Берк был особенным.

Еще ни к одному мужчине не испытывала она таких чувств. Ее кожа словно оживала под действием тысяч электрических разрядов. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. И если бы он ее оставил в этот момент, она бы растаяла, испарилась, перестала существовать…

Берк заставил себя замереть, но не только для нее, а и для себя тоже. Кровь стучала у него в ушах и пульсировала в паху, и он боялся, что, если пошевелится, если это блаженство продлится еще хотя бы три секунды, он уподобится неопытному шестнадцатилетнему мальчишке.

Он так долго хотел Шеннон, и теперь она была его. Она была в его руках, в его постели. Он был внутри нее, и ему ни за что не хотелось двигаться.

Ему так хотелось остановить это мгновение, но его тело требовало продолжения.

Ее дыхание соответствовало его дыханию, оно было таким же тяжелым и прерывистым, и он снова подался вперед, пока ее влажное тепло полностью не поглотило его. Гладя золотисто-каштановые завитки на ее висках, он заметил ее рассеянный взгляд, смотрящий в никуда, и мягко улыбнулся.

– Нормально? – спросил он, желая удостовериться, что не сделал ей больно.

Она кивнула, затем обняла его и притянула ближе.

– Не останавливайся, – сказала она с обольстительной улыбкой. – Все только начинается.

Он снова весь вспыхнул, словно фитиль, и через секунду уже покрывал ее тело поцелуями, легкими, как бабочки.

– Берк.

Его имя, соскочившее с ее губ, послало новую волну желания, заставило напрячься каждый его мускул. Нахлынувший экстаз поглотил его, но ему хотелось, чтобы Шеннон испытала это запредельное блаженство одновременно с ним.

– Давай со мной, Шеннон. Давай со мной.

Она открыла рот, задыхаясь, и отвернула голову, почти теряя сознание.

Берк чувствовал каждое ее сотрясение, ее дрожание. Он хотел, чтобы они испытали все одновременно. Еще мгновение – и он отключился.

Он не мог сказать, сколько времени прошло, пока они лежали на постели в том же положении.

Может быть, минуты, а может быть, часы. Когда он испугался раздавить Шеннон своим весом, то перекатился на спину, чтобы дать ей отдохнуть.

Она тут же прижалась к нему, положив голову ему на плечо и обняв его ноги своими.

– Тебе хорошо? – Он с трудом выдавил слова из своего горла.

Шеннон посмотрела на него сияющими изумрудными глазами. Лукавая улыбка мелькнула в уголках ее губ.

– Больше, чем хорошо.

Она уткнулась лицом в его грудь, сладко зевнув. А когда потянулась, Берк вновь ощутил желание. Еще секунду назад он чувствовал себя полностью удовлетворенным, но сейчас снова хотел ее.

– А как ты? Как ты себя чувствуешь?

В ее голосе были легкие нотки неуверенности, и он сразу же поспешил успокоить ее:

– А что ты сама думаешь?

Ее глаза расширились, когда она почувствовала, что он вновь хочет ее.

– Я думала, что мужчинам нужно какое-то время, чтобы восстановиться…

Он улыбнулся.

– По всей видимости, нет.

Он зачарованно смотрел, как она ласкает его грудь. Все его тело дрожало в любопытном ожидании, что же она будет делать.

Когда ее золотисто-медные локоны упали словно накидка и она наклонила голову, у него потемнело в глазах. Он был почти уверен, что потеряет сознание.

Именно об этом он фантазировал по вечерам в последние месяцы. Но ему не хотелось принуждать Шеннон делать то, к чему она не совсем готова.

– Милая, – с трудом сказал он, стискивая зубы от наслаждения, – не делай этого, если не хочешь.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом:

– Ты не хочешь?

Она не выглядела смущенной или неуверенной, как он боялся.

– С моей стороны было бы нечестно сказать, что я не хочу, – ответил он, покачав головой. – Но с тебя хватит на одну ночь. Я не хочу принуждать тебя и заставлять делать то, к чему ты еще не готова. Ты, наверное, устала.

