– Я хотел узнать, не был ли вам знаком человек по имени Элдин Хандуит.

– О да, – помрачнев, ответил книготорговец. – Очень жаль, очень жаль, что он погиб, но уж если играешь с огнем, то когда-нибудь обожжешься.

– Простите?

– Ах, его так и влекло к темным знаниям, и богиня удачи повернула свое колесо. Он заходил сюда – раза по три в месяц – и все выспрашивал, не продается ли где что-то такое, хотя я внушал ему всячески, что ничем подобным не занимаюсь. Удивительно, что гибель пришла к нему со стороны. Обычно люди этого склада мастерят себе сети своими руками.

Лайам довольно кивнул. Сказанное, конечно, не давало ему никаких козырей в игре с Хандуитами, но при случае могло пригодиться.

– Значит, вы ничего ему не продавали? А ваш сосед?

Кокеран хмыкнул.

– Нет, боги миловали, я – нет. А вот мой покойный сосед, Релли, запретными книгами приторговывать не гнушался.

– А вы не знаете, где он их брал?

– У всяких там чокнутых колдунишек, лжеалхимиков и других шарлатанов. Все эти книги, пергаменты и папирусы в большей своей части являлись поддельными, но господин Хандуит этого не понимал.

– Однако его-то ведь не подделка убила, – заметил Лайам, и торговец кивнул.

– Я сказал – в большей части, но имелись и настоящие тексты. В малом количестве, но имелись, по крайней мере, Релли так говорил. Как он их добывал – я не знаю, хотя, погодите-ка, погодите…– Старик вскинул указательный палец, призывая присутствующих к молчанию, и нахмурился, шевеля седыми бровями. – Вспомнил! Прошлой осенью заглянул ко мне один человек с предложением купить у него наставления для предпраздничного гадания. Он ни на что такое вроде бы не намекал, но я все-таки понял, что речь идет о магических текстах, добытых, скорее всего, не вполне законным путем. Я его, конечно же, выставил, но бьюсь об заклад, что он тут же стукнулся к Релли! И тот эти тексты безусловно купил.

Лайам изумленно переглянулся с Эласко.

– Вы можете описать этого человека?

– Увы, нет, – вздохнул Кокеран. – Глаза мои уже никуда не годятся. Сейчас я вижу, скорее, пальцами, а книги разбираю на ощупь. Но могу поручиться, что тот человек прибыл откуда-то с запада. Его выговор походил на ваш, квестор Ренфорд, а вы ведь из Мидланда, насколько я понимаю.

– Да, – подтвердил Лайам и вновь поглядел на Эласко. – А не мог ли тот человек прибыть из Харкоута?

– Или из Мидланда. Диалекты этих краев очень схожи.

– А заходил он к вам, вы говорите, около полугода назад?

– Да-да, именно так. В самом начале осени, незадолго до праздника Урис.

Больше тут ловить было нечего, но для очистки совести Лайам какое-то время поспрашивал старичка об этом визите, надеясь, что тот припомнит что-либо еще, однако так и не сумел ничего из него выжать. Господин Кокеран проявлял искреннюю готовность помочь столь приятным его сердцу гостям и даже немного расстроился, когда те вдруг заспешили. Он проводил их до двери и попросил Эласко передать своему батюшке нижайший поклон.

На улице Лайам громко расхохотался – в этом маленьком удовольствии он просто не мог себе отказать. Рассказ Кокерана (совсем для него неожиданно) объединил два дела. Загадки обеих смертей (торговца и мага) соприкоснулись, хотя к их разрешению по-прежнему не имелось ключа. И все же это была удача, ибо, направляясь к торговцу, Лайам ни на что особенно не рассчитывал. Находить там, где не терял, пожинать там, где не сеял, – это везучесть особого рода, это его собственная везучесть, и она снова с ним.

Эласко радостно заулыбался.

– Вы довольны, квестор?

– Очень доволен. И прошу, зовите меня по имени. А теперь пойдемте туда, где проживал наш смешливый маг.

– На постоялый двор? Но я… я думал… тут рядом живет горничная Хандуитов. Возможно, я чего-то не понимаю, однако мне кажется более правильным продолжить следствие по одному делу, раз уж оно продвигается так успешно, чем ни с того ни с сего обращаться к другому.

