Когда мы с дублем почти доехали до гаража, мимо «фольца» пронеслась какая-то шустрая тень. Я как раз пил «колу» из бутылки - и в этот момент почувствовал толчок, послышался звонкий удар железа об железо. Что?!

Дубль утопил педаль тормоза, и мы со скрипом остановились.

Я подавился «колой» и закашлялся, пролив ее на куртку. Тихо выругавшись, закрыл бутылку, посмотрел в окно. Какого хрена?!

Снаружи ничего не видно, лишь кирпичные дома и плотные ряды бледно-серых гаражей. Но звук ударил по ушам такой, словно мы что-то зацепили.

Или нас.

Отключив дубля, вышел из машины. Огляделся.

На блестящем корпусе «фольца» возле задней фары темнела свежая вмятина.

В двух шага от машины, посреди двора, лежал старенький синий велосипед с облупившейся краской на раме. Руль был перекручен, цепь слетела со звездочек, а переднее колесо еще вращалось. Рядом валялся черно-оранжевый рюкзак.

Я выплеснул наружу все ругательства, которые пришли на ум. Потом услышал тихий стон.

Рядом с бампером машины распластался мосластый белокурый мальчишка в джинсах и желтой майке. Лицо и волосы его запачкались в пыли, одна часть майки глубоко заправлена в джинсы, а другая небрежно торчала из-за пояса, словно парень одевался в спешке. Рука на локте пацана была разодрана, на лбу темнела свежая царапина.

Я подошел к нему поближе и слегка поежился от вида крови. Быстро же он мчался, раз так навернулся. Через руль, наверное, вниз башкой перелетел.

Охая, лихач поднялся и поймал мой напряженный взгляд. Лицо его позеленело. Он втянул голову в плечи и залепетал:

- Пппростите. Цепь… сслетела. Я нечаянно… Я ппросто… торопился.

Я взглянул на парня косо. Было непонятно, то ли он и правда заикается, то ли просто здорово перепугался.

- Ладно, гонщик хренов. Дуй за мной.

- Куда? – спросил он, и глаза его расширились.

Я не ответил, только молча сел в машину и плавно поехал к гаражу. Я ожидал, что парень тотчас сдриснет, но не тут-то было. Бедолага поднял свой искалеченный велосипед и покатил его за мной.

Горе-велосипедиста звали Ромкой. Он стоял в моем гараже напротив стеллажа с инструментами и почти не двигался. Держа в пальцах кусок ваты, смоченный в зеленке, я осторожными мазками обрабатывал ему рану на локте.

На одной из полок стеллажа лежала открытая аптечка, которую я достал из «фольца». В ящике стола в гараже нашелся флакон с зеленкой, который хранился здесь бог знает сколько времени среди разного хлама. Несмотря на пустяковое падение, мальчишка содрал локоть так, что кровь размазалась по всей кисти, и мне пришлось сначала промывать рану водой. Еще он, кажется, вывихнул руку - она распухла, покраснела. Видимо, он приземлился на нее.

Пока я орудовал зеленкой, Ромка то и дело морщил нос и вздрагивал.

- Да потерпи ты, - велел я ему и снова промокнул вату в зеленке. – В крайнем случае, всегда можно отрезать руку.

Пацан смерил меня мрачным взглядом, не сказав ни слова. После неудачного падения он вообще как будто разучился говорить. Или он просто меня боится?

Закончив мазать его локоть, я вынул из аптечки лейкопластырь и потянулся к стеллажу за ножницами.

- У вас руки ддрожат, - сказал наконец Ромка, все еще заикаясь.

Заметив кровь на вате, я слегка поежился и поскорее бросил ее в мусорку.

- Какой ты наблюдательный - хмыкнул я и усадил парня на стул, стоящий в углу. – Такая вот ирония судьбы. Часто пишу про кровь, а самого мутит, когда ее увижу. С детства так.

Ромка взглянул на меня косо, изогнув бровь.

- Я журналист. Убийства, криминал, аварии – мой профиль. И сегодня ты чудом не попал в мою сводку чрезвычайных происшествий.

Мальчик промолчал, не отводя от меня взгляд. Я ляпнул это только для того, чтобы слегка сбить напряжение с его лица, но у меня не получилось.

- И куда ты так летел? Шею хотел себе свернуть?

- Я рработал тут. Курьером. И сильно опаздывал.

Я посмотрел на Ромку с интересом. Ну и ну! Сколько ему? На вид не старше шестнадцати. Не припомню, чтобы я хотел работать в его годы. Хотя, возможно, он не от хорошей жизни так мотается.

