– Ну да, был. Ладно, ученый, входи. Сейчас, правда, хозяин занят, так что придется тебе подождать, пока у него будет минута.

Благодарно кивая, Лайам проскользнул мимо охранника. Помещение склада было длинным, просторным, высоким и казалось пустым. Упаковочные клети, ящики, тюки, бочки и кувшины занимали не более трети его объема: явное свидетельство того, что год был неудачным. Возможно, пустого пространства хватило бы даже, чтобы вместить груз хорошего галиона. Но галион этот, увы, в настоящий момент пребывал у подножия Клыков – примерно в шестидесяти футах от поверхности моря.

Охранники уселись вокруг поставленной вертикально бочки, на крышку которой был водружен огарок свечи. Теперь меченый вообще перестал обращать внимание на Лайама. Он устроился поудобнее, вытянул могучие ноги и принялся грязным пальцем почесывать шрам. Крысовидный дохляк время от времени все же посматривал на пришельца и глупо хихикал. Лайам выбрал бочку, стоявшую в нескольких футах от них, уселся и принялся ждать, от нечего делать разглядывая помещение склада.

Открытая лестница, сбитая из таких же видавших виды серых досок, что и само строение, вела на галерею, расположенную в тыльной его части. На всем протяжении ее освещали неравномерно размещенные факелы.

Лайам прождал почти час. Охранники время от времени перекидывались репликами, никак не считаясь с присутствием постороннего. Лайам не прислушивался к их разговору. Он либо смотрел вверх – на потолочные балки, либо изучал свои сапоги. Нетерпение Лайама росло, он начинал злиться. Он уже не единожды порывался попросить кого‑нибудь из охранников доложить о нем Марциусу, но каждый раз решал еще чуточку обождать.

Когда наконец его терпение лопнуло и он стал приподниматься с места, в дальней части здания распахнулась дверь, выходящая на галерею. Лайам встал. Из дверного проема донесся сердитый голос:

– Эй, вы там, ученый еще не пришел?

– Только что пришел, мастер Марциус! – крикнул в ответ меченый и ехидно улыбнулся Лайаму. – Вот только что!

– Немедленно пришлите его сюда!

Дверь с грохотом захлопнулась. Меченый, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимую мину на изуродованном лице, прикрикнул:

– Ты что, ученый, не слышал, что говорит хозяин? Немедленно отправляйся к нему! И вперед не опаздывай. Давай‑давай, шевелись!

Он махнул рукой в сторону лестницы. Лайам, мысленно выбранившись, засеменил в указанном направлении. Вслед ему несся визгливый смех крысовидного дохляка.

Лестница оказалась ветхой. Она зловеще поскрипывала под весом Лайама, и он старался ступать как можно нежнее. Оказалось, что дверь, из‑за которой выглянул Марциус, не имеет запоров: когда Лайам постучал, она отворилась сама. Лайам заглянул в комнату, съежившись насколько возможно, и негромко позвал:

– Мастер Марциус!

– Входи давай! Нечего отираться в дверях! Ты и без того поздно явился!

Лайам медленно просочился в комнату, нервно покашливая и потирая руки.

Торговец сидел на стуле с высокой спинкой за обширным секретером, заваленным бумагами и бухгалтерскими – в кожаных переплетах с золотым тиснением – книгами. Справа и слева от него стояли открытые жаровни с горячими углями. На стенах висели полки, заставленные тяжелыми томами и заваленные грудами свитков. Все свечи кованой люстры были зажжены, их свет крохотными созвездиями отражался в глазах хозяина кабинета. Сейчас Марциус выглядел более впечатляюще, чем на пристани: его умащенные душистыми маслами и завитые волосы величественно спускались на плечи, складки одежды искусно драпировали его щуплость, а высота стула позволяла торговцу смотреть на посетителя сверху вниз.

Примерно с минуту торговец холодно рассматривал Лайама, потом произнес:

– Значит, так, ученый. Мне доложили, что у тебя полно всяческого добра – карт, лоций, описаний дальних краев, которые только и ждут предприимчивого торговца. Говорят, что именно ты сделал Неквера намного богаче, чем он заслуживает.

– Думаю, он неплохо поторговал, – осторожно произнес Лайам. Он никак не мог сообразить, к чему клонит торговец.

– Тогда почему же ты пришел со своими картами ко мне? Почему опять не продал их Некверу?

