В следующей попытке все остается без изменения — решетку можно обойти справа. Но животное не сразу переходит к новому обходному пути, хотя это и происходит довольно быстро. Для наших подопытных собак достаточно было 3–5 тренировочных попыток, чтобы они после этого сразу же бежали по измененному обходному пути.

Итак, собаки знают два обходных пути, один слева и другой справа. Являющаяся препятствием решетка ставится теперь попеременно, без всякой последовательности то с одной, то с другой стороны дорожки. Чтобы достичь цели, животные должны выбрать один из двух путей. Но в их решениях обнаруживается связь не с предстоящим результатом действия, а с прошедшим. К примеру, собака только что правильно достигла цели, обойдя решетку слева; затем мы переставили решетку, но собака сначала побежала тем путем, который только что принес ей успех, то есть в настоящем совершила «ошибку». У собак отсутствует внутренний процесс, который мог бы им подсказать: теперь мне следует бежать налево (или направо). Их поведение управляется только прошлым, в котором тот или иной обходный путь оказался успешным.

Обходный путь означает воспоминание об определенной форме поведения; это заученные формы поведения. Их очень удобно рассматривать на собаках, так как они охотно двигаются, легко запоминают, что сделали, и любят повторять свои действия. Практика дрессировки собак уже давно признала значение заученных форм поведения. Команды, которые подаются собаке, относятся к определенному действию: «Сидеть!», «Лежать!», «Апорт!» или «Рядом!». Во всех этих случаях собака делает то, что в прошлом было заучено и вознаграждено. Точно так же следует понимать и каждое представление в цирке. Будь это слон, который должен сесть на бочку, лошади, по команде встающие на задние ноги, или прыгающие через обруч львы — мы всегда видим довольно сложные отрепетированные, то есть заученные, формы поведения.

Эти результаты научных исследований показывают очень существенное различие между действиями рассматривавшихся нами животных, с одной стороны, и людей — с другой. Последние руководствуются предстоящим, а животные — только прошлым результатом своего поведения. Скоро мы увидим, что у обезьян это выглядит несколько иначе. Их возможности в достижении успехов больше приближаются к человеческим, чем у всех прочих животных.

В деятельности человека немало поступков, которые он выполняет изо дня в день совершенно одинаково. Почти автоматически берем мы трубку телефона, стоящего на письменном столе, когда он звонит. Необходимое для этого движение заучено и стало привычным. Поэтому нас очень удивит, если телефон вдруг окажется не на своем месте. Мы слышим звонок, не отрывая взгляда от книги, протягиваем руку — как обычно — и попадаем в пустоту. Восприятие звонка вызвало не осознаваемое далее воспоминание об определенной форме поведения, и оно управляется так, как это уже было в течение многих предшествовавших дней. При регулярно повторяющихся действиях, к которым относится, например, завод наручных часов и их застегивание, особо думать не надо, наши мысли в это время могут быть заняты чем-либо другим. Правда, и подобные движения, которые относятся к простому повседневному опыту и являются не чем иным, как повторениями тех или иных форм поведения, часто бывают включены в высшую мыслительную деятельность.

Заучивание обходного пути можно рассматривать как приспособление животного к тому, что оно видит перед собой. Эксперименты с постоянно изменяемым обходным путем показали, что для правильной оценки действий животного нужно учитывать не только то, что животное видит, но и ход событий во времени. Уяснить себе это не всегда легко, о чем и говорит следующая шутка. Мальчик спрашивает отца: «Сегодня вчера было завтра?» Тот отвечает: «Да, так же как сегодня завтра будет вчера». Расскажите эту шутку своему знакомому и попросите его возможно точно повторить оба предложения. Многие делают это только после некоторого раздумья.

Для правильного понимания различий между поведением животных и людей познакомимся с поведением детей.

