Табачников, второй день подряд участвующий в банкетах и словесных баталиях, хищно зажевал балык и отозвался:

– Все это так! «Сталина, Гитлера»!.. Тут и спорить не о чем. Я – о другом. О том, что вот, например, быт человека НИСКОЛЬКО не изменился за сорок лет! Нет развития!.. Как пользовались мы допотопными автомобилями, так и пользуемся; как были у нас телефоны, хрипящие, как удавленники, так и остались! А если учитывать темпы технического прогресса, то мы давным-давно должны пользоваться куда более совершенной техникой: более быстрыми машинами, более вместительными холодильниками, телевизорами не с полутора десятками цветов, а с тысячью или даже шестьюдесятью тысячами, как у самых примитивных экранов аррантов! Почему на наших авиалиниях летают давно устаревшие самолеты? Почему не разрешают налаживать новые линии производства… ну хотя бы того, что было изобретено ДО Избавления?.. А за использование аррантских технологий – смертная казнь, а ведь вы так любите говорить о милосердии! В отличие от уже названных земных тиранов – они-то себя к милосердным никогда не причисляли…

– Ну хорошо! Допустим, что Генеральный Эмиссар разрешит пользоваться достижениями науки Аррантидо, путь сам ллерд Вейтарволд, глава миссий Избавления, подтвердит это своим рескриптом! Что же тогда будет? Ну вот вы, Антон Иванович, как думаете?

Мягкое лицо губернатора немного вытянулось, он пожевал губами и ответил:

– А вот что я думаю. Мне кажется, что политика аррантских властей, отправляемая из ОАЗИСов, вполне сбалансирована и мудра. Конечно же ни в коем случае нельзя давать в руки людей аррантские технологии! Ведь было и так достаточно случаев, когда люди нелегально пользовались всем этим, и что же? Тут же находились умельцы, которые пытались разобраться в принципе того или иного устройства. Не так давно на одной из азиатских Избавленных территорий трое любознательных молодых людей завладели пилотным модулем и пытались не только с его помощью перемещаться на большие расстояния, но и понять принцип его работы.

– Далеко бы они не улетели, – вдруг уверенно сказал Рэмон Ррай, – их тотчас же запросили бы на соответствие навигационного кода, или как он там называется, и сбили бы!

Губернатор быстро взглянул на него и ответил:

– Да, вы правы, уважаемый Рэмон. Ведь вы первый раз на Зиймалле?.. Наверно, и в других зонах Избавления такие порядки? Совершенно верно. Их сбили бы. Но они не стали валять дурака, а решили понять, как все это работает. Стали копаться в двигательной системе пилотного модуля, понимаете?..

– И что?

– Рвануло, конечно. Разнесло все в радиусе пятисот метров. ВСЕ!

– Ну, не надо же по нескольким оболтусам мерить все население планеты, – не очень уверенно отозвался Табачников. – Кроме того…

– Видите, любезный, даже ваш собственный соотечественник не склонен вас поддерживать, – заявила полномочная представительница ОАЗИСа, – к тому же глупо утверждать, что людей ну совершенно не допускают к достижениям аррантской техники и культуры. Вам, верно, не хуже меня известно, что не менее половины охранного корпуса Избавленных территорий укомплектовано местными уроженцами!

– Да, – с горечью сказал Табачников и икнул: он уже захмелел и потому был особенно проникновенен и задумчив, – да, конечно. Раньше по такому принципу захватчики из Османской империи формировали отряды янычар – гвардию, составленную только из пленных, которых захватили еще мальчиками и особенным образом воспитали. Все они были сербы, хорваты, греки, македонцы, украинцы, русские, но только не турки-османы! Вы говорите, охранные корпуса «синих» наполовину состоят из землян? Только каких? В детстве они проходят серьезнейшее тестирование, потом их воспитывают, а если еще точнее – перепрограммируют и геномодифицируют! Они становятся превосходными воинами, очень умелыми, отважными и исполнительными, только земляне ли они?..

– Вы забыли упомянуть, что этих ваших янычар захватывали силой, а в нашем случае все делается добровольно! – отчеканила аррантская мегера и сжала стакан в пальцах так, что тонкое стекло лопнуло. Голубоватая кровь капнула на скатерть и тотчас же обесцветилась. Рэмон Ррай галантно подал Асьоль платок и заметил:

– Вы с кем-то из них знакомы?