– Мастер Неквер не ценит моих услуг, господин. Он даже не выплатил мне того, что был должен, и мне, если я не добуду денег, придется жить в нищете. В городе о вас хорошо говорят, господин, вот я и решил попытать удачи.

Марциус на миг задумался над сказанным, сохраняя внешнее безразличие.

– Так, говоришь, Неквер тебе не заплатил? – Торговец масляно улыбнулся. Ему явно пришла в голову некая приятная мысль. – Ты сам виноват в этом, ученый. Говорят ведь: «Завязка на кошельке уроженца Фрипорта туже, чем тетива арбалета». Ты сам во всем виноват, от начала и до конца.

Поскольку перед Лайамом не стояло задачи доставлять удовольствие князю торговли, он попытался перевести беседу в другое русло:

– Ох, мастер Марциус, я сейчас в отчаянном положении! Теперь, когда мастера Танаквиля убили, я остался совсем без защиты. Если вы купите у меня карты, я смогу уехать из Саузварка…

– Зачем? – бесстрастно перебил его Марциус. – Зачем мне покупать у тебя карты, если я могу в следующем сезоне просто последовать за кораблями Неквера? Можешь ты ответить на этот вопрос, ученый?

Торговец опять улыбнулся своим мыслям. Судя по выражению лица, он считал, что говорить больше не о чем. Но Лайам был готов к подобному повороту беседы.

– Очень, очень разумное замечание, мастер Марциус! – дрожащим голосом произнес он. – Но у меня есть ответ. Видите ли, мастер Неквер не только скареден, но еще и не очень расчетлив. Он купил у меня всего один комплект карт, причем в середине лета, когда большинство его кораблей уже ушло к другим берегам. Этот комплект был самым дешевым и плохоньким, с координатами городов, до которых легко добраться и так. А потом это самые неразвитые в смысле торговли места из тех, к которым я могу указать дорогу. Вот если бы он купил другие карты, и чуточку раньше, то он мог бы доплыть до куда более богатых краев. Но он и без того едва успел вернуться к концу сезона и только чудом провел свои корабли в гавань, потому что Клыки…

Лайам намеренно не окончил фразу, но Марциус пропустил намек мимо ушей. Вместо этого торговец чуть призадумался, а потом внезапно спросил:

– А откуда мне знать: вдруг ты продашь мне карты, а потом отправишься к Некверу? Вдруг ты захочешь получить двойную выгоду? А?

– Ох, нет, мастер! Я никогда больше не буду вести дела с мастером Неквером! Он не умеет платить – этот Неквер! А кроме того, мне надо как можно скорее уехать из Саузварка.

– Твое нытье по этому поводу становится утомительным. Почему ты так рвешься покинуть наш город?

– Я же уже объяснял, мастер. Я боюсь, что мне грозит опасность со стороны тех, кто убил моего прежнего хозяина, мастера Танаквиля.

– А ты знаешь, кто его прикончил?

– Я… нет, мастер Марциус, я не знаю.

– Тогда с чего ты взял, что тебе что‑то грозит? Кому нужен трусливый ученый?

– Я не знаю, мастер Марциус. Я просто боюсь. Ведь, в конце концов, это было убийство, а убийцы не любят шутить.

Марциус погрузился в такую глубокую задумчивость, что Лайам испугался, не переборщил ли он. К тому же в поведении торговца пока не ощущалось ничего особенно подозрительного. Неужели он все‑таки взял не тот след?

– Ну что ж, ученый, раз уж у тебя такие неприятности, давай посмотрим твои карты.

Лайам полез в сумку, бурно проявляя свою радость.

– Так, значит, вы их покупаете?! Ох, мастер Марциус, вы не пожалеете! Я вам обещаю – вы непременно разбогатеете! А я смогу уехать из Саузварка!

– Я еще не сказал, что покупаю их, осел. Я только велю тебе, дурень, их показать.

Лайам покорно разложил несколько карт на столе – но ему стоило немалых усилий сдержаться и не ответить бранью на брань.

Примерно с час торговец внимательно изучал карты и вел расспросы. Поначалу Лайам стоял у него за плечом, давая пояснения, но потом Марциус громко заметил, что в конторе ужасно воняет. Лайам вспомнил, что сегодня спал не раздеваясь, понял намек и отошел к дальнему углу секретера, хотя сам он никакого неприятного запаха не ощущал. Должно быть, торговец просто хотел лишний раз его осадить.