Его разум словно лишенный тела, казалось, перенесся куда-то в пустующее темное пространство, и продолжает там наблюдать за приближающейся к нему сжигающей силой.

Андрей, пленный неведомой, сжигающей стихией, оказался, словно разделен на две части, которые поспешили укрыться в своих глубинах, наблюдая затем, как его постепенно поглощает неизвестная сила. Разделившаяся я, могло наблюдать друг за другом, понимая, что у них нет никаких шансов побороть идущее им навстречу пламя. А пламя, продолжая радоваться своему танцу, не спешило наносить последний удар. Оно словно наслаждалось той безысходной паникой, царившей внутри разделившегося Андрея. И словно каждую крупицу ужаса, испытываемую разделившейся личности, пламя впитывало как губка, пожирающая все эмоции. Так продолжалось, наверное, ни один час. Захватив все тело, ледяное пламя, словно давало понять, что вся сущность Андрея, даже разделившееся на две части ничто, по сравнению с силой ледяной стихии. А две части, некогда одной личности, вели себя совершено по-разному. В тот момент, когда произошло это разделение, Андрей даже не успел осознать, оно пришло немного позже. Казалось бы, он только что сжался от страха, ощущая морозную поступь по своему телу, как вдруг, его мысли стали отдаваться эхом в самом себе. Одна и та же мысль, стала звучать дважды из-за чего и создавала фон, выходивший похожим на эхо. И этот фон помог отвлечься от простого созерцания своей беспомощности, и безысходности, и молчаливого согласия на все происходящее с ним. Одна из мыслей, словно осознав, что не может говорить дважды, смогла отвлечься от парализующего его страха. И эта мысль, поразилась тому, что видит перед собой такое же второе сознание. Как только это произошло, его второе я, так же с удивлением обнаружило, что оно ни одно, и к испытываемому страху добавилось еще и замешательство. А пожирающее пламя, словно почувствовав важность происходящего момента, остановило скорость своего движения. И радуясь достигнутому успеху, оно давало возможность разделившемуся сознанию, лицезреть друг друга.

– Ты кто? – спросило одно из них.

– Я, это я. – Услышало оно ответ, раздавшееся внутри него, словно это оно же ответила на вопрос.

И они, с еще большим интересам стали наблюдать друг за другом, даже позабыв о надвигающейся сжигающей силе. Они словно все еще были одним целым, могли слышать мысли друг друга, словно это были их порождения и что это они и есть. Но на самом деле они уже смогли осознать себя и понимали, что второе я, находится где-то в стороне и что это уже что-то отличное от него. Так они продолжали наблюдать друг за другом, прекрасно ощущая и понимая, что происходит с его вторым я. И с каждым мгновением они понимали, насколько они становятся различны друг от друга, хоть каждый из них и не переставал себя считать Андреем.

Вдоволь налюбовавшись зрелищем, разделившейся личности и не желая больше медлить, пламя решило ускорить свое движение. Почувствовав новую приливающую волну пожирающего льда, две сущности, одной личности, уже достаточно по-разному смотревшие на мир, и повели себя по-разному. Одна из них забилась в еще большом ужасе парализующего его страха, стараясь спрятаться в своей глубине как можно дальше, что бы до нее не смогла дотянуться охватившая ее сила. Вторая же, уже не ощущая того, душераздирающего страха, забилась в приступе безумной злости и ярости от того, что некая сила осмелилась ее поработить. И со всей своей силой злости и ярости бросилась вперед наступающему пламени. И встретившись с ним, стало раздирать его на куски, поглощая своим жаром чувств.

Пламя, почувствовав сопротивление на одном из своих направлений, поразилось возникшем переменам, произошедшим в одной из сущностей. Она не могла понять, откуда явились злость, как могла родиться ярость, ведь это жалкое сознание было так надежно оплетено паутиной ужаса и страха. Не ужели весь этот ужас и страх смогла забрать вторая сущность? Поразившись такому течению мыслей, если про ледяное пламя можно было так сказать, оно невероятно усилило натиск на взбунтовавшуюся сущность, которая казалось, уже давно должна была сломаться, а вместо этого рвет все так надежно построенные проходы к ее центру.

Второе я, летя в дальние глубины своего пространства, почувствовало, как вторая ее половина начало отчаянную борьбу, схватившись с ледяным пламенем, и как это пламя сдается под ее натиском. Остановившись и радуясь за своего собрата, что он побеждает ужасную ледяную сущность, она заметило, как преследующая ее сила ослабла и затем направилась к бурнокипящей схватке. Соединившись в бурный поток замораживающее пламя, принялось тиснить яростное я, и дрожащая сущность Андрея, ощутила, как безумная боль обрушилась на его собрата, что даже ее отголоски отдавались болью в ней самой.

