– Куда бежать-то?! А остальные? Специалисты мои, бойцы… Бросить их, что ли?!

– Каждый за себя, Манилов. Я не могу рисковать всем проектом, спасая тебя и твоих людей.

– А заводы тоже бросите? – Генерал был совершенно растерян. – Это ж… такие деньжищи, технологии, оборудование, продукция…

– Система компенсирует все издержки, а технологии и оборудование никуда не денутся. Что сделают чекисты? Взорвут их? Да ни за что! Опечатают все? Да ради бога! Через неделю Система будет запущена и заводы спокойно продолжат работу. Это же касается специалистов. Через неделю всех выпустят. Тебя, кстати, тоже, Манилов.

– Что-то я не пойму, вы предлагаете сдаться?!

– А чем вы рискуете, генерал? – спросил Главный официальным тоном. – Неделя отдыха в Лефортове, думаю, вам только пойдет на пользу. Выспитесь, книжки почитаете…

– Издеваетесь?!

– Нет, – сухо ответил Главный. – Если у вас все, до встречи в новом мире, генерал. Обещаю подобрать вам приличную должность в руководящих структурах.

– Да идите вы на хер со своим новым миром! Я не согласен сидеть в сраном Лефортове и ждать, сработает ваш скрипучий заговор или провалится!

– Вот в этом ваша слабость, Манилов. Вы не верите в победу, а потому постоянно проигрываете. Вы трус и неудачник, генерал. Так что, пожалуй, я еще подумаю, не взять ли свои обещания обратно.

– В жопу забейте все свои обещания! Я сам себе обеспечу будущее! Сдам вашу сраную Систему с потрохами, будете тогда знать, кто тут трус и неудачник!

– Поздно, Манилов, – Главный усмехнулся и отключил связь.

Генерал Манилов захлопнул смарт, зло сплюнул и, пытаясь взять себя в руки, обернулся лицом к восходящему солнцу. Лучи могучего светила, еще косые, но уже горячие и яркие, ослепили его, и генерал прикрыл глаза. Снаружи грело солнце, вокруг кипела насыщенная жизнь, но внутри у него царила ледяная пустота. Все напрасно! Столько потрачено сил, и такой печальный финал.

«Знал ведь, что останешься крайним, и что толку? Все равно не уберегся. Предупрежден – значит, вооружен? Ну, был предупрежден. В смысле – просчитал все верно. Вроде бы все учел, а что получилось? Думал, что Главного зажмут первым, а он переиграл. Э-эх, генерал, тактик ты сраный! Нашел, чем заниматься под дембель! Заговоры плести начал. Нет, чтобы спокойно дослужить свой контракт да и жить, как все отставники: дача, дежурства – сутки через трое – на каких-нибудь складах да водка с дружками в гаражах. Нет же, в революционеры полез, пень корявый! Теперь вместо гравия вдоль гаражей грязь на зоне будешь топтать…»

Рука сама погладила теплый кожаный клапан кобуры.

– Не так уж все скверно, генерал, – послышалось из-за спины.

Манилов убрал руку с кобуры и обернулся.

– Прилетели уже… «Соколики». О, Николай Николаевич, лично соизволили? Польщен…

– Вижу, успел вовремя.

– Да чего там, это я так… задумался, – Манилов медленно расстегнул ремень с кобурой и протянул чекисту. – А вы на уровне… Генерала берет генерал. С этикой порядок, одобряю.

– Спасибо, генерал. Только я не собираюсь вас арестовывать, или «брать», как вы выразились. До окончания расследования, которое вместе с нами будет проводить военная прокуратура, вы останетесь на свободе и при погонах. Ну а чем закончится расследование, в немалой степени зависит от вас.

– Сделку века предлагаете?

– Сотрудничество. Соответственно, и в деле вы можете фигурировать либо как свидетель, либо как обвиняемый.

– Да бросьте! – Манилов махнул рукой. – Называйте вещи своими именами, генерал. Я на все согласен. Не выиграл, так хоть к ничьей сведу. Я много чего об этой сраной Системе знаю. Очень много.

– И я обещаю вам немало. Вместо двадцати лет за измену Родине – вы получите чистую совесть и почетную отставку. Решайте, генерал.

– Чего тут решать? Годится.