– С кем? – не понял Табачников.

– Ну, из янычар.

Табачников сузил глаза, быстро налил себе водки, хищно опрокинул в рот и тотчас же закусил целой ложкой красной икры, потом ответил почти шепотом:

– Вот видите, Асьоль. У нас совершенно разные цивилизации. У аррантов не принято помнить давнее прошлое. И даже недавнее. Янычары, Рэмон, жили много веков назад. Конечно, я не могу быть знакомым ни с одним из них.

– Тогда какой смысл о них рассуждать? Рэмон прав, – подхватила Асьоль и попыталась изваять на своем скупом на эмоции мраморном лице что-то вроде ласковой улыбки.

– У нас есть отличная поговорка, – встрял губернатор: – «Кто прошлое помянет, тому глаз вон».

– Вот видите. И у зиймалльцев есть неглупые мысли. Конечно, это снова изрекла Асьоль.

– «…а кто забудет – тому оба», – закончил поговорку Табачников.

Судя по тому, как Антон Иванович промокнул лоб платком и одновременно потер щеку толстыми, круглыми пальцами, было видно, что лично он окончания поговорки произносить бы не стал.

– Наверно, это копание в прошлом и не дает вам незамутненными глазами посмотреть в будущее, – высокомерно заявила Асьоль, – а также спокойно, полнокровно чувствовать себя в настоящем.

– Удобное рассуждение, – сказал Табачников. – Не помнить родства вообще очень удобно. Избавляет от многих обязательств и вычищает мораль.

– Олег Павлович, – вмешался губернатор, собирая глубокие складки на лбу, – я, конечно, вас очень уважаю как известного ученого и специалиста по аррантской культуре, но все-таки прошу выбирать выражения! Верно, из-за вашей невоздержанности в подборе этих выражений вы и пострадали в свое время, когда вас лишили очередной выездной аррантской визы, а также профессуры. Но я вас очень прошу, не нужно подобных рассуждений в присутствии полномочного представителя ОАЗИСа и бретт-эмиссара Высшего Надзора. Мы отнеслись к вам со всем уважением, я дал личное указание содействовать вам во всех ваших исследованиях…

– Уф, – сказал бывший профессор Табачников, – вообще-то audiatur et altera pars[45]. Ладно… Предлагаю тост за великую аррантскую науку!.. – провозгласил он, на этот раз без тени сарказма.

Выпили. И теперь заговорил Рэмон Ррай. Он уже полностью влился в обстановку и понял, каким образом следует себя держать, чтобы оправдывать и подтверждать свой статус и присутствие. Он сказал важно:

– Собственно, я не большой знаток Зиймалля. Могу сказать лишь, что тут очень красивые женщины и очень вкусные напитки. Что же до культуры, то она показалась мне довольно… гм… бедной. По крайней мере, архитектура, в которой я кое-что понимаю. Впрочем, у каждого свое. Вы в плане архитектуры ближе к гвеллям, чем к нам. Они тоже любят наземное строительство, а их статуи богам гораздо выше, чем самые высокие дома. У вас ведь точно так же?..[46] Как у гвеллей, да? – и он мельком взглянул на Гендаля Эрккина, оживленно беседовавшего с Ириной Петровной и товарищами Комаровым и Брызгаловым: «Нет, у вас кухня тоже ничего… пожрать можно… эге…»

– Ну, у нас тоже есть величественные постройки… – неопределенно сказал губернатор Лапшин. – Нет, конечно, я бывал в ОАЗИСах, видел Плывущий дворец Генерального Эмиссара. Понятно, что по сравнению с ним даже нью-йоркские небоскребы кажутся зубочистками. Но…

Асьоль даже привстала. Как и все аррантки, она была сентиментальна до крайности. Ее плоская грудь, напоминающая впадины лунных морей, бурно вздымалась. Она сказала со слезой в левом глазу:

– И вы говорите это о Плывущем дворце ллерда Зайверра, еще не видя Плывущих ГОРОДОВ! Ничего более величественного в Галактике не создано! Вы не видели этих совершенных творений аррантского гения, парящих над телом планеты и блюдущих чистоту ее природы!.. Когда я впервые приехала на Зиймалль, мне показалось так непривычно, так гнусно видеть, что люди копошатся в теле своей планеты, как черви, строят свои дома прямо на ней, словно муравьи!., А наши Плывущие!..