– Мы и продолжим, – ответил Лайам, несколько удивленный тем, что молодой квестор не видит того, что сделалось для него очевидным. – Там, куда я прошу вас меня отвести.

– Конечно, – с принужденной улыбкой отозвался Эласко. – Это тоже не так далеко, – он направился к выходу из переулка.

– Вы не понимаете, почему я так поступаю? – спросил Лайам, догоняя его.

Юноша вспыхнул и с несчастным видом развел руками.

– Боюсь, что нет… сэр Лайам. И сделайте одолжение, зовите меня просто Уокен.

Лайам мысленно возвел глаза к небу и принялся объяснять:

– Понимаете ли, Уокен, теперь я полагаю, что оба убийства связаны между собой. Некий, пока что неизвестный нам человек продает нечистому на руку книготорговцу заклинание, которое тот сплавляет свихнувшемуся на магических штучках купцу. Это заклинание, пущенное чуть позже в ход известными нам лицами, становится причиной смерти купца. То есть растерзанный демоном Хандуит остался бы жив, не появись в Уоринсфорде лицо, нам с вами пока не известное. Что же это за роковой человек? И откуда он взялся? На первый вопрос мы ответить не можем, но уже знаем ответ на второй. Он прибыл в Уоринсфорд из Харкоута, откуда позднее прибыл Пассендус. И все выстраивается, все увязывается, разве не так?

Стоял солнечный полдень, улица, по которой они шли, была более чем оживленной. Тут продавали и покупали, тут договаривались о сделках, тут поспешающим по своим делам горожанам преграждали дорогу бесконечные бочки, корзины, мешки и лотки. Обходя горластую рыботорговку, улещавшую очередного клиента, собеседники потеряли друг друга из виду, а когда они вновь сошлись, Эласко озадаченно пробормотал:

– Части я вижу, но целого не могу уловить. Неужели же этот самый роковой человек убил и Пассендуса, и Элдина Хандуита?

Лайам глубоко вздохнул, понимая, что придется завести всю песню с начала. В глубине души он даже был этому рад. Ему предоставлялась возможность лишний раз попытаться все расставить по полочкам и взглянуть на свою догадку чужими глазами.

Итак, около полугода назад из Харкоута в Уоринсфорд приехал некий мужчина и привез на продажу некоторое количество пособий по магии. Причем права держать при себе подобную литературу он наверняка не имел.

– Приходится делать предположения, но в главном все сходится. Предположение первое: приезжий продал пособия Релли. Второе предположение: некоторые из этих пособий у Релли приобрел Хандуит. Ну, не пособия, так кипу отдельных пергаментов – это неважно. Хандуит интересовался такими вещами, так что наши предположения вполне вероятны. Теперь обратимся к реальности. Через два месяца брат и невестка старшего Хандуита, руководствуясь, по их словам, наставлениями, срисованными с одного из пергаментов, вызвали демона, который немедленно их родственника растерзал. Мы пока что не знаем, что за этим стоит – роковая случайность или коварный умысел. Чтобы выяснить это, мы должны прежде определить, какого рода заклятие было пущено в ход.

– Ах, почему мы не сохранили остатки той пентаграммы, – вырвалось у Эласко. Лайам пропустил это восклицание мимо ушей.

– Кто лучше других мог бы ответить, что там за заклинание они сотворили?

Юноша просиял.

– Тот, кто им это заклинание продал?

– Верно! – сказал Лайам, затем уточнил: – Но это – не Релли. Во-первых, Релли мог и не разбираться в том, чем он торгует, а во-вторых – он мертв. Нас интересует тот, кто продал запретные наставления Релли. Теперь давайте рассмотрим, что случилось неделю назад.

Пассендус приехал в Уоринсфорд из Харкоута, разыскивая человека, совершившего некий проступок, позволявший пустить по его следу карателей из холодной палаты.

– Скорее всего, незнакомец, которым интересовался Пассендус, и продал Релли запретные тексты. Я лично не сомневаюсь, что это так. Я также уверен, что именно он и убил посланца харкоутского магистра. Итак, мы теперь знаем, у кого есть ответы на все наши вопросы. Остается только найти этого человека и взять под арест.