– Тогда снова надевайте портупею и прошу в мой вертолет…

В резиденции Одиночки «Соколы» и сотоварищи разместились вполне комфортно. Две тесные комнатки, в которых побывал Барков во время предыдущего визита, оказались только «пультовой» и «кабинетом для профилактического осмотра». На этом же уровне расположились столовая и еще одна комната неясного назначения, запертая на старомодный механический замок. Прочие помещения располагались тоже по четыре на этаже, в пять или шесть уровней. Уточнять Саша не стал. Ему и семье были выделены апартаменты на третьем уровне, по соседству с Климовым, Томой и Костей, а также – теоретически – с Ольгой. «Теоретически» – потому, что в своей комнате Ольга, как выяснилось утром, не ночевала. Правда, выглядела она с утра бодрой и свежей. Где она так славно выспалась, оставалось гадать. Пары заняли комнатки попросторнее, а Васе и, «заочно», Оле достались клетушки в десять квадратов. Климов повздыхал, но смирился. На войне, как на войне. К тому же все страшно вымотались и после торопливого ужина в столовой на первом уровне сразу разбрелись по кельям.

Саша почти не помнил, как добрался до койки. Вполне возможно, что автопилотом ему послужил неутомимый «Сокол». Последней мыслью засыпающего Баркова была: «Наконец-то полная безопасность, только бы Ленчик это поняла и расслабилась, иначе Олежек тоже будет беспокоиться, не уснет…» Сказать жене слова ободрения Саша уже не успел. Заснул. Но беспокоился он напрасно. Лена и Олежка уснули на соседней кровати тоже почти сразу.

Проспать Баркову удалось целых семь часов. Настоящая роскошь в военное время. Наспех умывшись, он поцеловал жену, обнял сына и поднялся на первый уровень, в ту самую уставленную оборудованием и древними компами комнатку, где проходила его первая беседа с Одиночкой. Сегодня здесь было более людно. Хотя и ненамного. В кресле за одним из компов расположилась Тома, а в углу возился с какой-то электронной рухлядью Климов.

– Привет, Саня, выспался?

– Похоже на то. Как дела?

– А-а, – Климов махнул рукой. – Какие у нас дела? Все большие дела наверху. Сидим, ждем вестей от Влада. А у тебя? Кладовые мудрости еще не распахнулись?

– Нет пока. А у тебя, сестричка?

– У-у! – Тома помотала головой. – Если честно, я на это и не рассчитываю. Час назад Одиночка меня в соседней комнатке на кресле обследовал…

– Ого! – Климов хохотнул. – Он еще и дамский доктор?!

– Да уж, не клоун вроде тебя, – Тома смерила Василия снисходительным взглядом. – Мозги мои обследовал, виртуально. Сказал, если к завтрашнему утру не скину «Сокола», навсегда с ним останусь. А мне это надо? Я свой контракт уже отработала. Теперь нам с Костей пересидеть бы тут да в новую жизнь, как в омут, с головой.

– Ну да, – Саша осуждающе взглянул на девушку. – А с Системой бейся Саша в одиночку, так, что ли?

– Кто на что подписывался, – Тома повела плечиком. – Я, конечно, буду тебе помогать, пока время позволяет, но только виртуально.

– Вот уж помощь!

– Не обижайся, братец, – Тома вздохнула. – Нет, правда, ты не думай, что я такая стерва или там струсила. Просто… я еще никогда не жила по-человечески, а знаешь, как хочется?! А останусь я этой… «самкой Сокола», разве это будет человеческая жизнь?

– Я понимаю. До полуночи хотя бы продержишься?

– Без базара… – Тома смутилась. – Э-э… то есть извини, да, конечно.

– Я рассчитываю на тебя, сестренка, – Саша вдруг осекся. – Простите, ребята, кажется, мне пора…

– У меня тоже с утра живот крутило, – слишком серьезно пожаловался Климов. – Это все макароны по-флотски. Повар из этого Одиночки аховый.

– Руки надо мыть перед едой, – усмехнулась Тома.

– Желаете заступить в наряд по кухне, оперативник СБН Климов? – прозвучал из динамика над лифтовой дверью голос Одиночки.

– А что сразу Климов?! – возмутился Вася. – У нас тут женщин аж три шту… э-э… то есть три экземпляра! Чуть что, сразу Климов! Нашли коня отпущения.

– Коня? – Тома хитро прищурилась.

– А кого?

– Ну, не знаю, – Тома едва сдержала смешок. – Я думала, этого… с рогами…