Разумеется, что со времени этого примечательного диспута эволюция человека из предположения превратилась в аргументированную теорию, однако здесь для нас пока примечательно другое – она становилась на ноги как антиклерикальное учение, а не как действительно научная идея.

Критики дарвинизма не учли другого момента. Обыденное человеческое мышление подчинено не столько законам научной логики и корректного диспута, сколько чувствам и эмоциям. В дарвинизме был заложен колоссальный протестный момент, направленный прежде всего против тотального христианского догматизма. И именно на этом импульсе он первоначально и начал подниматься, а чуть позже стали появляться и полевые подтверждения правоты некоторых его тезисов.

Первые находки сначала в Азии, а затем и в Африке резко изменили отношение к дарвинизму и к возможности эволюции человека вообще. Ископаемые костные останки питекантропа, синантропа, австралопитеков, сивапите-ка породили надежду, что, наконец, началось массовое извлечение из земли звеньев, отмечающих основные вехи человеческой эволюции.

К этому клерикальные круги готовы не были. Пришлось «перестраиваться на ходу», в частности, искать формы объяснения ископаемых останков человека. Новые теории и концепции в известной мере оживили религиозные проповеди. Например, утверждалось, что теория эволюции не противоречит библейскому созиданию, поскольку книга Бытия как раз гласит именно о поэтапном творении. Однако временные отрезки в Библии не сопоставимы с теми измерениями времени, которое использует современный человек. В частности, понятие «день» («шестой день творения») нельзя понимать буквально как некий 24-часовой отрезок времени. Человечеству не дано постичь, сколько составляет этот отрезок для Бога и сколько конкретно «творился» человек. Так происходило зарождение течения, которое стало именоваться «научным креационизмом», в нем к сегодняшнему дню образовалось несколько десятков школ и течений, некоторые взгляды которых весьма оригинальны и продуктивны для научного поиска [297]. Известный философ, один из основных участников экспедиции, раскопавшей в Китае синантропа в конце 20-х гг. ХХ в., Тейяр де Шарден говорил о «пролонгированом созидании» – Бог может творить человека многие тысячи и даже миллионы лет. Сам факт поэтапного становления человека не только не опровергает акта Высшего творения, но лишь подтверждает его.

Теория Дарвина многим понравилась и быстро прижилась. Доказательств в ее пользу в ту пору было мало, если не сказать, что они отсутствовали вовсе. Но все же существовали, по меньшей мере, два фактора, которые позволили ей довольно быстро завоевать умы университетских профессоров, многих школьных учителей и, самое главное, ряда крупнейших натуралистов того времени. Прежде всего это удушающее засилье церковной идеологии в науке и образовании – и теория Дарвина представлялась здесь скорее глотком свежего воздуха, чем мощным тараном, который должен разрушить религиозные представления о возникновении человека. А во-вторых, теория эволюционного развития живых организмов на земле уже давно была известна, если не признана, в ученых кругах. Дарвин лишь отважился перенести ее на самого человека.

Но был и другой аспект, вызывавший внутренний протест против самой теории эволюции. Дарвинизм отбирал у человека идеал божественного подобия – именно этим он подспудно задевал умы и сердца тысяч людей. Как ни странно, хорошо построенной критики дарвинизма в первое время не велось, поскольку в основном расчет делался на всеобщее возмущение принижением роли человека и его библейской истории. Христианское мышление Европы стало основным тормозом спокойного осмысления как достоинств дарвинизма, так и его явных недостатков.

С другой стороны, сами нападки на дарвинизм были достаточно примитивны – нелепой казалась сама идея о происхождении человека от обезьяноподобного предка. Научный аппарат эволюционистов был неразвит, доказательств – практически никаких, по сути, в ту пору научный спор был невозможен. Поэтому основными аргументами были эмоции и призывы к «здравому смыслу».

Дарвиновская теория бросала вызов самому Богу, ставила под сомнение результаты Его творения. И ответные удары не заставили себя ждать. Пока дарвинизм обитал лишь в академических кругах, он мало беспокоил Церковь, но первые серьезные попытки начать преподавание теории эволюции в рамках школьных и университетских курсов вызвали куда более серьезное противодействие. Начались знаменитые «обезьяньи процессы» против тех учителей, которые осмелились утверждать, что человек и обезьяна имеют общего предка.

В 20-х годах сторонникам дарвинизма по-прежнему было практически не на что опереться в своих рассуждениях. Находок, которые могли бы подтвердить эволюцию человека в результате ряда мутаций, в достаточном количестве не существовало. Как представляется, нет их и сейчас, хотя чисто количественно произошло значительное увеличение извлеченных из земли останков. В момент самых ярых дебатов по этому поводу сторонники дарвинизма располагали лишь несколькими, плохо объяснимыми останками (да и что могли рассказать кости питекантропа без других находок в Азии и Африке?), либо откровенными фальсификациями типа эоантропа – «человека зари», чей череп был составлен из частей черепа обезьяны и человека и искусственно состарен.

В марте 1925 г. библейские фундаменталисты в штате Тенесси инициировали принятие закона, запрещающего преподавать в школах любую доктрину, отвергающую акт Божественного творения. Американский союз за гражданские свободы решил оспорить этот закон в суде, и от имени сторонников эволюции выступил молодой школьный профессор из Дайтона Джон Скоуп, которого обвинили в том, что на своих уроках он рассказывал о дарвинизме.

Случай обещал стать показательным, а поэтому к нему была привлечена «тяжелая артиллерия» американской судебной машины: в качестве обвинителя выступал сторонник фундаменталистского креационизма Вильямс Брайен, защитником – известный адвокат и последователь либеральных взглядов Кларенс Дарроу. На предварительных слушаниях судья сразу же заявил, что он не допустит никакого обсуждения сути самого дарвинизма, можно лишь говорить о том, виновен или не виновен Джон Скоуп в нарушении закона, запрещающего отвергать теорию Божественного творения. Разумеется, при такой постановке вопроса Скоуп проиграл, сторонник эволюционизма был наказан на сто долларов штрафа.

Впрочем, штраф в сто долларов, который должен был выплатить Джон Скоуп, был позже отменен судом следующей инстанции, но лишь по техническим соображениям – было сочтено, что суд Теннеси не имел полномочий выносить подобное решение. Тем не менее закон оставался в силе до 1967 г. Примечательный факт: по вопросу об эволюции было принято не научное, а юридическое решение, что, как ни странно, в определенной мере даже было на руку сторонникам эволюции – «революционная идея» по своей логике развития должна была вызвать именно такие запреты.

Вердикт суда в Тенесси был очень жесток и в той или иной форме повторялся на многих других процессах. Сформулировано это решение было очень грамотно и четко: оно запрещало «любое преподавание в университетах, средних школах и в любых других школах, финансируемых из государственных фондов, теории, которая отрицает факт Божественного творения человека и утверждает, что человек вышел из животного мира». В этой формулировке, по сути, не столько отвергается теория эволюции, сколько любая концепция, которая выступала бы против «акта Божественного творения». Вот таким «законодательным образом» был подтвержден факт Божественного творения, причем эта формулировка оставалась в силе вплоть до 1968 г., когда, наконец, была отменена.

Конечно, можно сегодня потешаться над «мракобесием» и «недопониманием» со стороны церковников и религиозных последователей, но, как ни странно, очень скоро выяснилось, что действительно теория возникновения человека в процессе эволюции имеет под собой очень мало доказательств.