А день рождения, проходивший под контролем Чарлза в танцевальном зале, кажется, удался на славу. Потрясенная такой красотой и подарками, Хивер вела себя так скромно и тихо, что, знай Касси свою племянницу похуже, она решила бы, что Хивер стесняется. Хивер тихонько застенчиво благодарила за подарки. Она послушно и весело участвовала в играх. Смеялась и хлопала в ладоши, глядя на клоуна, пела под шарманку, пока обезьянка танцевала. Играла с другими девочками, хотя видно было, что она чувствует себя скованно. Говорила шепотом, в то время как остальные кричали. В этот вечер девочка сделала первый шаг к тому, чтобы стать такой же, как все дети, но Касси понимала, что пройдет еще очень много времени, прежде чем Хивер из эгоистичной злюки превратится в веселую беззаботную девчушку.

– Бедняжка, – неожиданно сказала Мариса, – надо же так рано потерять мать! Для нас это, конечно, тоже был удар… Нам всем в комитете стало очень не хватать Миранды. Кстати, Касси, у моего сегодняшнего визита есть еще одна цель.

– Какая же?

– У нас в комитете все интересуются, не захочешь ли ты занять место Миранды?

– Я… Ой, Джесон! – Она и не заметила, как он вошел. Он стоял в дверях, перекинув куртку через плечо, и улыбался.

– Слушай, Касси, что это происходит у нас в зале для танцев? – тихо спросил он. – Такое впечатление, что началось светопреставление… Мое почтение, миссис Ньютаун, – сухо добавил он, когда Мариса привстала на кушетке, чтобы его поприветствовать, и заулыбалась своей фирменной улыбкой.

– Это день рождения Хивер, – попыталась объяснить Касси, встав с подушки. – Это мой ей подарок. Я не знала, что ты приедешь, а то бы мы непременно тебя дождались. – Столь неожиданным появлением Джесона Касси была застигнута врасплох. Она сделала уже несколько шагов ему навстречу, как вдруг вспомнила, что она босиком. Касси так растерялась, что не знала, что ей и делать. Поцеловать Джесона в щеку или пожать ему руку? Или сначала надеть туфли? Она покраснела при мысли о том, что на самом деле ей ужасно хочется броситься ему на шею. Мариса опередила ее. Она успела уже нацепить туфли и, с сияющим видом подойдя к Джесону, чмокнула его в щеку.

– Со счастливым возвращением домой, дорогой Джесон, – проговорила Мариса.

Через несколько минут, забрав Лаурель и напомнив Касси еще раз о своем предложении, она облачилась в норковую шубу и отбыла.

– Непробиваемая особа, – сказал Джесон, затворив за ней дверь. – За каким чертом она сюда явилась?

– Я сама пригласила ее. Она помогала мне устроить праздник, – ответила Касси, стараясь не выдать своего волнения по поводу внезапного приезда Джесона. Как только он появился, ей сразу стало тяжело дышать, и сердце заколотилось как бешеное.

– Что-то это не похоже на ту Марису Ньютаун, которую я знаю, – проворчал Джесон, но лицо его просветлело, как только он увидел бегущую к нему по коридору маленькую Хивер.

– Папа! Папочка! Сегодня мой самый лучший день рождения!

Лишь несколько часов спустя Касси смогла уговорить Хивер отправиться в кроватку, и только еще через час Джесон убедил девочку закрыть глазки и постараться заснуть. Хотя Джесон сам ужасно устал, он все же спустился в зал, чтобы поговорить с Касси, которая наводила там порядок. Генриетта прибиралась на кухне, а Чарлз повез в Бруклин вещи, взятые им напрокат для праздника.

Джесон подобрал с пола порванный праздничный колпак из бумаги и сказал с улыбкой:

– У нас здесь бывало много праздников, но ни один, насколько я помню, не заканчивался таким грандиозным погромом.

– У детей всегда так, – объяснила Касси со вздохом. Впрочем, она чувствовала, что ничего объяснять не нужно: Джесон ничуть на нее не сердился. И она не стала оправдываться. Конечно, Миранда, подумала она, никогда бы такого бедлама не допустила. Но она, Касси, вряд ли сможет стать такой хорошей хозяйкой, как Миранда. Касси вспомнила тот вечер на Пасху. Она ни за что на свете не смогла бы так все организовать.