- И что же такого ценного ты вез, что так боялся опоздать? – спросил я, отрезав кусок ленты лейкопластыря. – Оружие? Деньги? Наркотики?

- Суши и роллы, - ответил он смущенно. – Большой сет «филадельфия» - в сорок восьмую квартиру. Две маленькие «калифорнии» - в пятьдесят седьмую.

Я хмыкнул, бросив взгляд на лежащий на моем багажнике рюкзак. На нем блестел логотип самого известного суши-ресторана в городе. И как я сразу не заметил?

- У нас на работе с этим строго, - пояснил Ромка. – Если опппоздаю хотя бы на пять минут, кклиент за роллы не заплатит.

- А ты в свою очередь останешься без денег, - догадался я и заклеил лейкопластырем его рану на лбу. – Понимаю тебя, брат. Я сам всегда опаздываю, и мое начальство тоже этого страх как не любит.

Ромка снова скривился от боли, а потом едва заметно улыбнулся. Похоже, напряжение, которое повисло между нами, чуть ослабло.

Я закончил обрабатывать «ранения», а потом мягко коснулся локтя Ромки, и мальчик поморщилися. Значит, все-таки вывих... Я опять полез в аптечку, вынул моток эластичного бинта и стал осторожно обматывать его руку.

Ромка между тем остановил свой взгляд на дубле, который остался на водительском сиденье «фольца». Поначалу мальчик его даже не заметил, а теперь лицо ребенка осветилось любопытством, словно он увидел редкую игрушку, которую давно хотел заполучить.

- Никогда не видел их вблизи, - сказал Ромка и посмотрел на меня. – Давно вы пппользуетесь этой штукой?

- Года три уже, как переехал сюда жить. Удобная игрушка, но затратная, - Я разрезал ножницами пополам кусок бинта, соорудил слабенький узел на повязке. - Не туго?

- Нет... А что она умеет?

- Ну, вообще ему под силу любая работа, которая не требует особых умственных усилий. Мой, например, квартиру убирает, водит за меня машину, переносит всякий хлам. Короче, помогает мне по всяким мелочам и экономит время.

- И это все? - В глазах у Ромки появилось разочарование.

- А что ты хотел от мобильного помощника? – хмыкнул я и положил бинт обратно в аптечку. – Это ведь сначала были обычные приложения в смарфтонах, а потом в «Дубликате» создали таких универсальных роботов, похожих на своих хозяев. Искусственный разум не может стать великим ученым, писателем или художником, но обезьянью работу выполняет на раз-два. Дальше прогресс пока что не шагнул.

- Я бы тоже не отказался от ттакой игрушки, - сказал Ромка мечтательно. – Он бы за меня заказы развозил, пока я в школе.

- Ну, для этого придется много денег в него вбухать.Тысяч сто, хотя сейчас уже, наверное, больше. «Дубликат» же с самого начала продает тебе обычную «пустышку». Это потом ты устанавливаешь на нее разные "примочки", которые постепенно оживляют дубля, если можно так сказать.

Ромка нахмурился, и взгляд его заметно потускнел. Такие суммы, видимо, ему могли только присниться. Наконец он оторвался от моей копии и пошевелил рукой, которую я только что забинтовал. Похоже, все было нормально.

- Ладно, давай, вези свои роллы, - сказал я. – Покажешь клиентам руку, скажешь – производственная травма. Думаю, простят.

Мальчик с благодарностью кивнул и забрал рюкзак с моего багажника. Остановившись возле машины, он покосился на вмятину под задней фарой, посмотрел на меня виновато, поджав губы.

- Да забей. Ты лучше в следующий раз смотри, куда летишь, иначе без башки останешься. Удачи!

Губы Ромки разошлись в улыбке. Он пожал мне руку, затем выкатил из гаража велосипед и умчался по своим делам.

***

Бар «Холостяк» находился в цокольном этаже жилой многоэтажки и напоминал дешевую пивную, в которую нормальный человек в жизни бы не сунулся. Однако найти свободный столик в пятницу здесь оказалось невозможно. Зал был битком набит посетителями, за столиками громко общались шумные компании – от футбольных фанатов до молодых парочек, пришедших "обмыть" конец рабочей недели. В помещении было душновато, остро пахло жареной картошкой, мясом, звенели бокалы, тут и там мелькали фигуры официантов. На большом телеэкране солист группы «Linking Park» тянул свою знаменитую «New Divide», и музыка немного приглушала шум, стоящий в баре.