– Глеб! – раздался в наушниках голос Руслана. – Слышь, Глеб?

– Слушаю, – отозвался Жилин.

– Тут Виджай спрашивает, закладывать ему фундамент или рано еще?

– Какой фундамент? – не понял Жилин. – Под башню, что ли?

– Ну да!

– А расчистку? – холодно спросил Глеб. – Я ее буду делать? Или он уже закончил?

– Кто? А! Да нет вроде… Еще не до конца!

– Так пусть хоть одно доделает сначала! Скажешь Виджаю, чтоб к обеду все было готово!

– Ясно!

«Не терпится ему! – подумал Жилин сердито. – Вот же ж… Лишь бы славу стяжать!»

Скользя по камням, краулер съехал к устью каньона, загроможденному обломками скал. Гигантские валуны, многие размером больше, чем дом, лежали, в беспорядке наваленные друг на друга, а их красные шершавые бока зарастали синей колючкой.

Нет, все-таки какая могучая, прекрасная… земля! Ну, грунт, почва – какая разница? Девственный, никем не тронутый мир… Он жил своею странной жизнью, и не хватало ему только холодной талой воды и воздуха – упоительного воздуха, надушенного ароматами цветов и трав, воздуха, которым дышишь… дышишь, словно пьешь свежую, чистую воду…

Жилин объехал всю стройку и вернулся к ЦДУ. За спиной выстроились здания станции, а впереди дымился, сверкал, вспыхивал огнями, грохотал обширный котлован.

– Глеб Петрович! – донесся до него голос Антона.

– Здесь я. – Жилин слез с краулера и подождал, пока длинный стажер выберется из дыма.

– Моя система уже закончила нулевой цикл! – похвалился стажер. – Что теперь?

– Теперь? – механически повторил Жилин. – Пойдем глянем сначала.

Подсмыкнув аккумуляторный и оружейный пояса, он не оглядываясь зашагал к будущей мастерской. .

– Или ты уже осматривал?

– Да вроде все нормально… – проговорил Антон, стараясь не отставать.

– Точно норма?

– Кажется, точно… – промямлил стажер.

– Без «кажется»! – отчеканил Жилин. – Ты же выполняешь работу, а не кто-то. Значит, должен быть уверен в ней.

Он подержал ладони над малиново-светящимся литопластом, выслушал робота-матку (тот монотонно отчитался о проделанной работе) и полез в готовый, теплый еще котлованчик с цветами побежалости на стенах. Кибер светил ему сверху прожекторами.

– Ну и чего ты боялся? – сказал Жилин, осматривая пол. – Нормальная, хорошая работа. Не бойся ты ее принимать, Антон. Если все в норме, все по стандарту – что за страх тогда?

– Да я не так ответственности боюсь, – оправдывался Антон, – как опозориться перед… всеми. Вот, скажут, не знает ни черта, а туда же… Вдруг что не так – неполадка там или что… Я ж первый раз с киберсистемой!

Жилин упрямо помотал головой в большом прозрачном шлеме и вылез.

– Ерунда это все! – заявил он решительно. – Ерунда на постном масле! Строительные роботы – самые простые и надежные. Их не Гефест ковал, это просто «железо»! Орудия труда. Как молоток! Тебя молоток пугает?

– Нет… – слабо улыбнулся Антон.

– Ну вот! А это… – Жилин постучал по киберу, сигнальные огни которого показывали задержку, – то же самое в принципе! Глупая, но хорошая машина! Дошло?

– Дошло…

– Ну, раз дошло, давай тогда переводи систему на следующий этап… А где это твой парализатор? – нахмурился Жилин.

– Ой, забыл! – виновато сказал Антон.

– Урок второй: первым делом думай об оружии. Тут тебе не Земля. Мало было рыбки?

– Я сейчас сбегаю!

– Не надо никуда бегать, – сухо сказал Жилин, – сейчас же система будет перенастраиваться, куда ты побежишь?.. На вот, возьми мой пока. – Он вынул из кобуры пистолет-парализатор, покачал в руке, проверяя баланс, и протянул Антону. – И чтоб это было в последний раз, стажер.

– А… Ага, – неловко сказал Антон. – А вы как же?

– У меня их два. – Жилин хлопнул по боковому карману.

– А… Я вечером занесу!

– Да уж занеси…

– Ну, я побежал?

– Давай.

Свободно, но и расчетливо, большими, легкими, пружинящими шагами Жилин пошел к крутому куполу штаба. Над серой полусферой медленно и важно вращалась тройка локаторов.