– Я очень благодарен тебе за то, что ты отважилась все это устроить, – сказал Джесон, подъедая остатки торта со стола. – А что это было? Я имею в виду по форме? Какая-нибудь зверушка?

– Лебедь. Знаешь, когда я была маленькая, такая, как сейчас Хивер, я мечтала о том, чтобы у меня был живой лебедь. Я без конца сидела и рисовала розовых лебедей. Пока Миранда не высмеяла меня и не сказала, что розовых лебедей не бывает. Я, наверное, перепутала с фламинго. Так вот это был розовый лебедь.

– У Хивер никогда раньше не было такого чудесного праздника. Это все благодаря тебе. Большое спасибо тебе, Касси.

– Не только мне, Джесон. Еще Генриетте и Чарлзу. Они оба такие славные.

– Чарлз сказал мне, что ты уволила Нэнси и Томаса.

Касси послышался в его словах упрек.

– Я узнала, что Томас ворует, а Нэнси никак не уживалась с Генриеттой, – робко сказала Касси.

– Тебе нечего оправдываться, – перебил ее Джесон, – это теперь твой дом, ты в нем хозяйка и вправе делать то, что считаешь нужным.

– Но ты же сам знаешь, что это неправда. Этот дом твой. Все здесь твое. И я хозяйничала здесь только пока тебя не было…

– Ладно, Касси, о'кей.

– Я совершенно не привыкла к такой жизни. – Она кивнула на статую ангелочка, стоящую в нише, на огромные канделябры. – Это все не для меня. Все эти бесценные вещи…

– Все это не имеет никакого значения. Вещи вообще мало что значат. Значение имеют только люди. И ты сделала сегодня счастливым одного маленького человечка. – Он подошел к ней. Они были с Касси одного роста, так же, как и с Мирандой. Джесон только сейчас заметил, что Касси изменилась: она сделала новую прическу, которая очень шла ей. Правда, теперь она еще больше походила на Миранду. Ее большие выразительные глаза встретились с ним взглядом.

– Ты выглядишь просто… – Он подошел к ней вплотную. «Нет, я не должен», – сказал он сам себе. «Опомнись!» – останавливал он себя. Но его рука сама потянулась к ее подбородку. – Ты выглядишь просто чудесно! Я так соскучился по тебе.

– А у тебя такой вид, словно ты не спал недели три.

– Больше месяца, – усмехнулся Джесон.

– Что, поездка не удалась? – Одно его прикосновение сразу свело ее с ума, и она с трудом сдерживала эмоции.

– Да, нет. С бизнесом все отлично. Дело совсем в другом.

«Миранда, вот в чем дело», – догадалась Касси и сделала шаг назад, словно уступая место сестре.

– А как твоя новая работа? – хрипло спросил Джесон, думая совсем о другом.

– Прекрасно, – ответила Касси, раздумывая над тем, как бы поскорее сбежать. Она совершенно не знала, как ей сейчас себя вести, и готова была хоть сквозь землю провалиться. «О, Боже, – думала она, – как же мы будем дальше жить под одной крышей?» Ей хотелось прижаться к нему, коснуться пальцами его небритой щеки. Хотя бы на одно мгновение… «Нет, нет даже думать не смей». И тут, словно ток прошел по всему ее телу.

– Правда? – спросил он и нечаянно взглянул на ее губы. Что-то перевернулось в его душе. – Правда? – спросил он еще раз, сам не очень понимая, о чем спрашивает, потому что думал уже совсем о другом. Он вновь подошел к ней совсем близко, но на этот раз она не сделала шага назад.

Джесон так привык, общаясь с Мирандой, к ее эгоизму и напористости, что совершенно забыл, что такое общаться с женщиной, которой ты действительно нужен. Живя с Мирандой он, сам того не осознавая, стал смотреть на секс – как и на многое другое в их браке – как на оружие в бесконечной междоусобной войне.

– Ну что, мы будем сегодня, наконец, трахаться? – вызывающе спрашивала Миранда после очередной их ссоры. Скандалы, злые и грубые, происходили между ними настолько часто, что стали делом привычным. Ссоры, с годами повторявшиеся все чаще, и сопровождавшие их ненависть и злоба переходили в бурную интимную близость. Джесон даже начал подозревать, что для того, чтобы им друг друга захотелось, нужно непременно переругаться.