– Я ведь просил тебя, Одиночка, не беспокоить меня по пустякам! Не понимаешь по-хорошему?
Он вдруг взмахнул мечом, но не атакуя, а пытаясь удержать равновесие, не справился с этой задачей, взбрыкнул ногами и рухнул навзничь, основательно приложившись спиной и затылком к твердому дну канала. Подсечка зашедшей с тыла Тамарой была выполнена безупречно. Одиночка бросился на упавшего врага, но Главный успел откатиться в сторону и снова взмахнул мечом, но уже осознанно, горизонтально, в двух ладонях от земли, метя атакующим по щиколоткам. Подпрыгнуть успели все, а Барков умудрился еще и пнуть Главному по локтю, выбивая меч. Оружие отъехало на пару метров, но клинок вдруг выгнулся, как стальная змея, и торопливо подполз к хозяину. Прыжком поднявшись на ноги, Главный утробно хохотнул, наклонился, зачерпнул пригоршню покрывающей дно канала черной субстанции и швырнул ее в лицо Одиночке. Тот вскрикнул и попятился, пытаясь протереть глаза от липкой грязи. Главный воспользовался замешательством в рядах противника и ринулся в атаку на «Соколов». Тамару он не достал, поскольку она грациозно взлетела над рвом, и тогда Главный атаковал Баркова.
Теоретически Саша знал, как увернуться от холодного оружия даже такой длины, но, поскольку последний раз практиковался еще будучи студентом, кое-какие сомнения у него все же возникли, и Главный едва не перерубил замешкавшего противника пополам. Саша все-таки ушел из-под удара, шагнул вплотную к врагу, блокировал его руку и снова выбил меч – теперь ударом по запястью. Клинок подлетел вверх и начал падать рукоятью точно в руку Главному, но вернуться к законному владельцу мечу помешала Тома. Она перехватила оружие в воздухе и зашвырнула его как можно дальше. Сил у виртуальной «Ласточки» было много, и скоро вернуться мечу не светило, ползи он стальной змеей или отрасти себе десяток ног.
Оставшись без оружия, Главный понял, что пора менять тактику, и затеял трансформацию собственного облика, а заодно и поля виртуальной схватки. Стенки канала стали пологими, затем исчезли вовсе, и посреди образовавшейся бескрайней равнины, прямо из-под земли начала расти гора из каменных глыб. Камни скатывались по растущим склонам под ноги «Соколу-1» и «прозревшему» наконец Одиночке, не давая им подобраться к Главному, который, величественно приосанившись, стоял на вершине горы. Парящей в поднебесье Тамаре эти препятствия были нипочем, но Саша мысленным приказом удержал ее от необдуманных действий. Когда нагромождение серо-черных валунов достигло циклопических размеров, Главный принял облик фантастического бойца из какой-то космической «игры-стрелялки» и открыл огонь по летящей цели из «навороченного» с виду супероружия, на поверку оказавшегося банальной лучевой винтовкой. Тамара на красивых виражах уходила от выстрелов, но сочинение новых фигур высшего пилотажа, видимо, отнимало у нее все творческие силы. Придумать, чем бы ответить «зенитчику», она никак не могла. Пришлось выручать «пехоте». Барков поднапряг память и быстренько состряпал себе облачение космодесантника группы «Аз» из игры «Черный шторм». Кроме оружия и противолучевых доспехов, в экипировке этого подразделения имелись внешние усилители, позволявшие солдату прыгать метров на десять вверх даже в условиях земной или большей гравитации. С такой поддержкой скакать в гору по валунам было легко и приятно. А еще радовала точность и мощь оружия: не какого-то там «дальнобойного автогена», а нормальной «гауссовки», разгоняющей в электромагнитном поле тонкие длинные пули-иглы до космических скоростей. Таким пулям и камни не были преградой, а значит – не были они и надежным укрытием для врага. Первая же очередь лишила Главного ног, он снова упал навзничь, кувыркнулся назад и, страшно, по-волчьи воя, покатился вниз по склону. Барков приказал Одиночке обежать подножие горы, чтобы встретить поверженного, но пока не уничтоженного противника внизу, а сам бросился вдоль по склону, надеясь добить Главного, пока тот не придумал какой-нибудь новый фокус.