– Вот вы где! – догнал его голос Йенсена.

Жилин обернулся. «Что-то я сегодня нарасхват», – мелькнуло у него. Из-за просторного штабного модуля вышли трое. Могучую фигуру Максима Глеб узнал сразу– трудно было спутать. Справа, судя по восхитительным округлостям и походке, ступала женщина, ну а личность, шедшая посередине – щупленькая, плюгавенькая, – уже успела заявить о себе.

– А мы вас потеряли! – воскликнула женщина, и Жилин узнал Машу – сначала по голосу, а затем уже разглядел и лицо за прозрачным шлемом. Оно выглядело смущенным, хотя и светилось улыбкой.

– На тебя директор бочку катит, – сказал Гирин с понимающей ухмылкой, – успел уже Сулиме пожаловаться, с-су-чок замшелый!

Глаза Жилина холодно блеснули.

– Ничего, – усмехнулся он, – переживу как-нибудь.

– Вы-то переживете, – принужденно улыбнулся Йен сен, – а выкручиваться ведь мне придется… Гереро сюда уже приезжал, орал… как ненормальный, требовал снять вас и отправить на Землю ближайшим планетолетом. Очень уж вы его… обидели. Нет-нет, Глеб, – заторопился старый ученый, – вы не подумайте, вы правильно сделали, что вступились за Лисицыну, но… зачем же так жестоко? Вот сломали нос Ковальскому… Заметим, оружием угрожали… А если бы убили кого-нибудь?

– Из чего? – фыркнул Жилин. – Из парализатора? Нет, я смотрю, без капитальной чистки на Базе не обойтись. Угрожать он мне еще будет, ты посмотри!

– Мешают они вам? – плаксиво сказал Йенсен.

– Мешают! – жестко ответил Жилин. – Я хочу спокойно работать, и меня ужасно раздражает, когда вокруг такой бардак! Это не порт, это клоака! Или вы думаете, что раз вы законопослушны и добропорядочны, то и все такие же? Вон спросите у Клунина, он вам расскажет, сколько уже коллоида извел на одни только ножевые ранения! Куда это годится? А ведь там же и дети.

– Вы бы посмотрели… – негромко начала Маша.

«Трах-тарарах!» – донеслось со стройплощадки.

– Ой! – вздрогнула девушка. – Напугали меня… – И продолжила мрачно: – Вы бы поглядели только на них – весь день слоняются по улице, ни учиться не хотят, ни читать, ничего. Лишь бы разломать что-нибудь, кокнуть, что бьется. Сбиваются в стайку, курят в тамбурах, матерятся… И кто ими занимается вообще? Восемь учителей на двести с лишним детей! Телеуроки… ладно, а воспитывать как? Тоже по СВ? Что же из них тогда вырастет?

– Я поговорю с директором, – тускло сказал Йенсен.

– Поговорите, – безразлично сказал Жилин.

– Ну, все, профессор? – Гирин мощно потянулся. – По-пехали?

– Попехали! – бодро откликнулся Йенсен. – Боюсь только, что не совсем понимаю значение этого глагола…

– «Попехать»? – спросил Гирин, повернувшись прочь. – Ну, это что-то вроде «отправиться пешкодралом»…

– Всю жизнь живу в Евразии, – признался Йенсен, – но русский так до конца и не одолею…

Ha что Маша справедливо заметила, что Ларс Юлиус владеет русским «очень даже ничего, на уровне».

Она проводила Йенсена с Гириным и вернулась.

– Я вас так и не поблагодарила, – сказала она с раскаянием.

– За то, что Владеку нос разбил? – усмехнулся Глеб.

– Нет… – Глаза девушки заблестели. – Вы… не. знаю даже, как сказать… Я такая счастливая! Правда-правда! Я уже и забыла, когда ходила на работу с желанием! Что значит – не бояться, не молчать, не терпеть!

– Перестаньте, – мягко сказал Жилин.

– А вам ничего за это не будет? – спросила Маша. Гладкая кожа на ее красивом лбу с трудом умялась в морщинку.

– Отобьюсь, – улыбнулся Глеб. – Со мной стараются не связываться.

В нагрудном кармане у него затренькало. Жилин выцепил плашку радиофона и перевел разговор на наушники шлема.

– Да, слушаю.

– Мастер! – пробился голос Бранкевича. – Тут по вашу душу! Аварийный сигнал с климатической станции – там неолуддиты систему угнали, старшего кибера уже раздолбали, сейчас за исполнителями гоняются!

– Ясно. Это где? Это туда, к Изиде?