Само собой разумеется, испытывать поведение перед препятствием нужно у такого ребенка, который умеет ходить. В конце первого или в начале второго года жизни ребенок уже, как правило, ходит самостоятельно. Вначале он чувствует себя неуверенно, его походка еще нетверда. Но со временем он все лучше удерживает равновесие и скоро, как говорят, уже бегает. Выражение неточное, потому что истинное беганье начнется только несколько месяцев спустя. Можно ли все более уверенную походку маленьких детей объяснить научением? Вопрос до сих пор еще не разрешен, и мы его тоже оставим без ответа. Удержание равновесия является сложным процессом, и мы не можем рассматривать его здесь подробно.

Проводя с годовалыми детьми эксперимент, связанный с обходным путем, нужно учитывать следующие обстоятельства. Детей нельзя привлечь чем-нибудь съедобным. Приманкой им скорее может служить мать или хорошо знакомая няня. Далее, не следует применять в этих экспериментах решетку, поскольку дети легко ею заинтересовываются, хватаются, играя, за прутья или просовывают руки в ячейки. Очень подходящее для этого эксперимента препятствие можно соорудить из нескольких табуреток или низких столиков, покрытых плотным покрывалом; ребенок находится как бы перед низкой стеной, которая не мешает ему видеть цель. Чтобы подойти к привлекающей ребенка женщине, он должен обойти препятствие.

Годовалые дети не могут этому научиться, даже когда их берут за руку и медленно обводят вокруг препятствия. Из точки начала движения они идут прямо в направлении цели и беспомощно останавливаются, когда оказываются перед препятствием. Это их расстраивает, и они начинают плакать. Полуторагодовалые дети заучивают обходный путь либо с помощью взрослых, либо путем проб и ошибок. (Последнее хорошо видно на рис. 34.) Обычно для этого требуется пять тренировочных проб. Одни дети учатся быстрее, другие — медленнее.

Научившись находить обходный путь, дети продолжают идти в заученном направлении и тогда, когда путь перегорожен и цель можно достичь только с противоположной стороны. Они повторяют правильное в прошлом поведение, не учитывая изменившегося положения преграды.

Очень любопытно поведение детей в следующем эксперименте. Привлекающая ребенка женщина сидит, как показано на рис. 35 (черный кружок), у правого конца препятствия. В эксперименте участвует полуторагодовалый ребенок, уже научившийся совершать обход слева. Препятствие сильно сдвинули влево, но между ним и стеной все еще остается достаточно широкий проход (рис. 35, а). Ребенок может достичь цели более коротким путем, если обойдет препятствие справа. Но он не использует этой возможности и идет, как и до сих пор, налево. Б таких случаях исследователи говорят о фиксировании пути либо — что, безусловно, точнее — о фиксированной последовательности движений, из которой складывается форма пройденного пути. Ну а если проще, то можно сказать, что ребенок привык к определенному поведению.

Ребенок не заметил, таким образом, того преимущества, которое он получил благодаря передвижению препятствия. В следующих пробах няня помогает ему: она появляется в правом проходе и манит его к себе, приговаривая: «Иди, иди». Теперь перед ребенком две возможности достичь цели: первая ведет по длинному пути, вторая — по более короткому. Продолжая эксперимент, мы обнаружили, что оба возможных решения вступают в конфликт друг с другом. То, что было выучено сначала, получает перевес: ребенок поворачивает налево и проходит небольшое расстояние в этом направлении. Но потом он неожиданно останавливается, как будто ему пришло в голову нечто лучшее, и дальше идет уже вправо, где он быстрее и удобнее достигает своей цели (рис. 35, б). После этого кратчайший путь очень скоро оказывается надежно заученным (35, в). По нему ребенок пойдет и тогда, когда он непроходим. Только убедившись, что он не сможет пройти дальше, ребенок идет по другому пути, также известному ему из прошлого. Полуторагодовалый ребенок все время ориентируется на прежний результат своего поведения, а не на предстоящий.