Эвери была для меня такой загадкой, парадоксальное сочетание невинности и очарования. Загадкой, которую я был полон решимости разгадать.

— Давай начнём с «Обители зла», — сказала Эвери, обжаривая креветки. Её волосы спадали свободными волнами до средины спины. Она была одета по-домашнему, в спортивные штаны и свободного кроя рубашку на одно плечо, оголяя полосу гладкой, загорелой кожи и тоненький ремешок.

Девушка понятия не имела, насколько хорошо она выглядела. Я пытался не поддаться искушению приблизиться к ней. Когда я подошел к ней на кухне раньше, она отреагировала странно, замерла и побледнела.

— Девушка моей мечты, — ответив, я поднял два DVD со стола и пошел в гостиную. — Зомби побеждают.

В её присутствии становилось так тепло.

— Что будешь пить? — спросила она.

Я посмотрел через плечо.

— Молоко есть?

— Будешь пить молоко с китайской едой? — поморщившись, спросила она.

— Мне нужен кальций.

Скорчив гримасу, она пошла на кухню и вернулась со стаканом молока и банкой содовой.

— Фу, какая гадость. — Она села, поджав под себя ноги. — Странное сочетание.

— Ты когда-нибудь пробовала? — Я сидел, уставившись на пульт.

— Нет.

— Тогда откуда знаешь, что это гадость?

— Я предположила. — Она взяла свою тарелку, одарив меня ухмылкой.

— До конца года я заставлю тебя попробовать молоко с китайской едой.

Всем своим видом она дала понять, что этому не бывать, а я сидел и улыбался. Когда начался «Обитель зла», мы принялись за еду и обсуждение того, как женщины в зомби-Апокалипсисе могут быть такими привлекательными. Пока Элис боролась с зомби-доберманами, я собрал наши тарелки и отнес их на кухню. На кухне я налил себе еще стакан молока, а Эвери захватил баночку рутбира [2].

— Спасибо, — сказала она, ставя шипучку на стол.

Я сел ближе к ней.

— Любой каприз.

Пироженка улыбнулась, и мы продолжили смотреть фильм. Внезапно, зазвонил её мобильный. Я посмотрел на экран айфона и увидел высветившийся на дисплее «Неизвестный номер».

— Не ответишь? — поинтересовался я.

Она быстро наклонилась вперед и, выхватив телефон, выключила звонок. Мне показалось немного странной её жестокая реакция во время этого действия. — Думаю, не вежливо — отвечать на звонок, когда у тебя гости.

Единственное, чем мы занимались — обсуждали фильм. — Я не возражаю.

Пироженка откинулась на спинку дивана, и грызя ногти уставилась в телевизор. Если задуматься, я ни разу не видел ее с телефоном — ни перед занятиями, ни у кампуса. У большинства девушек телефон чуть ли к щеке не приклеен. Она сказала, что в школе была не популярна, и было очевидно, что она не очень и с семьей ладит, но…

Минуты шли, а она все еще грызла ногти, раньше за ней такого не наблюдалось… Я потянулся и взял ее за запястье.

Ее подбородок дернулся вверх, и ее взгляд упал на мою руку. — Что?

— Ты ногти грызёшь последние десять минут. — Держа свою руку на ее запястье, я положил ее руку на бедро. Ее запястье было таким тонким, что обхватив его, подушечки мои пальцев соприкоснулись. — Что случилось?

— Ничего. — Она резко вдохнула. — Я кино смотрю.

— Что-то мне слабо верится, что ты его смотришь. — Наши взгляды встретились. — Что происходит?

Она выдернула свою руку, и я отпустил. Неохотно. — Ничего не происходит. Смотри кино.

Я оставил эту тему, зная, что Пироженку бесполезно о чем-то расспрашивать.

Она сидела тихо, а я взглянул на электронные часы возле DVD-плеера. Было далеко за десять, и я думал, что Эвери вышвырнет мою задницу в любую минуту, но когда я прислонился к дивану, закинув руку вдоль спинки, она всей своей левой стороной прислонилась ко мне.

Я замер и, наверное, мое сердце в буквальном смысле остановилось, в ожидании того, что она улизнет от меня, оставив между нами бездну в два фута [3].