Она ответила ему с ангельской улыбкой:

– Может, ты позволишь мне судить о том, устала я или нет? А поскольку с твоей стороны нет возражений, я сделаю то, чего я сейчас хочу.

Умереть и попасть на небеса – это было все, о чем он мог думать. Или в ад. Судя по тому, как она ласкала его, наслаждалась им, она должна была быть дьяволом во плоти.

Никто ее не держал так, как Берк, никто не смотрел так, как смотрел он, не занимался любовью так, как это делал он. И не важно, что она долго сопротивлялась. Теперь Шеннон боялась, что ее сердце выпрыгнет из груди, когда она думала о нем, о человеке, которого полюбила.

Это не должно было случиться. Они живут в разных мирах, разного хотят от жизни. Единственное, что связывает их, – это ребенок, растущий у нее внутри, который зачат на основе делового соглашения. И не имеет значения, о чем она мечтает и как сильно желает, чтобы все было по-другому.

Потому что скоро все это кончится.

Но, даже зная об этом, она не могла позволить непрошеному будущему портить ее настоящее.

Шеннон хотела быть с Берком, хотела чувствовать его под собой, над собой, вокруг и внутри себя.

Когда придет время, она отпустит его, но пока будет ловить каждое мгновение, постарается запомнить каждую черточку его красивого лица, сильного тела и щедрой натуры. Это останется с ней, когда у нее не будет ни Берка, ни ребенка.

Слезы сожаления выступили у нее на глазах, но она превозмогла себя.

Шеннон завидовала каждой женщине, с которой он когда-либо занимался любовью. Она хотела, чтобы этот мужчина любил ее. Просыпаться рядом с ним каждое утро, иметь от него ребенка, строить вместе с ним жизнь. Этого она хотела больше всего на свете. Она и не представляла, что когда-нибудь встретит такого мужчину. Но это случилось.

Ее сердце сжималось от боли, когда она напоминала себе, что их отношения временны. Заняться с ним любовью было огромной ошибкой, но черт ее побери, если она сожалеет об этом.

Засыпая, она сказала себе, что завтра утром первым делом попытается все изменить. Не стоит мечтать о любви и браке с этим человеком. Необходимо все тщательно продумать и взвесить.

Никогда еще Шеннон не спала так крепко.

Она поняла, что день уже наступил, по ярким лучам света. Она должна была встать и уйти еще час назад. Но ее тело отказывалось двигаться, и каждый раз, когда она собиралась с духом, чтобы подняться с кровати, сон снова приковывал ее к подушке.

Когда она окончательно проснулась, то почувствовала сильный запах кофе и тостов.

Шеннон потянулась и села и только сейчас поняла, что совершенно раздета. Через минуту все воспоминания о прошлой ночи промелькнули у нее в голове.

Берк. Час за часом сногсшибательный, потрясающий, безумный секс.

Как было бы прекрасно, если бы это могло длиться вечно!

Но этого не могло быть, и она не хотела больше тратить время на сожаления. Да, она жалела, что они не встретились раньше, что они такие разные.

Но не о том, что провела с ним ночь.

Берк так сильно привлекал ее, что было невозможно хотя бы один раз не последовать за своим сердцем.

Одна мысль о том, что они скоро расстанутся, повергала ее в шок, но она должна оставить прошлую ночь позади и мужественно вернуться к партнерским отношениям с Берком.

Она может это сделать, она может, может…

Дверь в спальню отворилась, и мужчина, которого она представляла в своих самых сокровенных мечтах, шел к ней, неся в руках бамбуковый поднос. Он был в поношенных джинсах, вязаном свитере цвета слоновой кости и босиком.

– Доброе утро, – мягко сказал он. – Как спалось?

Хитрая улыбка на его небритом лице чуть не заставила ее сердце выпрыгнуть из груди. В его глазах мелькнул озорной огонек, и ее тело мгновенно отреагировало на это.

Прикрывая грудь простыней, она прокашлялась:

– Хорошо, а как ты?

Даже если Берк и заметил взволнованные нотки в ее голосе, он этого не показал. Он сел на край кровати рядом с ее бедром. Шеннон отодвинулась назад, закрываясь до подбородка.