– Андрей помоги мне, я не справлюсь один, мне нужна твоя помощь.

Ощущая поработивший страх, а также нарастающую в себе боль, от полученных собратом ран, второе я замерло, не решаясь ни приближаться, ни удаляться.

– Помоги мне, оно слишком сильно, мне одному не справиться, – снова мысль раздалось внутри второе я.

– Я не могу, мне страшно и больно, я боюсь, – отвечало оно.

– Я знаю, но тебе нужно это сделать, я в тебя верю. Ты сможешь побороть свой страх, ты уже не раз это делал, тебе нужно только вспомнить.

– Это был не я, это был ты. Это ты всегда побеждал свой страх.

– Нет, ты не прав. Мы с тобой одно целое. Мы всегда им были, и мы всегда боролись вместе, и побеждали вместе. Мы едины. Ты должен сейчас ударить по захватывающей силе все своей болью и страхом, обратив их в свою силу.

– Я попытаюсь.

– Быстрее, – оборвал он мысль,– у меня не хватает сил – удалось, на краю сознания, уловить ускользающую мысль собрата.

Пламя, ощущая, ослабевающую сущность, возрадовалось своему успеху, что еще совсем немного, и она покорит взбунтовавшегося пленника.

Второе сознание, ощущая в этот момент невероятную давящую боль на собрата, разозлилось. Разозлилось на себя за то, что оно такое слабое, что страх завладел им и лишил сил сопротивляться. Злость стала расти, черпая силы в давящей боли и страхе.

– Я иду, ты слышишь меня, держись – вскричало оно, бросаясь на встречу пламени.

Ледяной вихрь, почувствовав себя хозяином внутри Андрея, уже наслаждался маячащей пред ним победой, которая казалось уже в его объятиях. Как вдруг, он ощутил новую волну, уничтожающего жара, который выжигал его ледяное пламя и приближался к охваченному первому я. Пламя усилило натиск, надеясь быстрее разобраться с одной частью сознания, а потом заняться второй, которая оказалось коварной, и смогла обмануть само пламя, как показалось ему. А первое я, ощутив бушующую ярость второго, пробившие плотные щиты окружающего его мрака, успело зацепиться краем своего сознания за эту силу и начать выкарабкиваться из плотно-обвивающих объятий, тянущих в бездонную бездну. Сознание, найдя в этой силе опору, смогло оттолкнуться и с ее помощью снова устремиться на пламя. И охватившее две части сознание, яростное безумие, придало им необычайную силу, и они понеслись навстречу друг другу, сметая на своем пути бушующие потоки синего пламени. И сметя со своего пути разделяющую их последнюю ледяную преграду, устремились на встречу друг к другу. Встретившись, они тут же объяли друг друга в танце сближающей их радости и жажды жизни. И этот безумный закручивающийся вихрь, принялся вбирать, втягивать в себя пламя, встраивая его в созидания нового, единого, целого я.

А ледяное пламя, испытав крушение всех своих планов, еще пыталось подступиться к сливающемуся сознанию, нанося по нему свои ледяные атаки. Оно все еще никак не желало понять, что уже проиграло, что сознание, с которым оно решило поиграть, окажется настолько сильным, что сможет противостоять ему и не только противостоять, но и поглотить его. И не просто поглотить, а даже вплести его как пряжу, в создание нового формирующегося сознания. И когда пламя наконец-то это поняло, было уже слишком поздно. Две части плотно обвив друг друга, лились в танцующем вихре, и связью плотно сливающихся частей, служила именно ледяное пламя, вливающиеся в поглощающие ее потоки. Пламя, до этого только атакующее своим ледяным огнем, решило попытаться сбежать. Но оборвать свой поток, вливающийся в новое, почти уже сформировавшее сияние, не смогло. И понимая, что это ее последние мгновения, она обратилась к новому сознанию, надеясь еще сохранить свое естество. Но сияние, сверкая в едином потоке, вбирая в себя это ледяное пламя, не обратила внимания на ее мольбы. И сияя своим вихрем новых цветов, впитало себя остатки некогда сильного и грозного ледяного пламени. И сделав последний пируэт своего танцующего вихря, новое сознание взорвалось столпом ослепительных обжигающих искр, несясь в разные стороны, заканчивая, таким образом, свое перерождение.