные девичьи ресницы эльфа задрожали, мордочка еще сильнее скривилась от обиды.

– А им ты скажешь то же самое, когда они решат, что прекрасно справятся без меня и я там буду лишним?

– А ты думаешь, струшу? Или так охренею от их величия, что слова вымолвить не смогу?

– Впрочем, тебя и спрашивать никто не станет… – грустно шмыгнул носом парнишка. – Как и меня. Я не знаю, честно…

– Что мне сказать убасу?

– Скажи, что все идет как надо. Пусть успокоится – если я увижу, что сам не справлюсь, обязательно кого-нибудь позову.

– А пока ты полагаешь, что справляешься? При том, что у тебя третьи сутки ни хрена не выходит?

– Сам не пойму почему. Ну ладно, раньше я не знал как. Но теперь, когда я спокойно и безнаказанно перерыл всю библиотеку мэтра Силантия и нашел-таки нужные книги, у меня все равно ничего не выходит! И нить вроде плетется как надо, и тянется, и я ее чувствую, а в какой-то момент вдруг – блямс! И как лбом в стекло! Может, это щит? Я понимаю, Повелитель сам еще может под щитом сидеть, но прятать под щитом пленников? Да и по-разному оно получается: когда ищу Жака, то этот самый «блямс!», а когда Кантора, то не добираюсь до конца нити. Она уходит куда-то дальше, а я…

– Вот смотался бы домой да и спросил у кого, – посоветовал Кангрем. – А то ведь… это нам днем больше, днем меньше – особой разницы нет, а вот твоим приятелям, которые в плену…

– Я понял… – обреченно вздохнул эльф. – Если до завтра не пробьюсь, пойду к мэтрессе Морриган за советом. Пожалуй, ты прав – мне все равно придется к ней обращаться, не сейчас, так позже. Я ведь хотел еще разобраться, что такое Повелитель, а моих знаний по некромантии на это, боюсь, не хватит даже со справочниками… – Он окинул взглядом убогое жилище лавочника Морковки и добавил, прежде чем тот успел высказать что-нибудь похвальное и ободряющее: – Только я бы на твоем месте так не радовался. Или хотя бы сделал генеральную уборку. Если мэтресса увидит твой тараканий питомник, она его с перепугу спалит в целях дезинфекции.

Кангрем обругал его ехидной ушастой заразой, но паутину по углам на всякий случай собрал. И пол помыл. В лавке. А в комнате он и так был чистый, только в понедельник мыли, что ж его – каждые три дня надраивать?

Рано утром следующего дня несчастный волшебник собрал часть своих манаток, уселся в кресло и отправился домой – сдаваться наставникам. Вид у него при этом был такой, словно он добровольно вызвался на принесение себя в жертву богам ради благополучия родного племени.

А всего через полчаса звякнул колокольчик в лавке, и взору агента Кангрема предстала занятная компания, весьма экзотичная даже для видавшего виды торговца.

Впереди твердой поступью уверенного в себе человека шагал молодой сероглазый мужчина в изрядно потрепанной мантии. Справа и на шаг позади семенила на четырех ногах симпатичная юная мутантка, взирающая на спутника с непреходящим ожиданием чуда в глазах. Слева опасливо выглядывал из-за плеча товарища плачевного вида парень, почему-то показавшийся Витьке знакомым.

– Что желаете? – автоматически приветствовал покупателей Кангрем, отмечая про себя, что предводитель этой мелкой шайки по виду – чистокровный дикарь, но в то же время у него чуть ли не на лбу написаны не менее двух высших образований плюс три-четыре диссертации, его приятель одет в какую-то непонятную домотканую рвань, а ботинки хоть и пыльные, но качественные, фабричные, словно с патрульного снял, а девушка…

Додумать, что особенного в девушке, он не успел, так как мутантка вдруг восторженно воскликнула, пялясь уже не на спутника, а на самого лавочника:

– Повелитель Небесного Огня!!!

Сероглазый быстро повернулся к ней и что-то переспросил на языке, не запечатленном ни на одной из дорожек, после чего они с жаром принялись что-то обсуждать.

Витька тихонько отступил на шаг и щелчком сбил под прилавок компрометирующего таракана. Как уже упоминалось, он легко мог на слух отличить эльфийский от других знакомых языков, и сейчас странный северянин и четвероногая мутантка говорили именно на этом мелодичном наречии.

Парень в краденых ботинках приветливо улыбнулся и, видимо, чтобы довести бедного агента до окончательного лингвистического коллапса, произнес:

– Здрасте. Мы тут одного приятеля ищем…

На этот раз ни одна из дорожек даже не дернулась, ибо сказано было на чистом русском.

– Вы вообще кто? – ошарашенно произнес Кангрем.

– Прошу прощения, мы немного отвлеклись, – тут же оторвался от дискуссии сероглазый, уверенно переключаясь на злосчастную седьмую дорожку. – Если я верно понял, вы приветствовали нас по-ортански, значит, мы попали по адресу. Нам необходимо видеть вашего гостя, о котором здесь уже ходят легенды. Вы понимаете, о ком я. Молодой, миловидный, с длинными заостренными ушами…