Главный до подножия не докатился, и добить его Саша не успел. Тома точно указала «братцу», где искалеченное тело врага закончило падать и начало новую метаморфозу. Оказавшись на месте, Саша снова задумался над сменой собственного облика. Главный, распластавшись на громадном камне, медленно превращался в какого-то гада. Скорее всего, в дракона, что, по сути, одно и то же. Следуя логике игр и книг жанра фэнтези, Баркову следовало обернуться добрым молодцем – учеником мага с не выговариваемым именем – из несуществующего королевства и со специальным магически заряженным мечом в руке. А желательно еще и вновь оседлать гигантского сокола, как это произошло в его первое посещение виртуальности. «А Тому следует приодеть в средневековое платье и усадить на единорога…» Саша усмехнулся. Жанр современной сказки был ему малоинтересен, и он поступил, как подсказывало «электронное» чутье, а также файлы по физиологии пресмыкающихся, взятые из энциклопедической памяти абсолютно неромантичного биокомпа. Барков представил себя Универсальным Пожарным из игры «Огнеборцы» и тут же ощутил за плечами приятную тяжесть специального ранцевого аппарата вроде гидропульта, только выдающего из небольшого брандспойта мощную струю жидкого азота. Змеи – существа примитивные и не любят холод, поскольку он их парализует, а значит, «азотный душ» решит проблему гораздо эффективнее меча. Даже если эта тварь окажется эволюционно продвинутой до уровня крокодила, ей не устоять. Крокодилья кожа – не густой мех, не согреет и не защитит.
Облако мельчайших капель азотного дождя окутало валун, на котором пытался «греться» Главный Дракон виртуальности, и темно-серую равнину огласил безумный рев. Саша надеялся, что теперь-то враг предпочтет сдохнуть, но Главный имел иные планы на будущее. Что и говорить, дальше он поступил неординарно, однако еще более неожиданной оказалась мгновенная реакция Тамары. Недоработанное чешуйчатое тело Главного вдруг рассыпалось сотней юрких «фрагментов», очень напоминающих обыкновенных крыс, которые начали с писком разбегаться по склону, прячась между камней. Но не тут-то было. Почти одновременно с «фрагментированием» Главного на то же количество элементов разделилась и Тома. Видеть этот трюк в ее исполнении было чуток жутковато, ведь на сотню небольших хищных птиц разделилась не какая-то бесформенная масса, а привлекательная и вполне оформленная женщина, но главное – результат.
«Я увидела его мысли! – прилетела прямо в сознание Баркову ликующая Томина фраза. – Я нападаю!»
Саша хотел запретить ей атаку, но тут вмешался Одиночка.
«Все правильно, Александр. Важно быть рядом, когда они снова примут единые обличья…»
«Всех крыс сюда! – крикнул Саша, указывая себе под ноги. – Тома, ты слышишь?!»
Ответом ему был оглушающий, пронзительный крик нереальной стаи соколов и аккомпанирующие ему глухие шлепки крысиных тушек о скалистый склон. Все упавшие к ногам Баркова грызуны быстро превращались в бесформенные черные кляксы и стекались в одну желеобразную массу.
Саша уже скинул облачение пожарного, превратившись в специалиста совершенно противоположной профессиональной ориентации: теперь в его руках был огнемет. «Желе» пузырилось в огненной струе, но не зажарилось и не скукожилось, а даже, наоборот, стало расти, хаотично выбрасывая в стороны длинные острые щупальца. Саша упрямо удерживал огнемет, направляя его струю на бесформенного, но отчаянно сопротивляющегося Главного.
«Что-то идет не так… – забеспокоилась Тома, принимая цельный, но все еще птичий облик. – Я не понимаю, что он собирается сделать, его мысли сумбурны, но он уверен, что… это обеспечит ему победу! Может, он сошел с ума от боли?»
«Нет! – теперь встревожился и Одиночка. – Он не чувствует боли. Какая может быть боль у виртуального существа? Он снова пытается нас обмануть. Александр, потушите огнемет и ступайте вниз! Тамара, улетайте!»
«Зачем?»
«А вы?»
Ответить Одиночка не успел. Бесформенная масса в долю секунды вытянулась по вертикали в гигантское веретено, верхний, острый, как стилет, конец которого с громким хрустом вонзился кружащему над склоном «Соколу-2» прямо в грудь. В следующую долю секунды веретено сократилось, и «желе» приняло вид черной лоснящейся сферы, которая, зависнув в метре над склоном, вращалась, будто капля нефти в невесомости. Лица изумленных товарищей оросил мелкий дождик из птичьей крови.