Но она этого не сделала.

Нифига себе, она этого не сделала.

Я взглянул на её макушку, стараясь дышать равномерно. В течение следующего получаса, каждая клетка в моем теле ощутила ее вес, ее тепло и глубокое, ровное дыхание.

Мое сердце екнуло, когда ее голова опустилась чуть ниже моего плеча. Спала ли она?

— Эвери?

Когда ответа не последовало, я понял, что она на самом деле уснула на мне. В груди образовалась опухоль, больше и крепче, чем узел, что, казалось, появлялся всякий раз, когда я был рядом с ней. И самое странное произошло, когда я уставился на нее. Части моего тела стали тверже от такой близости, но внутри я весь потек, как растаявшее на солнце мороженное.

Тебе голову сносит, когда дело доходит до этой девчонки.

Эти слова постоянно крутятся у меня в голове. Возможно так и было, но я бы не променял этот момент ни на что на свете. Аккуратно, чтобы не разбудить ее, я убрал руку со спинки дивана и нежно опустил ее голову себе на бедро.

И кое-что чуть чуть севернее увеличилось. Возможно, это была не лучшая идея. Конечно, было заманчиво находиться с ней так близко, но это… Казалось, это правильно, а такого я не чувствовал ни с одной другой девчонкой.

Моя грудь колыхнулась, когда Пироженка прижалась, сложив руки вместе под подбородком. Какое-то время я наблюдал за ней, любуясь ровной линией челюсти, изгибом щеки и этими розовыми губами.

Черт, у меня сносило крышу по-хорошему.

Я попытался сосредоточиться на фильме, но даже не понял, когда он закончился и переключился обратно на телевидение. Мой взгляд снова был прикован к Эвери. Я даже не уверен, что мое внимание когда-либо отрывалось от нее.

Я посчитал, что в комнате прохладно, поэтому стянул со спинки дивана коричнево-зеленое лоскутное одеяло и укрыл её. Оголенный участок плеча привлек моё внимание. Рубашка сползла с ее правого плеча, и ничего, кроме тоненькой лямки больше не было.

Мягкое свечение ее кожи манило меня, и я абсолютно не мог противостоять этому. Дыхание перехватило, когда опустив руку, я коснулся элегантного изгиба ее плеча.

Эвери побормотала во сне, немного поворочалась, но не проснулась. Наверное, было не очень хорошо, что я продолжал касаться ее, но я водил пальцами по ее руке, наслаждаясь этими ощущениями. Остановившись у подола ее рубашки, пробежал весь путь по ее шелковистой коже до щеки.

Я был рад, что она спала, потому что мысль о том, что она знала бы, как бесстыже вели себя мои руки, наверное, ввела бы меня в краску. Боже, руки дрожали так, будто я трогал девушку первый раз в жизни.

Эвери… Черт, она полностью все перевернула внутри меня.

Откинув голову назад на спинку дивана, я закрыл глаза и трудно глотнул, положив руку ей на бедро. Скорее всего, мне хватит двух пальцев, чтобы посчитать сколько раз я проводил вечер с красивой девушкой, которая свернулась рядом со мной и уснула, а я просто был рад быть с ней рядом. Одна половина головного мозга говорила мне, что для этого есть название, но так как оно было просто сумасшествием, я ее проигнорировал.

— Нет, — прошептала она, и я открыл глаза. Она наморщила лоб, но, кажется, все ещё спала. — Я здесь не по этому…

Я наклонил голову в сторону, старясь расслышать, что еще она говорила, но единственное слово, которое я смог уловить было «простите» прежде чем она снова успокоилась.

Мое сердцебиение участилось, когда я прокрутил в голове эти слова. Они не имели никакого значения и, вероятно, ничего не значили, но живот скрутило от чувства беспокойства.

Время пролетело, а я не уснул, не совсем. Я застрял в странном промежуточном состоянии, наполовину бодрствуя, на половину отсутствуя. Но я знал, когда она проснулась. Ее тело сковало, и она медленно сделала глубокий вдох. Прошло какое-то время, и она не пошевелилась, и не заговорила. Я бы себе палец отрезал за то, чтобы прочитать ее мысли.